Мысль об американском издательстве мила и свежа.
И словно в насмешку, на меня с утра обрушиваются письма. Клиентки. Гадания. Ретроградный Меркурий близится, коридор затмений и все, понятно, начинают сходить с ума. Еще и Нептун в июне будет стационарный. Привет, Мракобесие. И халявщики, которые будут пытаться меня газлайтить.
Что именно мне пытается донести Вселенная. Его предложениеэто шанс, или очередной пузырь?
За спиной шорох; Джош ставит передо мной чашку чаю.
Ромашковый? спрашиваю я.
Зеленый тебя уж точно не успокоит Даже из моей спальни слышно, как ты плюешься. Гадания?
Недоуменно подняв на него глаза, я вижу сочувственную улыбку.
Устала от бесплатных людей?
Ужасно.
Вообще-то, я не люблю ромашковый чай, но Джош старался и мне совсем не хочется выглядеть неблагодарной скотиной. От чашки пахнет летом и лугом, прикрыв глаза, чтобы не видеть серый дождь за окном, я осторожными глоточками пью.
Зима здесь ужасная. Зеленая и при этом серая, с низким небом и колючим дождем. Как весна, которая не проспалась с будунища. Но лето в этом году противней всего. Почти июнь, а мы еще ходим в шапках.
Джош тоже явно не в духе, как и май за окном.
Только не говори, что съемки отменили? спрашиваю я, припомнив, что с утра он собирался на кастинг для какого-то каталога.
Он морщит нос в ответ.
Я просто сам хочу от тебя того же, что твои курицы.
Гадания?
Нет, того, что ты задаром не отдаешь.
Он с хрустом потягивается и берет у меня из рук опустевшую чашку. Одергивает задравшуюся на животе футболку.
Я хочу тебя.
Это меня и трогает, и немного злит. Не потому, что он не заплатит. А потому, что мне ужасно хочется ему дать. Я вспоминаю, совсем некстати, конечно же как на прошлой неделе вбухала все сразу деньги в акции, а те упали еще сильней. А вслед за ними, отпал клиент, на которого я рассчитывала, и я осталась без денег.
Джош притворился, что ему по пути в ту сторону; отвез и привез меня из особняка Мариссиного друга. И мне пришлось согласиться. У нас теперь филиал там, за городом. «Семейные» встречи в подвале. И не взял ни цента, когда я смогла пополнить бюджет.
Я не особенно хороша в постели, говорю я. Доминаэто про порки, а не про секс. А стриптизершапро разводы на дриньки Ну, в смысле, я могу с тобой переспать, но ты будешь сильно разочарован. Во мне те же дырки, что в других женщинах.
Вот только не надо жалости, ворчит он. Я не тупой, знаешь ли?..
А ты притворись. На время Я ведь сумела вовремя поверить, что у тебя куча дел в ночи, которые надо непременно провернуть в том районе, куда у меня не было денег попасть.
Это другое, говорит он. Тыдевушка. Если бы ты пошла пешком, одна, ночью, на тебя могли напасть какие-нибудь ублюдки Черт!.. Ладно, не будем критиковать миграционную политику этой красивой и гордой страны.
Я смеюсь. Мне почти жаль людей, которые захотят напасть на меня. Даже не потому, что у меня в рукаве припрятан ковровый нож, а в сумочкеблин для гантели. Просто потому, что я постоянно в стрессе. Здесь не Россия, где можно в автобус сесть и с кем-нибудь поругаться. Здесь вся агрессия копится, пока ты говоришь сквозь цветы. И когда потолок падает на голову, хочется только одногоубивать.
А еще, это недотрах. Секс с клиентами не считается. Да, я думала, что всех пятерых люблю. Но никто из них не сравнится с тем, что я испытываю к Джошу.
И я зла. Перманентно, до красной пены на глазах, зла. Никто не нападает на бешенную гиену. Другие хищники ищут не боя, а просто жертв.
Я не могу теперь. Это выглядит, словно я использую ситуацию, чтобы развести на секс.
Ты хочешь секс, или ты пытаешься соблазнить меня, чтобы развести на сказки про Коннора?
Он колеблется.
Я уже не знаю. По сути, это я сам не хотел смешивать личное с квартирным. И это не изменилось. Но мы с тобой то и дело ездим по магазинам, вместе готовим и вместе едим. А ты научила меня экономить и твои фотки снова принесли мне заказ Ну, я бы потянул без твоей квартплаты. Ну, если только не случится что-то чрезвычайное. Вот только
Что? Мои парни?
Ты не могла бы не называть их так? Ониклиенты. Платят, чтоб слить в тебя и залить слезами все твои сиськи!..
Вот! говорю я. Вот, началось. Каждый мой парень всегда пытается запретить мне работать. Но если даже предположить, что ты сможешь выбить контракт и наша книга в самом деле получится мне нравится то, что я делаю.
Я еще мне нужны другие любовники, чтобы «содержать» мужа.
Я не осуждаю твой образ жизни!.. говорит он с вызовом. У меня тоже есть кое-кто
Я смеюсь: мы живем вместе месяц. И я ни разу не слышала и не видела никого, помимо его агентши.
Но я же не зову ее своей девушкой! возражает Джош. Я отделяю личное от работы. Давай условимся. Твоим парнем здесь буду я. А те, другие, клиентами.
Я напряженно думаю.
Нелегко быть гордой, когда на счету минус две тысячи, а золото ни с того ни с сего упало в цене. Я давно заметила, что стоит вложиться чересчур сильно, ты оказываешься в жопе. Но когда акции падают, я не в силах сдержаться.
Для меня инвестиции, как для нормальных девчоноктуфли.
И вот, итог: техническиу меня куча денег. Фактическивсе они вложены. И клиентов на горизонте нет. Его предложение, по сути, это спасение. Иначе, мне придется продавать акции, а это всегда потеря. Почти всегда.
Короче, говорит Джош, спрашивает он. Ты хочешь спать со мной или нет?
Давай попробуем, отвечаю я.
Потом мы сидим, потому что контрактные соглашения страсти не возбуждают. Потом не сговариваясь идем на кухню, готовить ужин. Обсуждаем ЗОЖ, концепцию книги, Меркель, Путина, новый «Аурус» и то, как ловко Маск «уронил» биткоин.
Что угодно, кроме того, насчет чего мы договорились.
Такое чувство, мы сразу поженились и перескочили на несколько лет вперед.
Скажите мне, что вас возбуждает и я скажу вам, чем вы больны
28.05. пятница.
Когда-то в детстве, когда у нас было так мало книг, я обожала перечитывать что-нибудь раз за разом.
Одно и то же.
Место.
Главу.
Абзац.
Поэтому я теперь и пишу сама: то, что сейчас пишут невыносимо. Невыносимо, но популярно. Если ты не как все, придется работать в двойную смену. Собственно, поэтому, наверное, мои книги и не идут. Популярноеэто вкусное, как бигмак, а моегрудки на пару и несколько брокколи.
Одной только мне и нравится. Снова и снова погружаться в момент и проживать его, проживать, проживать. Личная Нарния. Личный маленький Рай. Воображениемир, в котором я королева и со-творяю реальность, как захочу.
Вчера, пока мы уныло шмякались бедрами, я заметила у Джошуа книгу своего детства. В оригинале, естественно. Ричард Леймон «Подвал». Вот умел же мужик писать, Царствие Небесное!.. Я эту книгу зачитала до дыр. И в себе самой едва дыру не протерла.
Своими маленькими детскими пальчиками.
Там были два мужика. Два брутальных типа. Одинубийца чудовищ, другой чудовище Мне самой тогда было тринадцать или четырнадцать и когда Чудовище-Но-При-Этом-Красавчик-Рой (убийца, насильник и педофил похитил девочку моего возраста, у меня накренился внутренний мир).
Умом я все понимала, но в глубине души, мне почему-то казалось, что будь я Джонни, я не пыталась бы от него сбежать, или как-то там покалечить. У меня нет родителей и мне не понять, что чувствует девочка, родителей которой убили.
Зато, у меня врожденный Стокгольмский синдром. Я не боюсь монстров, я в них влюбляюсь. Безоглядно, бесповоротно, безоговорочно. Так крыша падает с дома. Так разбивается яблоко, упав на асфальт.
Какое-то время я даже мечтала, чтоб меня похитил сексуальный маньяк. Но чтоб действительно сексуальный, как этот Рой в книге. Который насиловал Джонни, но не убил ее, как всех остальных.
Леймон очень хорошо пишет. Он многословно вкусный, как Стивен Кинг, но жестче и сильно порнографичнее. От его книги, у меня кишки слипались жгутами от страха и возбуждения. И он наматывал их на палкуглава за главой, а потом резко дергал, вызывая катарсис и приятный, щекочущий шок.
Этот Рой спек мой мозг, отключив все тормозящие доли. И то, что мы с рукой пережили, мечтая о нем, было самым ярким периодом в моей личной жизни. Не потому ли я сразу же влюбилась в Егора? Не потому ли Коннор сразу же свел с ума?