Мертвое дерево на фоне звездного неба - как рука этой тьмы, а силуэт Феодоры, прислонившейся к дереву, напоминает уродливый нарост на стволе. Пурдзан отошел дальше по дороге и шумно справлял нужду. Василий присел на корточки возле Феодоры.- Полагаю, что могу задать вам один вопрос, касающийся военных секретов Империи.- Полагаю, что можете.Голос Феодоры звучал в теплом ночном воздухе очень ласково, она перестала казаться наростом на мертвом стволе. Василий вспомнил, что пил сегодня воду из реки Карджала. Авось... Впрочем, не до того.- Имперская гвардия здесь была вовсе не ради монахов. И не ради нас. Ради римлян.- Римлян?..- Простите. Я им сам придумал название.- Да. Эти римляне уже появлялись несколько раз. Достаточно для имперского оракула. Оракул предсказал вероятность тридцать четыре процента, что они появятся здесь.- Я всегда был уверен в превосходстве ваших компьютеров.- Спасибо. Но мы, если честно, думали, что это - какие-нибудь ваши мамелюки или янычары...- Как офицер янычарского корпуса уверяю вас, что они не янычары. Ублюдки... Казнили монахов. Вы видели штабель из тел? Нет, вы не видели...- Видела.Голос Феодоры вдруг зазвучал слишком четко и совсем не ласково.- Мне хочется, чтобы вы лучше представляли себе ситуацию. Солдаты, ради которых нас сюда прислали, стараются убивать как можно меньше. Им нужны живые пленные.Василий понял. Но... зачем? За что?- Монахи... - прошептал он.- Монахов убили мои люди. Я хотела переодеть гвардейцев в рясы. Понимаете - эффект неожиданности. Чтобы подпустить этих самых римлян поближе. Монахи стали гнать свою обычную лабуду: мирские интересы, то, се... Отказались они, короче. А времени, как вы знаете, у нас почти не было.- И вам приказали...- Будь мужчиной, янычар. Ты уже догадался, что мне никто ничего не приказывал. Операцией командовала я.Пурдзан давно вернулся и терпеливо ждал, пока Василий закончит беседу. Василий решил закончить беседу прямо сейчас. Он понял, что не станет говорить с этой дрянью ни по-русски, ни даже по-гречески. Наверняка она знает турецкий. Он встал и произнес по-турецки:- А теперь не мешай, женщина. Нам с Пурдзаном пора молиться.Феодора осталась сидеть под сухим деревом, снова похожая на мертвый нарост. Василий и сатир вышли под открытое небо. На Приапе все блестит: кажется, даже ночное небо покрыто черным мебельным лаком.- Пурдзан, куда смотреть полагается?Василию было неловко перед единоверцем, что он за неделю так и не спросил у местных, куда обращать лицо. Пурдзан поднял к небу мясистый палец:- Видишь "Хвост Карджала", Гирей-ага? От кончика отсчитай три звезды на восток, будет Мертвый Глаз...- Эта, зеленая?- Нет, Гирей-ага, зеленая - спутник.- Понял. Синяя.- От нее - две звезды к северу. Вторая, желтенькая, она. Приступим?Они встали на колени и обратили лица к мелкой желтой звездочке. Вокруг звездочки, знали они, вращается древняя планета Земля, единственная планета Вселенной, принадлежащая одновременно и Византийской Империи, и Османской Конфедерации; на этой планете есть полуостров Аравия, а на полуострове Аравия стоит священный город Мекка.
ГЛАВА 1.
Огромный негр в красном костюме русского скомороха бил в бубен и подпрыгивал, делая сальто в воздухе. Это никого не смущало: всеобщее сумасшествие, царящее в Новгороде во время Масленицы, подробно описано в литературе - от этнографических статей до рекламных буклетов. Девицы в блестящих масках жарко терлись бедрами обо всех встречных мужчин, мужчины пили медовуху из деревянных кружек и полностью теряли рассудок. Новгородская медовуха, настоянная на мухоморе, может убить человека - а может сделать его святым. Некоторые туристы от нее умирали, но все искали просветления. Забвения. Счастья. На передвижных сценах изощрялись музыканты: заунывные квинты электрических калюк, злобное чавканье варгана.