Хорошо, согласилась Аня и удобнее откинулась на спинку сидения. Вартан тоже заметно расслабился и обмяк.
Расскажи о себе, попросил он, ты ведь, наверное, не одна приехала?
Да, я приехала с моим Сережей. Помнишь, я тебе про него рассказывала?
А, лучший парень во всем универе, да, помню. Значит, вы до сих пор Здорово. Знаешь а я ведь так и не попросил у тебя прошения за нашу первую встречу после школы. Извини. Я еще злился на тебя за то, что ты
Аня вспомнила, как подобрала подол выпускного платья и, шлепая босыми ногами по плитке, побежала в сторону моря. Там встречали рассветшестнадцать парней в снятых ночью галстуках и двенадцать девчонок, сжимающих надоевшие туфли в руках. И пока смущающийся Вартан пытался ей что-то сказать у колонны Зимнего театра, Аня, хохоча, рванула туда. От слов и ненужных в то утро признаний становилось скучно, а ей хотелось выдохшегося шампанского со смятой салфеткой вместо пробки, хотелось самого утрасвежего, пряного; солнца, всплывающего над водойкак всегда, но теперь совсем по-другому. Ей хотелось взлететь, а не слушать Вартана, и она полетела.
В следующий раз они встретились только зимой, когда он приехал на каникулы из Питера. Аня радостно пошла ему навстречу, совершенно забыв про тот несостоявшийся разговор у колонны, а Вартан сделал вид, что её не узнал и прошёл мимо. Аня тогда страшно обиделась.
Мне просто хотелось успеть встретить рассвет, с грустной улыбкой сказала она.
А мне хотелось сказать тебе, что
Вартан нарочно не закончил. Не сказанное когда-то не было смысла говорить и сейчас.
В окне напротив темнота тоннеля прерывалась синью Таганской, золотом Комсомольской, витражами Новослободской. Вспышка светаи снова темно. Этот свет словно высасывал людей из вагона и вдувал новых. Те галдели с ним в одной тональности, но голос Вартана Аня слышала так ясно, будто это были собственные мысли в её голове.
После они столкнулись где-то в середине учёбы в институте, летом. Аня была с подругой Элей, Вартанс двоюродным братом, который откуда-то знал Элину роднювсе, как обычно в маленьком городке. Лёд растаял, и именно тогда Аня, уже влюбленная по уши в Сережу, рассказала, что встречается с лучшим парнем на своем курсе. Конечно, Серёжа был лучшим и во всем мире, но так говорить было бы невежливо.
Значит, ты переехала в Москву с лучшим парнем? Или он уже не парень, а
Нет, мы не женаты, быстро ответила Аня, и вдруг поняла, что это не колет её так, как раньше. Это вообще её больше не колет, а ты?
Я женился сразу после института. У меня уже две дочкиНаира и Анаит.
Ты счастлив, Вартан?
Улыбка Вартана стала особеннойсильной и ранимой одновременно.
Да, сказал он, наверное, так нельзя говорить, но очень счастлив. Так счастлив, что сердце иногда замирает
Ну вот видишь, попыталась улыбнуться Аня, но вышло все равно как-то грустно, может, даже хорошо, что я тогда
Сбежала, закончил за нее Вартан, впервые дав тому моменту название, да, может, и хорошо. Но тогда я был очень обижен, чтоб ты знала.
Аня поправила сумку на коленях и опустила глаза.
А мне здесь так одиноко, вдруг сказала она, так невозможно. Всё получается, а я впервые не понимаю, зачем живу. Просто трясусь в метро туда-сюда, каждый день по кругу.
Это тебе не здесь одиноко, проговорил Вартан, глядя на свой голубой стаканчик без подписи, тебе одиноко там, в квартире. С ним тебе одиноко. А из-за него одиноко даже с самой собой.
Ответить Ане было нечего. Было уже поздно, а поезд в очередной раз приближался к месту назначения. Пора было выходить.
Такой красивый стаканчик, сказала Аня невпопад, смотришь на него и становится веселее.
Я каждый день езжу этим маршрутом. Машина у нас одна, я отдал её жене, чтоб удобнее было с малышками. Мне на метро даже проще. Хочешь, я каждый день буду покупать кофе именно в этой кофейне? Раз уж для тебя это такой символ. Встретиться в толпе тяжело, а тебе мелькнет голубым и станет приятно. Хочешь?
Хочу, улыбнулась Аня, спасибо. Я ужасно рада, что тебя встретила. В таком большом городе это почти чудо.
Не чудо. В большом городе больше людей, и больше встреч. Всего больше. Не грусти и ни о чем не жалей. Такая красивая девушка должна жить в Москве, Аня. Она тебе к лицу.
Толпа вынесла её из вагона, как волны выносят задохнувшуюся рыбу. Двери захлопнулись, Аню потащило дальше, а Вартан продолжил движение по кругу.
Брелок из самшитовой рощи она распаковала прямо в прихожей и сразу повесила на него ключи. Усталость навалилась на Аню горой и она просто села на пол возле шкафчика. Даже снимать ботинки было лень. Из кухни выглянул Сережа, помахал ей и продолжил говорить с кем-то по телефону. Аня потерла брелок и поднесла к носу. Странно, но он ничем не пах.
С Вартаном они почему-то так и не обменялись номерами и больше не сталкивались, но периодически Аня действительно видела в гуще кольцевой ветки ярко-голубой стаканчик. Кто-то держал его на высоко вытянутой руке и иногда приветственно махал второй. Может, это был и не Вартан, но у Ани теплело на душе, а сочинский синдром, как ни странно, отступал, и хотелось лететь вперед за этим стаканчиком, как за путеводной звездой.
Несколько месяцев спустя к Ане нагрянула подруга Эля, та самая, из Сочи. Под предлогом оказания дружеской поддержки при расставании, Эля заставила весь коридор чемоданами с бирками из разных аэропортов и громко мешала шампанское в бокале, чтобы не было пузырьков. В жизни ей хватало и собственных продуктов бурленияона бросила универ на пятом курсе, чтобы выйти замуж, но не вышла, а теперь нашла своего единственного, но женатого, и в качестве моральной компенсации колесила по всему миру за его счет.
Ане поддержка была и не нужнаона ушла от Сережи тихо, решительно, одним днем. Чудесным образом нашлась недорогая квартира всего в нескольких станциях от работы, а новая должность оказалась не такой страшной, и жить стало даже легче и сытней. Сережа ее уходом был так ошеломлен, что не нашел слов, а только молча смотрел, как она собирает чемоданы и выносит ею же и разобранный комод. И даже от этого его молчания Ане почему-то было легче. Может, она уже привыкла к тишине.
Эля бестолково ходила по маленькой квартирке, звенела ложечкой, зачем-то подбадривала и так не хандрящую Аню и все сетовала, что из-за китайского вируса пришлось срочно вылетать из Вены.
Навели панику, бред какой-то. Ходят там все в масках, как придурки. Кашлять бояться. Ладно. Скоро все наладится. Я в мае хотела в Ниццу махнуть, хочешь со мной? А, тебе же отпуск нужен. Да-да. Ладно. В прошлом месяце Лерка фотки с Красной площади выставляла, вы не встречались?
Нет, Аня по Элиной просьбе подыскивала ей на букинге приличный отель неподалеку, никого тыщу лет не видела. Хотя, нет, вру. Завтрак тебе нужен?
Я спать до обеда буду, можно без завтрака.
Окей. Я видела Вартана в ноябре, помнишь, мы как-то давно гуляли все вместе летом? Мой бывший одноклассник.
Подожди. Это тот Вартан, что живет на Пасечной или который брат Гарика?
Который брат Гарика.
Это не он был, ты обозналась, Эля махом допила шампанское и полезла в холодильник.
Да как не он, мы женачала было Аня, но Эля, противно шурша фольгой от шоколадки, ее перебила:
Я его помню, хорошенький такой, на Алладина похож. Он же умер, я тебе не рассказывала? Блин, там такая история, кошмар.
Когда умер? недоверчиво спросила Аня, надеясь, что речь идет все-таки про Вартана с Пасечной или любого другого Вартана.
Да давно, год назад, что ли. Я как раз приехала к маме, а к ней пришла тетя Аделя стричься, а она с Гарика мамой
Ну, ну и что?
Короче, этот твой Вартан же в Питере учился. Там он женился, и они с женой переехали к ее родне сюда, в Москву. Дети у них были, маленькие совсем, и жена сама малолетка какая-то. Ну, армяночка, конечно
Ну!
И у него с сердцем стало плохо, представляешь? Прямо в метро, на этой вашей круговой
Кольцевой, тихо поправила Аня.
Да, на кольцевой. Остановилось сердце. Молодой парень, сколько ему? Как нам, выходит. Пока скорая приехала, он и умер. А у него жена, дети, у родителей он единственный сын, ну, ты представляешь, какая там трагедия. Мне как тетя Аделя это стала все рассказывать, я и слушать дальше не стала, невозможно просто