Она в другом положении. Ты опять был здесь без меня? безэмоционально спросила я, натягивая перчатки.
Нам не нужны были зрители.
Положив свой нож в карман, а фотоаппарат на стол, я двинулась к свету, где меня ждала она.
Мне нужно её положить на пол и прицепить к этой штуке Как он называется? Крюк? указав на пол, спросила я.
Анкерный болт. Ремни для конечностей есть в этом ящике, указав большим пальцем, ответил Женя.
Помимо креплений в ящике оказались обычные цепи и проволока. Оставив крепления на полу, на границе света и тени, я подошла к «Георгину», присела около неё и аккуратно провела пальцами по засохшим ранам. Она в ответ вздрогнула.
Пожалуйста. Снимите наушники, сказала она довольно громко сухими обветренными губами.
В ответ я приложила палец к её нижней губе и даже через латекс ощутила, насколько они безжизненны.
Простите, более тихо продолжила она. Слишком громко? Снимите наушники, прошу вас. Я схожу с ума от этого шума Умоляю.
Я встала на ноги, полностью выпрямилась и направилась к ящику, где лежит приспособление для изменения голоса.
Ты поил её? спросила я, проходя мимо Жени.
Да. Через пару часов нужно будет покормить, иначе она не переживёт укол с успокоительным.
Достав маску из ящика, надела её, проверила работоспособность и, вернувшись к «Георгину», села на колени. Аккуратно убрав наушники с ушей, отложила их в сторону и, отодвинув волосы, любовалась на её щеку. Кровь засохла и кое-где уже отвалилась, кожа вспухла. На общей бледности рана выглядела красиво.
Спасибо, прошептала она, борясь с дрожью.
Прицепив крепления к рукам и ногам, потянула их в сторону анкерных болтов. «Георгин» дрожала, но подчинялась. Иногда были слышны всхлипывания, но она старалась их скрывать.
Ляг на живот, сказала я металлическим голосом.
Она подчинилась, вытягивая дрожащие руки, её всхлипы стали громче. Прижав лопатки ладонью, я раскрыла нож и принялась вырезать буквы. «Георгин» терпела, глотала слёзы, скрипела зубами, но не кричала. Когда я закончила, встала на ноги, отступила на шаг и некоторое время любовалась словами, из которых сочилась кровь.
«Мой георгин».
Никто больше не посмеет её тронуть, дрессировать или менять. Только я.
Подняв глаза на Женю, я дёрнула бровью. Он в ответ поднял руки ладонями ко мне и улыбнулся.
Поднимись. Сядь, приказала я «Георгину», всматриваясь в буквы, которые при движении кровоточили.
Оказавшись перед её лицом, я провела пальцами по опухшей щеке, сухим губам и багровой шее. Реакция на мои прикосновения была не такой яркой, как вчера. Она смирилась, научилась терпеть боль и, видимо, грея себя мыслями о том, что она не умрёт, смогла преодолеть саму себя.
Прислонив лезвие к уголку её губ, почувствовала дрожь.
Не делайте этого.
Лезвие скрежетало по зубам.
Придётся потерпеть, сказала я безразлично.
Обхватив второй рукой её затылок, я полоснула плоть. Теперь рана полностью идёт от губ до середины щеки. «Георгин» сжалась, закричала и, пытаясь прикрыть кровоточащую рану ладонями, схватилась за мою руку. Меня как будто прошибло током. Настолько неприятны мне показались её прикосновения. Бабочки в животе превратились в гусениц, которые своими мерзкими телами и лапками ползали внутри моего тела. Я подскочила, снедаемая отвращением.
Не смей меня трогать! прорычала я, сжимая рукоять ножа.
Тело на полу неистово тряслось, заливалось слезами и кровью, пыталось прикрыть голову руками.
Простите. Я не хотела, залепетала она, выплёвывая со словами кровь.
Я отступила на несколько шагов назад, скрылась в тени, пытаясь вернуть дыханию спокойствие. Дождавшись умеренного сердцебиения, я решила вернуться к непослушному «Георгину». Она мне надоела. Видеть её уже не хотелось. Опять опустившись к ней, я заключила её лицо в ладони и заговорила:
Я не обижаюсь. Ты не специально, понимаю, негромко произнесла я, чтобы посеять в ней спокойствие.
Да, шепнула она, держа ладони на своих коленях.
Но мне нужно наказать тебя. «Георгин» надрывисто вдохнула. Последний раз. И потом всё это закончится. Ты рада?
Она еле закивала головой, поджимая губы, пытаясь перестать плакать. Кровь с лица залила торс и пол. Всё-таки сколько крови может вытечь из такой небольшой ранки! Взяв её левую руку, подняла выше, повернув к себе внутренней стороной, провела пальцами от кисти до плеча. Прекрасная красивая кожа. Уложив её руку на пол рядом с самым большим анкерным болтом, поставив как бы на ребро, я взяла со стеллажа биту, глянула на Женю, который одобряюще кивнул, и, гулко поставив её на пол, заговорила:
Сожми зубы посильнее.
«Георгин» набрала в лёгкие воздух, уткнулась лбом в пол и замерла. Я в свою очередь замахнулась битой и ударила по её руке, как будто играю в гольф. Последовал непонятный звук, смесь хруста и щелчка, тело «Георгина» согнулось пополам, руки и губы тряслись, и потом последовал сдавленный крик. Он пощекотал меня, зарядил. Приятно. Истерика на полу не прекращалась, она продолжала извиваться и рыдать. Рука у неё распухла, покраснела, пальцы не шевелились. Подняв наушники с пола и подойдя к ней со спины, я громко сказала:
На некоторое время я тебя оглушу. Не скучай.
Надев наушники, я взяла фотоаппарат и, сделав достаточное количество снимков, вернулась обратно к столу, где находился Женя.
У тебя есть полотенца? Хочу её привести в порядок, смыть лишнюю кровь, спросила я, вытирая перчатки.
Да, есть. Сначала покорми её, Женя указал на стеллаж, где стояло несколько бутылок смеси, похожей на детское питание.
Взяв одну бутылку, я не без труда скормила её «Георгину», которая тряслась и плевалась, потому что щека не переставала кровоточить и опухать, даже с использованием трубочки питаться ей было тяжело. Потом я набрала тёплой воды, запаслась полотенцами и, усадив «Георгин» к колонне, вымыла её тело. Она терпела боль, шипела и стонала, стискивая зубы, но больше не кричала. Возможно, именно по этой причине мне надоело её здесь держать и что-либо делать с ней, потому что она смирилась, не боролась и не рыдала, как в первый день.
По окончании всех процедур я осмотрела её с ног до головы, накинула согревающий материал и вернулась к столу, сняв прибор для изменения голоса.
Отлично сработано, заключил Женя, обратив на меня свой взгляд.
Подняв руку, он посмотрел на часы, цокнул языком и продолжил:
Через три часа можно будет заняться её транспортировкой.
Отлично, сказала я, выкидывая перчатки в пакет. Я эти три часа почитаю твои блокноты.
Можешь взять их с собой наверх, я хочу кое-что тебе показать.
Когда я переоделась, мы поднялись наверх, я села за кухонный стол, включила свет и принялась читать блокнот. Женя некоторое время копался в сумке, достал оттуда ноутбук и, придвинув ко мне стул, сел рядом. На экране открылся видеопроигрыватель.
Что это? Запись твоего выпускного? спросила я, прикрыв блокнот.
Здесь собрано несколько видео, самых сочных моментов. Просто смотри. Не говори ничего в процессе, монотонно тараторил он.
Ладно, согласилась я.
Интерес мой подогрет.
Когда кнопка «Запуск» была включена, на экране появились две фигуры людей, приглядевшись, распознала Женю и какую-то девушку. Он душил её, склоняясь к её лицу, вдыхал запах. Следующее видео показывало мне, как Женя избивает руками уже другую девушку. Все последовавшие за ним видео содержали в себе двух персонажей в лице Жени и его жертв, которые были девушками и практически все одного типажа: русые волосы, длиной по плечи, большие глаза, узкие губы, маленькая грудь и средний рост. Он различными способами мучил и истязал их, добиваясь криков и истерик. Многие моменты мне действительно понравились, наблюдала с интересом, но некоторые не вызывали ничего, в особенности когда жертвы молчали. По окончании видео Женя закрыл видеопроигрыватель и, повернувшись корпусом ко мне, начал, было, говорить, но я его опередила:
Ощущения, как будто я чью-то домашнюю порнушку посмотрела, с максимальной издёвкой сказала я.
Я понял немного тебя. Ты переставала реагировать на молчаливых моментах. Самый высокий интерес у тебя просыпался, когда они кричали или рычали, и в моменты появления на их телах крови.