Глава 10
Деймос
Останки сотен причудливых тварей, разрубленных и пронзенных, грудами лежавших повсюду, превратились в кровавое море. Монах, наблюдавший за блудодеянием неверных, лежал на полу с торчащим мечом в спине, и рукой тянулся к огромным дверям. Обступив его, мы с пастором и Падшим направились вратам. Я чувствовал, что дальше только Тьма, небытие и вечность в попытках найти собственные воспоминания на ощупь.
Но за дверью были книги! Огромное помещение с рядами стеллажей, уходивших высоко вверх, казалось бесконечным. Будто сами стены состояли из тёмных обрезов и переплётов с чёрными тиснениями. Повсюду горели факелы и огромные свечи покрывали всё вокруг тёплым, золотым сиянием.
Пересекая порог, охраняемый двумя статуями в доспехах, меня не покидало чувство ещё чьего-то присутствия.
Мальчик мой, подтвердил мою догадку женский голос.
Он принадлежал той незнакомке с отражения. Я наконец увидел её воочию, высокую, худую и очень изящную. Гордая осанка и уверенные движения говорили о её властном характере, а спокойный и приятный голос внушал доверие. Чёрные глаза внимательно изучали нас, не выдавая никаких эмоций.
Мара, процедил сквозь зубы пастор.
Женщина пробежалась взглядом по корешкам книг и, вздохнув, заговорила:
Люди не в силах вырвать ни единой страницы из своей жизни, хотя с лёгкостью могут бросить в огонь саму книгу. Трагическая ирония человеческих судеб.
Мара? переспросил я пастора, вспомнив это имя от Вендиго.
Смерть, уточнил Падший.
Деймос Женщина посмотрела на меня и улыбнулась. Вот мы и встретились снова.
Ты однажды оступилась, вмешался пастор, не усугубляй всё ещё больше. Он тебе не нужен, оставь его.
Как же ты оберегаешь этих людей. Смерть презрительно сморщилась. Чем же они лучше нас, меня? Мы лучше их. Мы Боги.
Никто не лучше. Мы единое целое.
Ты же уничтожаешь человечество! вмешался я.
Человечество Полчище назойливой саранчи! сквозь зубы отвечала Мара. Они безумцы, придумавшие законы, чтобы их нарушать. Выдумали единого Бога, который, по их мнению, одобряет их сумасшествие. Я дарую им свободу!
Внезапно в лабиринте библиотеки послышался глухой женский крик. И я узнал этот голос. Сердце забилось быстрее.
Отдай нам девушку, крикнул Падший, подходя всё ближе к женщине.
Я воспользовался замешательством Мары и бросился вперёд, выцепив взглядом приоткрытую дверь. Но женщина не стала мне препятствовать. Лишь перевела взгляд на Падшего, который кинулся на неё.
Всё произошло стремительно. Смерть вытянула руку вперёд, Падший замер. Она сжала ладонь в кулак, он выронил меч. Повернула руку упал на колени и рассыпался в пепел. Перья, похожие на чистые листы бумаги, осыпались на пол, кружась в воздухе.
Пастор начал стрелять, но пули пролетали сквозь женщину, как сквозь дым. Грохот его револьвера отрезвил меня, и я бросился за дверь.
Моим глазам предстал длинный коридор, по обе стороны которого располагалось множество дверей с маленькими окошками. На каждой висел железный замок. Я бежал и заглядывал в каждую, пока не нашел её.
Лили лежала, упёршись лбом в мягкий пол своей камеры, в луже подсыхающей крови. Её страдания и боль заменились помешательством. Тоска вперемешку с печалью убивали её, и, чтобы притупить их, она всё сильнее кусала запекшиеся губы.
Мой разум поддался ярости и горю, глаза вновь загорелись красным племенем. Из других камер послышались отчаянные крики и вопли: страх просачивался в их нутро. Злость растеклась по моему телу, от кончиков пальцев до самого сердца. Холод проступал отовсюду.
Я беспорядочно дёргал ручку, пытаясь открыть дверь, но она не поддавалась. Нужен был ключ. И моя память, мой проводник во времени дал мне знак ключ, который дал мне Падший. Я порылся в карманах и нашёл его. Ключ, отворяющий предел между светом и тьмой, добром и злом, жизнью и смертью. Он идеально подошёл к замочной скважине, и при повороте прозвучал щелчок.
Лили! вскрикнул я, забежав в камеру. Но то, что я увидел, повергло меня в шок.
Отчаяние овладело ею, наполнило до пределов. Её рубаха была измазана кровью. Я попытался поднять её, но девушка стала сопротивляться, пыталась вырваться.
Лили, я пришёл за тобой. Я обнял девушку, чтобы успокоить. Но резкий толчок отозвался во всех клетках тела запоздалой, но ослепительной вспышкой боли.
Сквозь ткань проступила кровь. С глухим стуком на пол упал окровавленный нож. Мне стало тяжело дышать, в лёгких что-то захрипело. Я почувствовал тошнотворный вкус чего-то тёплого, обволакивающего губы.
Деймос! На лице Лили отразился шок от содеянного, из глаз потекли кровавые слёзы. Нет-Нет-Нет. Не умирай.
Жизнь это сон, пролепетал я. Во сне не ошибаются. Живи, будь свободна. Моя любовь будет охранять тебя.
Я сделал последний вдох и замер.
Страха больше не было. Как и не было меня
Пастор
Я начал стрелять, но пули пролетали сквозь женщину, как сквозь дым.
Неужели ты думаешь убить меня этим заговоренным металлоломом? засмеялась Мара. Ты жалок. Жаль только, я не умею сочувствовать. Она подняла руку и сжала её в кулак. Уши заложило, и я почувствовал, как кровь схлынула с лица. Удушье. В попытке сделать хотя бы малейших вдох, я упал на колени, а револьвер с грохотом выпал из руки.
Мара прожигала во мне дыры, наполняла ядом. Тело свело судорогой, билось в агонии. Последнее что видел блеск её глаз. Властный и безжалостный.
Тело не выдержало. Сила вырвалась на поверхность озера внутренней Тьмы, и я не мог её контролировать. Она двигалась облаком по всему помещению, разрастаясь и увеличиваясь, и всё вокруг стало высыхать, трухлеть и рассыпаться.
Мара с восхищением смотрела на происходящее и наконец разжала кулак. Отдышавшись, я поднялся на ноги с глазами живого огня, чёрного пламени.
Наконец-то ты стал тем, кто ты есть, воскликнула Мара, рассматривая свои руки, которые стали дряблыми, как у старухи.
Не будь такой заносчивой, ответил я, возвращая время вспять, отчего женщина вновь помолодела.
Теперь я могу называть тебя твоим именем, Сеера?
Я проигнорировал её издёвку и вернулся к более важной теме разговора:
Его судьба удержать наши миры от разрушения, отсрочить фатум, который, благодаря тебе, неизбежен. Оставь его в покое, Мара.
Нет, раздражённо отрезала она, он мой! Ты упустил нечто важное Любовь, силу настолько могущественную, что перед ней меркнут все доводы разума. И она его погубит. Я позаботилась об этом.
Это мы ещё посмотрим.
Уже поздно, ответила женщина и засмеялась.
По библиотеке разнёсся женский крик.
Придет время Мара, когда ты решишь, что победила. Но это будет только начало. Ведь я помню кто ты, и не стоит забывать, кто я.
Грядущее покажет, бросила напоследок Мара и исчезла в чёрной дымке.
Я побежал к двери камеры, из которой доносился крик, и застыл на месте.
Вся комната была в крови: огромная лужа на полу, брызги на стенах и потолке. А в самом центре сидела Лили. На руках у неё лежало тело Деймоса, неподвижное, бледное, холодное и лишённое последней, единственной радости быть с ней. По лицу девушки стекали ручейки кровавых слез, а широко раскрытые глаза выражали ужас. Всё её тело было покрыто ранами, а пальцы на руках изувечены.
Ничего не бойся, любовь будет охранять тебя, прошептала Лили, глядя на Деймоса. Встретимся во снах.
Грусть сдавливала её сердце, изнуряя его одиночеством. Она нашла в нём всё, в чем нуждалась, а теперь Тьма затягивала её в никуда.
«Что бы ты не делал, всё ведет к одному исходу, задумался я. Удел? Предопределение? Фатум? Кто же тогда мы? Послушные куклы в руках ветра или же строители своих судеб? Кто знает Неважно, всё идет по кругу или по спирали: в конечном счёте нас ждёт Тьма. Но есть ли возможность хоть что-то исправить? Возможно. Понять бы, как Ведь всего одно событие может изменить всю жизнь, но всё равно приводит к одному и тому же концу. Две судьбы объединились в одно испытание Но по какой-то причине никогда не обойтись без жертв».