Юноша так долго молчал в ответ, что Слава забеспокоилась, не ушел ли он.
Гриша, ты здесь? прошептала она напряженно.
Я здесь, сестрица, ответил тихо юноша из-за двери и глухо спросил. Ты любишь его?
Нет! Как ты мог такое подумать?! выпалила Слава в сердцах. Разве можно его полюбить?
Я уж было испугался, облегченно произнес Гриша.
Я же говорю, он запер меня, оттого, что я не желаю по своей воле выходить за него замуж. Да и только и думаю день и ночь, как убежать мне из этой темницы, понимаешь?
Уразумел я вроде.
Гриша, ты поможешь мне? спросила с надеждой в голосе девушка. Без тебя мне никак. Под окнами постоянно мужики стоят, караулят меня. А то, я бы уж давно через окно сбежала.
Конечно, я помогу тебе, Слава. Этот изувер не получит тебя. Ишь, что удумал, насильно девку брать в жены, возмутился юноша порывисто. Слушай, сестрица. Я на рассвете снова приду, едва первые петухи пропоют. Попробую раздобыть ключ, или чем другим открою замок. И ты убежишь. Ты слышишь?
Да, Гриша, благодарю тебя. Я буду ждать!
Сюда кто-то идет, вдруг выдохнул юноша. Я ухожу, Слава. Жди
Слава замерла, напряженно вслушивалась в звуки за дверью. Через миг она отчетливо услышала удаляющиеся шаги и сильнее прижалась к деревянной обивке.
Гришапозвала она. Но никто не ответил ей более.
Неожиданно все затихло и через какое-то время послышались шаткие приближающиеся шаги. Вдруг дверь в ее спальню распахнулась, и Слава увидела на пороге Федора. Она ахнула и отбежала в угол комнаты.
Как ты, яхонтовая моя? Угомонилась? спросил Федор, плотоядно окидывая взором девушку. Он был одет в красивый вышитый белый кафтан, темные штаны и черные сапоги. Причесанный и гладко выбритый, с трезвыми глазами и смазливым мужественным лицом, Артемьев являл собой образец весьма привлекательного молодого человека. Но Слава не в силах смотреть на него, нервно отвернулась к окну. Этот постылый жестокий человек внушал ей лишь ужас. И у нее совсем не было желания говорить с убийцей Тихона Михайловича и мучителем ее покойной матушки. Невольно услышав его шаги рядом, девушка затравленно обернулась к Федору, устремив на него испуганные глаза. Тебе пора смириться со своей участью, произнес властно, но мягко Федор. Он остановился в шаге от нее. Она видела его ласкающий взгляд. Я буду тебе хорошим мужем.
Нет! выдохнула порывисто Слава, замотав головой и отступая подальше от него. Матушка хотела, чтобы я отправилась в Архангельск.
Девушка прекрасно помнила, что ее предназначение в изучении тайных знаний у Северных волхвов, но этого никто не должен был знать, потому она озвучивала фразу, которую мог знать Артемьев.
Этого не будет, произнес он жестко. Он поднял руку, и Слава почувствовала, как ладонь Федора прикоснулась к ее волосам, заплетенных в длинную косу.
Не трогайте меня, прошипела Слава. У вас нет сердца! Даже звери не убивают себе подобных! А вы сеете лишь смерть вокруг!
На ее выпад Артемьев лишь прищурился, удивленно отметив, что раньше даже не представлял, что эта хрупкая, юная девушка, может вообще спорить с кем то. Он чувствовал, что не до конца знает ее и вдруг ощутил, что за ее тонкой прекрасной внешностью, скрывается сильный характер. Он вмиг представил картину, как она сопротивляется ему, а он укрощает ее как дикую лошадь. Это ассоциация вызвала в нем возбуждение. Раньше ему казалось, что его привлекает ее покорность, но сейчас он понял, что скрытый сильный нрав Славы, который стал проявляться в последние дни, нравится ему гораздо больше. Вчера она даже на порог его не пустила, разбив об его голову несколько глиняных горшков, и исцарапала ему лицо. Ругаясь, Федор быстро покинул ее спальню, заявив, что свадьба через восемь дней. Сегодня же она опять спорила с ним. Слава явно не собиралась сдаваться на его милость и всячески сопротивлялась ему. И молодой человек, заранее предвкушал, как он будет укрощать ее непокорный нрав. Все его девки, с которыми он был близок, были покладистыми и покорными. Потому поведение Славы распаляло до предела все чувства Артемьева.
Федор чуть отступил от девушки, и на его красивом лице появилась улыбка.
Мне будет приятно укротить тебя, маленькая кошка! промурлыкал он зазывно. Слава, поджав губы, холодно заявила:
Марфа, ждет от вас ребеночка. Отчего вы не женитесь на ней? Это ваш долг.
Улыбка исчезла с губ Федора, а на его лице заходили желваки.
Эта девка для услады. На таких не женятся. Мало ли с кем я был? Только ты достойна стать моей женой и матерью законных наследников.
Она любит вас.
И что ж? Мне до этого нет дела, цинично бросил Артемьев, безразлично пожав плечами. Я тебя люблю.
Прошу, уходите, прошептала Слава и вновь отвернулась от него. Все слова молодого человека вызывали в существе девушки лишь чувства брезгливости и неприязни. Он казался ей беспринципным, жестоким, бессердечным человеком, без чести и совести, убийцей ее близких. Федор нахмурился, но все-таки направился к двери. На пороге он задержался и сказал напоследок:
Завтра я уеду ненадолго. Но вечером вернусь Веди себя хорошо, яхонтовая моя
Сестрица, я здесь, приглушенный голос Гриши был для Славы, словно музыка. Девушка без промедления подбежала к двери, услышав, как в дверном замке что-то заскрежетало. Она была уже готова, ибо ждала юношу вторые сутки. В следующий миг дверь распахнулась, и девушка, бросившись на шею к юноше, выдохнула:
Гриша, я уж думала, что ты не придешь
Проворно втащив Гришу внутрь своей спальни и закрыв дверь, Слава улыбнулась парню.
Раньше никак не мог. Федор уже третий день лютует. Я и сам скрываюсь в настоящее время в соседнем сельце. Только вчера мне удалось раздобыть ключ. Твоя старая горничная помогла мне. Тебе надобно бежать из Астрахани немедля. Но, я не знаю куда, Гриша чуть замолчал. Может тебе податься в Москву к Семену, брату нашему?
Нет, я должна ехать в Архангельск.
В Архангельск? Но это очень далеко, Слава, напряженно заметил Гриша. Тебе не добраться туда. У тебя есть серебро?
Есть немного, кивнула девушка, доставая кошелек, который еще когда-то давно давала ей матушка. Гриша раскрыл кошелек и удрученно заметил.
Этого мало денег. Даже до Москвы тебе не доехать.
Гриша, матушка благословила меня ехать в Архангельск, туда я и направлюсь.
Гриша долго молчал и лишь спустя время вымолвил.
Хорошо, сестрица. Я попробую раздобыть еще серебра. А ты пока должна где-то укрыться и дождаться меня.
Я могу ждать тебя в домике лесника в лесу, что неподалеку от малинника, где мы с тобой в детстве собирали ягоды.
Ладно, давай там. Но если вдруг почувствуешь опасность беги дальше в лес, там легче укрыться от погони. Лучше на север, потом я покричу тебя и встретимся. Я постараюсь к вечеру найти тебя.
Хорошо, Гриша, я готова уже, сказал девушка и, приблизившись к кровати, быстро накинула на плечи плащ и взяла свою маленькую суму, в которой лежал древний камень, расческа и сменная нижняя рубашка.
Тогда пошли, кивнул Гриша. Они проворно вышли из горницы Славы и, оглядевшись по сторонам, устремились в сторону черной лестницы, которой обычно пользовались слуги. Молодые люди почти спустились до первого этажа, как сверху раздался громогласный вопль Федора. Слава и Гриша испуганно замерли, и молодой человек подтолкнул девушку вперед к выходу из сеней, выпалив:
Беги! Я задержу его!
Гриша, не надо, бежим вместе, испуганно вымолвила девушка.
Нет, беги. А то он поймает нас обоих. Беги, сестрица!
Я боюсь за тебя, Гриша! сквозь слезы промямлила она.
А ну, ступай, кому сказал! Ну! уже прикрикнул на девушку юноша, и Слава, глотая горькие слезы, распахнула дверь.
Глава IV. Темные монахи
Ты меня не запугаешь, Федор! прохрипел Григорий, сплевывая с разбитой губы кровь. Руки юноши, поднятые вверх, были привязаны к верху столба, и он еле доставал ногами до пыльной земли. Федор стремительно занес кнут и с яростной злобой опустил жесткий хвост на окровавленную спину Гриши. Юноша, сцепив зубы, простонал от жуткой боли, и непокорно выдохнул. Все равно не скажу, где она не достанется она тебе
Ты еще смеешь указывать мне, сопляк? процедил Федор. И его рука с кнутом вновь занеслась над израненным телом юноши. Уже более часа старший Артемьев истязал своего двоюродного брата посреди широкого конюшенного двора. Около трех дюжин дворовых мужиков и некоторые служивые бабы стояли здесь же, по приказу Федора, молчаливо с мрачными лицами взирали на это наказание.