Их пыхтение и вздохи были настолько громкими, что никто из них не мог по-настоящему заметить дыхание и хлопанье лица Эдмона, пока не стало слишком поздно. Эвелин закричала так быстро и в таком страхе, что они даже не заметили, пока Эдмон не оказался над ними. Он ударил Изабель в трахею, положив конец страстным стонам, которые она так щедро извергала. Ее тонкая шея обмякла под его абсурдной властью. Кость позвоночника отломилась в сторону и заставила ее загорелую кожу подняться вверх, словно палатка. Ее голова откинулась назад и безвольно повисла за спинкой скамьи, медленно раскачиваясь взад-вперед.
Когда ее ноги всем весом опустились на плечи Марка, он на мгновение вырвал свое лицо из ее хватки и посмотрел вверх. Ему просто показалось, что она очень сильно откинулась назад, и это было последним, что он увидел перед смертью. Колоссальная рука Эдмона толкнула его затылок вперед и, используя свою ненормальную силу, он потер лицо Марка о ее влагалище. Садистское трение начинало разрушать ее половые губы и яростно расширяло ее отверстие.
Эдмон другой рукой оттянул губы Марка назад и изогнутой эмалью врезался в ее раздраженное розовое отверстие. Неандертальская агрессивность, проявленная Эдмоном, оставила после себя следы грязного натирания. Через несколько минут его грубая сила прорвалась прямо через вагинальную дорожку в ее задний проход, слив их в одну огромную зияющую дыру. Марк поперхнулся ее мясистой влагой, пока Эдмон удерживал его на месте. Машинное давление, которое он оказывал, заставляло области его черепа раскалываться, когда он пытался втиснуть его внутрь.
Несколько мгновений спустя новое вонючее пространство Изабель полностью поглотило весь череп Марка. Его разбитая голова была полностью погружена в ее нижнюю часть, так далеко, что клитор Изабель теперь устало покоился на его блестящей шее сзади.
Пока Рональд наблюдал (к счастью, единственным способом, который позволял его жесткий дизайн), голова Марка исчезла в новой дыре Изабель, и он дико извивался, как свежий червяк на крючке рыбака. Ему не потребовалось много времени, чтобы перестать двигаться, примерно столько, сколько Марк мог бы сдерживать дыхание при нырянии. Он умер среди запаха шлюхи, перекрывшего все остальные, задохнувшись от того, что он любил больше всего в жизниот пиздятины.
Как только Эдмон почувствовал, что его пульс остановился, он посмотрел вниз на уничтоженную пару извращенцев, а затем снова на Рональда. Его психотический взгляд давил на пластиковую копию клоуна, как будто он ждал, что тот каким-то образом оживет, а затем Эдмон покончит с ним, как и с другими. Потребовалось еще несколько мгновений пристального изучения, прежде чем он, наконец, отвел бесполезный взгляд.
Эвелин все еще была совершенно голой, когда добралась до главных ворот.
Она должна была знать, что Хуана, вероятно, не будет там и что также была высокая вероятность того, что они уже заперты. Она истерично закричала, снова взбудоражив шимпанзе, которые были не слишком далеко.
Никого не было слышно, но она по глупости уступила свое место маньяку на свободе, выплеснув все свои страхи.
Она замолчала, понимая, что это не принесет ей никакой пользы, и побежала вниз по тропе. Она промчалась мимо медведей и экспонатов "Золотого льва", пока не добралась до секции "Мир адаптации". Она остановилась, чтобы передохнуть и оценить свое местоположение как раз в тот момент, когда добралась до "Драконов Комодо". Она стояла, запыхаясь, когда заметила, что драконы встревожены ее присутствием. Они громко зашипели на нее, более чем взволнованные ее приходом.
Она никогда не видела, чтобы они так реагировали, они обычно не были громкими существами по своей природе, но все же их шипение поднималось почти до оглушительной высоты. Пока она таращилась на рептилий, чья-то рука обхватила ее сзади за шею и оторвала от земли. Эдмон опустил ее вниз - позвоночником вперед - на каменистый бетонный выступ выставки и прислушался, как группа позвонков последовательно выскакивает.
Он бросил потрясенное тело Эвелин через стену, и она неуклюже приземлилась, первым делом ударившись левым плечом и шеей о твердую землю. Падение каким-то чудом не убило ее, но варан наверняка убьет. Они без колебаний набросились на необычное зрелище, отчаянно кусая ее искалеченное неподвижное тело. Каждый раз, когда крошечные острые зубы впивались в нее, она плакала. Она без конца кричала, пока они рвали ее на части, разрывая ее мягкие ткани.
Эдмон подумал об отсутствии милосердия у хладнокровных зверей, наблюдая, как они пожирают ее в омерзительной манере. Ее обнаженное тело быстро переходило в более красную изжеванную форму с каждым мгновением. Если бы он мог улыбнуться, то, возможно, улыбнулся бы.
Единственным положительным моментом для Эвелин было то, что она больше не чувствовала боли, которая разливалась вниз от плеч, но укусы, которые оторвали куски от ее лица, все еще были чрезвычайно мучительными. Она уставилась на Эдмона с золотой луной, подсвечивающей его точеную неуклюжую фигуру, удивляясь, почему все это дошло до этого. Она была на грани смерти и даже не трахнулась в ту ночь.
НЕПОСТОЯННЫЕ ДЕВСТВЕННИКИ
И Чаз, и Уинстон устали от отсутствия в их жизни "кисок". Мальчики их возраста не могут думать больше ни о чем. Ни один из них никогда не был достаточно способным или уверенным в себе, чтобы завести подружку, но эта часть не так уж и беспокоила их. Им нравилось просто проводить время друг с другом. Им не нужны были сами девушки, только их теплые влажные гнезда удовольствия. По крайней мере, так они это понимали...
"Пей пиво и бей педиков", - таков был их лозунг. Фраза, которую они любили повторять, чтобы люди знали: они самые крутые ребята.
Этим словом они называли не только геев, они также использовали этот термин, чтобы обозначить любого, кто был, по их мнению, лузером. Травля и преследование людей было их любимым занятием, помимо того, чтобы выбивать из них дерьмо.
Кроме того, некоторые из их других увлечений включали вандализм в исторических районах, взлом и уничтожение автомобилей, игра в "Mortal Kombat", убийство беспомощных животных, поджигание дерьма и, конечно же, обширные исследования и планирование массовых убийств...
Деструктивизм, ненависть, незрелость, идиотизм и вынужденное воздержание, вероятно, были словами, которые лучше всего описывали их. Хотя большинство слов были для них лестными. У них текли слюнки при мысли о знаменитых преступниках, подобных Дилану Клеболду и Эрику Харрису.
Они продолжали обсуждать фанатичную идею, восхищенно глядя на преступную пару, так же как другие подростки смотрят на своего любимого музыканта. Они пересмотрели бесконечные документальные фильмы о преступлениях, все доступные архивные кадры, и оба внимательно прочитали книгу Дейва Каллена "Колумбайн" на всякий случай.
Задача сделать так, чтобы это произошло, была не такой сложной, как это было бы для большинства подростков на их месте. Их уникальный одиночный образ жизни давал им возможность для анархии. Несколько тщательных договоренностей, и они найдут способ добраться туда. Они обретут дурную славу, как известные преступники до них, и будут жить поколениями, преследуя родителей; еще один болезненный и пугающий пример того, как обычные подростки выходят из-под контроля.
Отец Чаза был одержим наступлением Cудного Дня, поэтому он запасся арсеналомкоторый, казалось, был прямо из гребаного фильма Шварценеггерав сарае для инструментов на заднем дворе. Эклектичная коллекция орудий убийства, парочка которых были в высшей степени незаконными. Это было не просто оружие, там было все: от мечей до кастетов, метательных ножей и сюрикенов. Просто мечта убийцы. Самое приятное было то, что весь тайник был заперт на один защелкивающийся замок. Пара болторезов, и они окажутся внутри этой сокровищницы в считанные секунды.
Поскольку Чаз разработал осуществимый план приобретения оружия, Уинстону было поручено изготовить бомбу. Он провел весь их второй курс, просматривая различные онлайн-уроки и "Кулинарные книги анархиста" (среди других версий популярного руководства по проблемам). Поначалу он делал самые разные штуки, но так же поступали и убийцы "Колумбайна". На самом деле бомба, которую они принесли в школу, была большой ошибкой, которая (к сожалению, в их глазах) в конечном итоге серьезно ограничила количество смертей.