Из багажника вынули раскладные стулья и стол. Их разместили рядом с машиной. Немного в сторонке стоял генератор, работающий на автомобильном бензине, а так же, компрессор для сжатия воздуха. Артём Петрович их немедля опробовал. Вся техника оказалась в полном порядке.
Стрелки часов показали на полдень. Пора было всем нормально поесть. Ещё накануне, Ольга Васильевна позвонила в ресторан гостиницы «Меридиан». Там она заказала «на вынос», обед на пятерых человек.
Утром на кухне приготовили сытную, вкусную пищу, положили её в коробки из плотной бумаги и отдали заказчице. Теперь Тимкина мама достала еду из большого контейнера и разложила на походном столе. Москвичи вымыли руки прямо у берега, сели на складные, не очень удобные, стулья и взялись за ложки.
У них были салаты из овощей, бифштексы с пюре из картошки и хлеб двух сортов: белый и, конечно, ржаной. В железном судке находилась окрошка. Как оказалась она ещё не согрелась, а второе, весьма аппетитное блюдо, до конца не остыло. На десерт пошли сдобные булочки и сладкое какао из термоса.
После еды, киношники отдохнули с полчасика и продолжили благоустройство стоянки. Взрослые занимались хозяйством. Ребята ходили по берегу и собирали для печки древесные сучья, принесённые сверху водой.
Судя по веткам, на большой высоте всё ещё сохранились рощи хвойных деревьев. По крайней мере, в каких-то весьма недоступных местах. Там, куда не проедешь на джипе и тракторе. Ишаки тоже туда идти не хотят. Слишком разреженный воздух.
До вечера ещё было много часов. Погода стояла прекрасная. Солнце светило вовсю. С гор по долине тянул небольшой ветерок. Температура поднялась до двадцати пяти градусов. Киношники переоделись в купальники и короткие плавки. Теперь все работали, а заодно загорали.
Не теряя времени даром, Артём Петрович проверил два акваланга и «сухие» гидрокостюмы. Они имели перчатки, а ещё, капюшоны, плотно прилегавшие к черепу. Такое снаряжение называли «сухим» потому, что в него не проникала вода. Оставалось открытым лишь лицо человека.
Воздух в баллоны был накачен ещё вчера вечером. Давление в них ничуть не упало. По всему входило, можно немедля нырнуть в прозрачное горное озеро. Родители Тимки очень соскучились по плаванью с ластами и охоте на рыб с гарпуном.
К тому же, нужно проверить, как будет работать их камера в герметическом боксе? Одно дело съёмки в Амударье, где было очень тепло, и совсем другой коленкор, когда температура значительно ниже.
Спускаться под воду одному человеку очень опасно. Нужно, чтобы поблизости находился кто-то ещё. Может вдруг прекратиться подача воздуха к носу и рту человека. Тогда он начнёт задыхаться. В такой ситуации, напарник даст ему подышать из своего акваланга, а потом, и поможет всплыть на поверхность.
Киношники переоделись в термобельё, которое защищало от холода и, помогая друг другу, влезли в тесные гидрокостюмы. Они сразу стали похожи на космонавтов из космических фильмов.
Только у них не оказалось круглых герметических шлемов. На головах были лишь капюшоны, стеклянные маски и небольшая штуковина, по которой к лицу человека подавался живительный воздух.
Артём Петрович взял бокс с кинокамерой. Ольга Васильевна несла крупный фонарь непроницаемый для всяческих жидкостей. Хоть вода очень прозрачная, но глубина в горном озере довольно приличная, до десяти и более метров. Там уже темновато для съёмки.
Чтобы не цепляться за камни длинными ластами, родители Тимки встали спиною к пологому берегу. Они махнули рукою ребятам и медленно двинулись в глубину горного озера. Через тридцать секунд они исчезли из вида. На поверхности остались лишь пузыри.
Новые сложности
К счастью охранников, в небольшом кишлаке оказалась деревенская кузница. Она там сохранилась с тех самых пор, когда в этих местах существовали колхозы. В ней трудился древний дедок и молодой подмастерье лет двенадцати от роду.
Два разновозрастных мастера обещали починить машину к утру. Правда, попросили за это довольно приличную сумму. Приспешникам Жлобина пришлось согласиться и встать на ночлег в убогом узбекском селении.
Шнырь и молодой проводник сняли Лома с осла, взяли под руки и отвели к тому старику, что согласился их всех приютить. Дом, где разместили приспешников тьмы, представлял собой обычную саклю позапрошлого века.
В ней оказалось всего пара комнат. В первой из них находилось подобие кухни с каменной печкой. В ней вместо дров дымился коровий кизяк. То есть, подсушенный на солнце навоз жвачных животных, спрессованный в небольшие кирпичики.
На ужин охранникам подали лепёшки из тёмной муки и кашу из риса, без всякого запаха мяса. Хозяин дома сухо сказал, что это его сегодняшний плов. Затем, он принёс странный чай, заваренный на какой-то душистой траве. Седой аксакал разместил на столе алюминиевый чайник и три пиалы и тут же вышёл на улицу. Скорее всего, решил заночевать у друзей.
Пришлось Шнырю сбегать к машине и притащить две банки говяжьи консервов. Лом крепко спал на каком-то тряпье, лежащем в углу. Путешественники вскрыли жестянки, и положили тушёнку в безвкусную пищу. Перемешав всё в тарелке, они умяли еду за милую душу. Наверное, нервотрёпка так сильно сказалась на них.
Утром, все поднялись удивительно рано. Оно и понятно, спали на тонких матрацах, лежащих на голой земле, закрытой тонким слоем соломы. К рассвету температура в каменной сакле резко упала. Все невероятно замёрзли. Тут поневоле проснёшься.
Лом себя чувствовал так, словно с большого похмелья. Он был очень бледным и вялым, как снулая рыба. Даже от еды отказался, чего с ним никогда не бывало. Только всё время помногу пил холодную воду.
Вот что, значит, употребленье наркотиков. Сначала приятно, а потом начинается «ломка» всего организма. Хочется всё опять повторить. И так продолжается до самой смерти того человека, который решился принять эту дурь.
Приспешники тьмы съели то же самое блюдо, что им подали вечером и запили его тем же непонятным напитком. Сахара или других вкусных сладостей им почему-то не дали. Наверное, у хозяина их попросту не было, а искать их в багажнике всем было лень.
Как это ни странно, но машина была уже в полном порядке. Расплатившись за ремонт и ночлег, Шнырь с огорченьем увидел, что деньги почти на исходе. Он печально вздохнул и уселся за руль. На тупого помощника теперь рассчитывать было нельзя. Наверняка уснёт за баранкой и свалит машину в ближайшую пропасть.
Проводник устроился справа от шефа. Измученный Лом без сил повалился на задний диван. Машина тронулась с места и продолжила путь, прерванный употреблением насвоя.
Через пару часов, серпантин узкой дороги неожиданно выскочил на высокую кручу. Джип оказался на краю обширной горной долины, видневшейся в глубоком провале. Большую часть её покрывали деревья довольно странного вида.
Проводник пояснил: Раньше здесь был большой заповедник. Я в нём работал несколько лет. Пока не пошёл в услужение к местному тёмному магу. Наверное, по этим причинам, я всё вижу именно так, как оно выглядит в настоящее время.
Теперь этой прекрасной долиной владеет Болта Орипов, наш раббим из Ташкента. Её защищает заклятие тёмного мага. Оно всем отводит глаза. Если бы вы не приехали на машине из гаража колдуна, то вы бы тут ничего не увидели. Только голые скалы, да кучи камней.
В этом удивительном месте постоянно царит субтропический климат. Старики говорили, что в прежнее время, тут даже леопарды водились. Последнюю пятнистую кошку убил президент Монгольской республики в восьмидесятых годах двадцатого века. Всё равно у бедного зверя уже не было пары. Он бы один скончался от тоски и от старости.
Тут у раббима пострен прекрасный дворец, где он иногда отдыхает от дел. Чуть дальше, на склонах горы, огромные плантации мака. Из него, прямо здесь, добывают наркотики. Потом эту дурь, развозят по всему белому свету: в Европу, Азию и даже в Америку.
Денег у Властелина невероятное множество. По его указанию сюда привезли ланей, оленей, леопардов из Индии и даже десяток слонов. Вместе с животными поселили огромное количество птиц, различных цветов, кустов и деревьев.
За двадцать лет, что прошли со времён перестройки, которую объявил Горбачёв, здесь выросли настоящие джунгли. Учёные утверждают, что точно такие же дебри, здесь были несколько тысячелетий назад. Ещё до появления Александра Великого.