Да уж постарше тебя буду, Егерь понимал, что старик и так это знает.
Скажи-ка мне вот что, проводник, каково это возвращаться в пустой дом, где никто тебя не ждёт? Что тебя здесь держит?
Егерь не ответил, но поднялся и начал собирать дрова.
Ты не живой, но вроде и не мертвый, продолжил старик. Ты нечто. Ты переправляешь души на другой конец леса, но почему?
Это моя работа, сухо ответил Егерь, закидывая очередное полено на уже сгрудившуюся в руках стопку. Освещать дорогу душам.
И неужели тебе никогда не было интересно, что там, за бугром, куда ты отводишь этих несчастных? хитро улыбнулся старик.
Егерь смахнул черную жесткую прядь волос, норовившую залезть в синие глаза.
Иди уже, стариксвоих дел нет?
Какие могут быть дела у мертвого? Хохотнул тот. И меня зовут Михаэль, а не старик.
Мне все равно, огрызнулся Егерь, увидев, что фонарь вспыхнул и заморгалдуша вошла в лес. Не до тебя мне.
Мужчина бросил дрова кучей и, захватив синий огонь, отправился вглубь леса. Сначала деревья вставали перед ним непроходимой стеной, но затем слегка расступились. Фонарь замерцал сильнее, Егерь услышал вопль и навстречу ему кто-то выскочил, продолжая вопить. Этот кто-то споткнулся о корни выступающих деревьев и растянулся у ног проводника.
Мужик, эта хрень двигается! Там в лесу! Ты видел это?! Видел?!
Егерь молча наблюдал, как мужчина, барахтаясь в сугробах, пытается подняться на ноги, извергая из себя странные слова. Наконец, когда ему это удалось, проводник понял, что перед ним вовсе не мужчина, а юноша. Телосложение его было далеким от атлетического и больше напоминало высокий скелет. Длинные волосы лезли в глаза, а в ушах зияли огромные дыры, заключенные в металлические обручи. Над правой бровью растянулась надпись на незнакомом Егерю языке, а на щеке чернело пятно, отдаленно напоминающее рисунок. Мужчина разглядывал юношу не то, чтобы с интересом, но с долей любопытства.