Из грёз наяву его вырвал резкий окрик менеджера:
Господин Вэй, очнитесь! Пора примерить все пять образов, составленных специально на ваш взыскательный вкус! Если вам хоть что-то опять не понравится, я
за себя не отвечаешь, приподнял веки музыкант. Помню, помню, только не трещи над ухом так громко, в голове пульсировать всё начинает.
Сяо Вэй без особого почтения поблагодарил даму-визажиста, встал из-за столика и внезапно поинтересовался у неё:
А почему именно вы занимаетесь моими волосами? Наше агентство решило сэкономить на парикмахере?
Пожилая китаянка хотела броситься в объяснения, но интерес к ней был моментально потерян, что она отметила про себя с большим облегчением. Пианист отошёл от неё к передвижному гардеробу на колёсиках и уже завёл ленивую одностороннюю перебранку с юношей-стилистом, который демонстрировал ему варианты концертных нарядов на сегодняшний гала-вечер. Мероприятие должно было состояться в соседнем с отелем здании, где располагалась городская филармония. Ожидалось, что концерт посетят самые видные представители политической элиты, поэтому высокий статус предстоящего события был обусловлен не только звёздностью приглашённых артистов, но и не меньшей значимостью самих гостей.
Имя Сяо Вэя, двадцатичетырёхлетнего пианиста-виртуоза из Чунцина, успело стать атрибутом любого масштабного творческого проекта при поддержке солидных чиновников из правящего аппарата. Играл он словно без усилий, сложнейшие пассажи в темпе molto allegro и vivace исполнял именно так, как и предписывал композитор, а от его largo, rigoroso и простого andante у слушателей случался аудиальный катарсис. Впрочем, не у всех, а только у людей, по-настоящему понимавших музыку. Часть зрителей действительно приходила на выступление погрузиться в атмосферу искусства и прочувствовать сердцем смысл извечной баховской ремарки «In Nomine Dei».
Но сейчас, завершая подготовку к скорому выходу на сцену, Сяо Вэй ощущал странное, отнюдь не характерное для себя волнение. Он не сомневался в том, что отыграет программу без сучка без задоринки, так было всегда на протяжении его карьеры с самого раннего детства, когда вундеркинд с пухлыми щёчками впервые сел за настоящий рояль и заставил зал плакать навзрыд от умиления и восторга. Однако сегодня в его душе засело предчувствие какой-то надвигающейся проблемы. Или даже беды. Он, естественно, никому из окружения об этом не сообщил, его ведь и так считали сумасбродным психом, пусть и гениальным. И всё же его дурное настроение было с самого утра ещё более дурным, нежели обычно. Наверное, потому и раздражала любая мелочь. Что же припас для него этот помпезный вечер?
Сяо Вэй хмуро кивнул охранникам, «сестрёнке Лулу» и, оставив в своём номере ставших ненужными визажиста и стилиста (пусть хоть уберут весь этот беспорядок в его вещах, дармоеды!), вышел за дверь.
Несносная девчонка тут же схватила его за рукав расшитого золотыми журавлями твидового жакета (какой идиот додумался создать такой ужасный принт?) и зашипела, поторапливая:
Господин Вэй, хватит считать ворон, опоздаем, всем хуже будет! Дядюшка Лю, ну скажите ему побыстрее ноги переставлять!!! Туда сам председатель Цзян приедет, как вы не понимаете! Или ты топаешь поживее, Сяо Вэй, или я
А я тебе сильно нравлюсь, Лулу? спросил пианист и впервые за день улыбнулся, удовлетворённо отметив про себя, как исказилось гневом лицо девушки и как незаметно ухмыльнулись на ходу трое «дядюшек».
Да, не сомневайся, звезда ты наша, я в тебя прямо дико влюблена, ага!
Она даже не замедлила шаг и не покраснела. Досадно. Вроде и так миллионы от него голову теряют, а вот собственная ассистентка, приставленная к нему ненавистным агентством, держится, как ледышка, неужто и впрямь она только что просто разозлилась и это не от тайной влюблённости в него, в великого Сяо Вэя Эх, надо подумать о работе. Остальноесуета. Почему ему кажется, что через каких-нибудь полчаса он расстанется с этой привычной реальностью? Что за бредовые мысли лезут ему в голову? Оно уже здесь, оно нагнетается, будто воздух через помпу. Сяо Вэю хотелось крикнуть: «Разве вы все тут ослепли и не видите, что тикает невидимый таймер и совсем скоро что-то произойдёт? Причём прямо на концерте»
Вместо того, чтобы озвучивать свои едва ли не шизофренические мысли, он опять улыбнулся всем четверым (отчего они напряжённо переглянулись) и молча продолжил идти к ярко освещённому подъезду филармонии, представляя себя принцем, а иллюминированное зданиесказочным дворцом, которому предстоит рухнуть в ближайшие минуты. Сяо Вэй мог поклясться: это уже не было предчувствием, это было знанием.
Глава 6Спелая клубника
В зале было так жарко, что казалось, будто плавится воздух. Конферансье объявил выход прославленного пианиста, и аудитория восторженно взревела. Аплодисменты никак не стихали даже тогда, когда Сяо Вэй уселся за рояль. Бессвязные выкрики доносились до его ушей, до крайности раздражая и заставляя ненавидеть малообразованных, но падких до мужской красоты женщин. Сяо Вэй битых пять минут думал, зачем он вообще сейчас здесь сидит, если проклятые фанатки своими воплями не дают ему приступить к исполнению концерта. Наконец ведущий вечера повторно появился из-за кулис и, фальшиво улыбаясь в темноту зрительного зала, попытался успокоить впавших в экстаз поклонниц. Это вроде бы немного помогло, и пианист занёс свои прекрасные пальцы над покорно ждущим инструментом.
Грянула музыка. Сегодня в его программу входили избранные пьесы из цикла «Картинки с выставки» Мусоргского. Начал Сяо Вэй, разумеется, с «Прогулки». Бравурное звучание первых же тактов произведения вновь подстегнуло разгорячённую публику, отчего дамы с первых рядов начали исступлённо кричать: «Xiao Wei, wo ai ni!!!» Чувствуя, что ещё немного и он достигнет точки кипения, пианист яростно ударил по клавишам, выдавая такое fortissimo, словно кульминация заглавной темы достигалась посредством его собственной злости. Он был в бешенстве: эти безмозглые курицы собрались тут, будто в зоопарке, где сам Сяо Вэй представал некоей милой зверушкой в клетке.
Им было наплевать на глубину драматической мысли композитора, их волновал лишь молодой самец, украшавший собой это место. Ненависть в душе Сяо Вэя клокотала, как крутой кипяток, и, когда он в очередной раз направил пальцы к клавишам, чтобы последним аккордом поставить точку в «Прогулке», он ощутил себя до странности легко. Разноголосый гомон, от которого болела голова, будто выключили. На уши тут же навалилась давящая тяжесть, как если бы он находился под толщей воды. Перемена в шумовом фоне казалась поистине шокирующей. Пианист не успел толком ничего сообразить, как и роскошный рояль исчез прямо из-под рук.
В общем-то, Сяо Вэй не досчитался не только рояля. Стул, на котором он сидел, также куда-то испарился. Он с изумлением покосился в сторону зрителей и понял, что зала не было. Далее он бросил взгляд под ноги и обнаружил себя парящим в открытом космосе. Ага, без корабля и скафандра. Сяо Вэй никогда не отличался сильной и устойчивой психикой. Пару мгновений назад он был чрезвычайно зол, а сейчас на него напало оцепенение и, конечно, страх. Он не захотел перенапрягать разум и пугаться ещё больше, а поэтому просто взял и вырубился. Так проще и безопасней! Авось, это всего-то глюк от тайком выкуренного косячка накануне выступления. Ну поругает его потом агентство за репутационные потери, ну и ладно, и не в такие скандалы он уже вляпывался!
Сколько он пробыл в беспамятстве, понять он не мог. Но пребывание в обмороке не спасло его от созерцания всё той же ужасающей реальности: он мог без проблем дышать в вакууме и беспомощно наблюдать за медленными переворотами собственного тела в вязком беззвучном пространстве. Сяо Вэй видел все эти сияющие точки, называемые звёздами, а совсем неподалёку от него угрожающе зияла разверстая газовая бездна внутри какого-то смутно знакомого объекта. Да-да, это выглядело цветной фотографией из книги по астрономии, где был опубликован снимок Крабовидной туманности, сделанный с помощью радиотелескопа. У бедного пианиста волосы на голове зашевелились. Что за?
Его психическое истощение достигло предела. Он в панике зажмурился и от всего сердца пожелал немедленно оказаться подальше от этого ада. Где угодно, лишь бы там не было вот этого всего Как только стремление молодого человека обрело понятную ему самому форму, он заметил, что вокруг его тела из ниоткуда возник болидообразный кокон, напоминавший по текстуре мягкое стекло. Сяо Вэй опасливо ощупал прозрачную, чуть поблёскивавшую стенку странной штуковины (на спальный мешок смахивает, не так ли?) и сделал любопытное открытие. При лёгком нажатии на непонятный материал подушечки пальцев сначала упирались в твёрдую границу кокона, а затем без особых усилий продвигались дальше, немного прилипая к «стеклу», если это вещество можно было так назвать.