Да не в свечках дело-то, бормотала рядом церковная бабушка. Поджигали нас.
Как это? Василиса с трудом не отдёргивала ладонь, которую сильно щипало от зелёнки.
А так, проговорил отец Павел, приступая к другой Василисиной руке. Три поджога за год. В последний раз вообще бутылку кинули прямо во время службы.
Странно, здесь вроде люди-то нормальные. Ай. Василиса всё-таки отдёрнула руку, но потом протянула снова. Но ведь народу же всё равно мало было? Сюда много-то не влезет.
Не влезет, эхом повторила бабушка. А что ж, мы-то не люди, что ли?
Я не это хотела сказать. Василиса почувствовала, как щёки запылали. Просто церковь какая-то маленькая.
А большая так и стоит разваленная, подхватила бабушка. Все дома в посёлке хорошие, один другого краше. Но не нужны мы им. Им и без нас есть, кому
Готово, громко объявил отец Павел, на всякий случай ещё протерев спиртовой салфеткой царапины на лице Василисы.
Тогда я, может, пойду? Василиса поднялась с лавки. Мама, наверное, уже вернулась. До свидания.
Не дожидаясь ответа, Василиса подхватила свой рюкзак, куда успела потихоньку перепрятать свечки, и вышла из церквушки на улицу.
Постой-ка. Отец Павел вышел из храмика с аптечкой в руках. Знаешь что, говорил он тихо, почти шёпотом, блуждая взглядом над головой Василисы, если снова встретишь этого хм кролика, не подходи к нему близко.
Это почему? Василиса уже успела совсем забыть об ушастом зверьке.
Он не то, чем кажется.
Василиса открыла было рот, чтобы высказать монашку всё, что о нём думалачто вся его так называемая деятельностьсплошной обман доверчивых бабушек, что ему самому лучше бы пойти работать, хоть на завод или в свинокомплекс, что она терпеть его не может за дружбу с папой, а особенно за то, что они ей не говорят, куда ходят по ночам. Но почему-то передумала. Такая усталость навалилась, что даже ноги вдруг стали ватными.
Ладно, бросила Василиса и, развернувшись, быстро пошла прочь от домовой церковки и отца Павла.
4.
Следующее утро началось со звонка смартфона. На треснутом экране высветилось «Диана». Василиса мигом села на кровати и схватила телефон.
Да?
Привет, бодро пропела Диана. Извини, что вчера не смогла с тобой связаться. Насчёт Даши есть новости?
Пока нет, проговорила Василиса, проглотив ком обиды за свои вчерашние приключения, «в награду» за которые Диана даже на звонки не отвечала. Я спрошу у мамы.
Ага, спроси. Диана выдержала паузу. Ты достала то, что я просила?
Свечи?
Тсс, не ори ты так.
Я не ору. Достала.
Отлично. Теперь слушай внимательно. Сегодня поедешь в Растяпинск и пойдёшь в больницу к Даше, там отдашь ей одну свечку. Понятно?
То есть? Как? Я?
А кто? Диана говорила так, будто Василиса задавала глупейшие вопросы. Скажешь, тебя от всего класса послали её проведать. Купишь ей конфет или апельсинов.
Почему я?
А свечка-то у кого? раздражённо спросила Диана.
А при чём здесь свечки?
Одну свечку отдашь ей, другую привезёшь потом мне.
А третью?
Вот когда отдашь ей первую, мне позвонишь, я тебе скажу, что дальше делать. Всё понятно?
Да, понятно, обречённо проговорила Василиса.
Тогда давай, созвонимся. Не дожидаясь ответа, Диана отключилась.
Василиса положила телефон на пол и откинулась на подушку. Ночью ей совсем ничего не снилось, и теперь, со всей ясностью в памяти всплыла поездка на разбитом автобусе, беготня по лесу и домовая церковь отца Павла. Эти приключения вполне могли бы показаться лишь ночным кошмаром, но зеленеющие болячки на ладонях и царапины на лице саднили вполне по-настоящему.
Поднявшись с кровати и растерев кожу вокруг ноющего колена рёбрами израненных ладоней, Василиса вязла свой рюкзак и достала три подпаленные свечки. Перекатывая липкие палочки в руке, подошла к окну, за которым на мутном осеннем солнцепёке сохли плетистые розы. На их полив уходило несколько вёдер воды в день, но мама не сдавалась, потому что перевезти сюда семь видов роз стоило немалых трудов, и теперь во что бы то ни стало требовалось отбить их у засухи.
Зачем, собственно, ехать к Даше? Потому что Диана приказала? С какой стати Василиса должна выполнять её приказы? Если отказаться, Диане это, конечно, не понравится. И она, скорее всего, как-то ответит, но чего от неё можно ожидать? Да чего угодно. Идеально вежливая, с прекрасными манерами, отличница Диана хоть и обладала ангельской внешностью, но иногда в её поведении сквозило нечто острое, как бритва. Объяснить это сложно, но где-то тлело понимание, что эта девочка вполне способна отомстить. Допустим, перекрыть для Василисы все каналы общения с ребятами, и ещё два года придётся болтаться здесь в полной изоляции.
С другой стороны, Диана и её друзья явно знали какой-то секрет, и добровольно отказываться от того, чтобы они им поделились, вроде как глупо.
Одевшись, Василиса спустилась вниз.
Папа спит? спросила, заранее зная ответ.
Да, сегодня ведь воскресенье. Мама мерно помешивала овсянку в ковшике.
Я сегодня съезжу в Растяпинск?
С чего это? мама удивлённо подняла брови.
Надо Дашу навестить.
С каких это пор вы стали лучшими подругами?
Это от всего класса.
А что, весь класс уже в курсе?
Я вчера Диане рассказала, она у нас староста. Да и надо, наверное, к бабушке зайти.
Наверное, процедила мама. Сбежала вчера и ни гу-гу.
Я сразу сказала, что не хочу ехать. Василиса старалась говорить как можно спокойнее. Отец вечером строго запретил рассказывать маме (и ещё кому бы то ни было) про автобус, да и сам как-то странно отреагировални капли не удивился, а скорее, разозлился. И вернулся уже за полночь.
Отвезти тебя?
Нет, я на автобусе. При мысли об общественном транспорте потели ладони, но не стоит лишний раз напрягать маму, она и без того какая-то уставшая.
Но на этот раз ничего страшного не случилосьВасилиса села на обычный автобус с обычными пассажирами и без всяких передряг добралась до Растяпинска. Вышла на остановке у Чернореченской районной больницы, больше похожей на старинную усадьбу с парком. Ажурные секции чугунного забора, дорожки, переплетающиеся среди густых кустарников (правда, теперь совсем голых), и само здание больницы, ещё при царе Горохе построенное из красного кирпича, и насчитывающее века полтора, не меньше. Вполне умиротворяющая картина, только Василисе было совсем не до любования местными красотами.
С внутренним неприятием происходящего она вошла в холл, нацепила бахилы и отправилась искать хирургическое отделение. Оно нашлось почти сразу, на втором этаже. Василиса пробежала по коридору (двигаться медленно как-то не получалось) и ворвалась в палату интенсивной терапии.
Только недолго, тихо проговорила дежурная медсестра, указавшая Василисе на Дашу.
Подружку Дианы Василиса поначалу даже не узнала. Отсутствие яркого макияжа и зеленоватая бледность сделали Дашу совсем другим человеком. Её болезненная внешность пугала, особенно жутко выделялись синюшные губы и тёмные круги под глазами.
Привет, жизнерадостно поздоровалась Василиса с Дашей, пока медсестра подкручивала что-то в капельнице. А меня от класса прислали тебя проведать.
Круто, хриплым шёпотом отозвалась Даша, хмуро наблюдая за манипуляциями женщины в голубой форме. Когда та наконец вышла, оставив девочек одних в палате, Даша слабо но требовательно протянула забинтованную руку и скомандовала: Давай сюда.
Что? не поняла Василиса.
Свечку давай и не ори, прошипела Даша.
Василиса молча вытащила из рюкзака свечку и передала Даше, которая тут же засунула её под подушку.
Ну? тихо спросила Даша после паузы.
Что? снова не поняла Василиса.
Тебе ещё чего-то здесь надо?
В смысле?
В смыслеиди уже.
Куда?
Да куда хочешь, раздражённо прохрипела больная.
А, ты хочешь, чтобы я ушла?
Дошло наконец. Вали давай. Даша демонстративно закрыла глаза, давая понять, что общение закончено.
Ладно. Пока. Василиса встала и вышла из палаты. Даша даже не попрощалась.
Василиса спустилась на первый этаж, выбросила бахилы в большую общую урну и вышла на улицу. Дойдя до ворот, остановилась и набрала номер Дианы.