По, моему, это уже слишком, откинулся на спинку сидения пан Викентий. Так, скоро нельзя будет спокойно работать. Хотите создать атмосферу тотальной подозрительности, как ваши коллеги из гестапо?
С мясниками не имею ничего общего, обиженно заявил абверовец. Могу об этом говорить свободно, потому что нас здесь двое, а Дар не проговорится. Но я сам выявлю эту падаль!
Вы просто утомлены работой, Генрих.
Ругге не ответил. Машина въехала на небольшую площадь и остановилась перед комендатурой. Следом подъехала машина Шмидта.
Заходите, кивнул Марчевскому на дверь комендатуры Ругге и повернулся к остальным. Гауптман, сегодня мы ужинаем у Марчевского, позаботьтесь о продуктах. Остальные могут развлекаться по своему усмотрению. Но без эксцессов!
Шмидт быстро уехал. Выхин, Тараканов и Дымша, оживленно переговариваясь, пошли по улице в сторону центра. Проводив их взглядом, Ругге вошел в комендатуру.
Подождите минутку бросил он на ходу Марчевскому и прошел в соседнюю комнату.
Навстречу ему поднялся со стула лысоватый мужчина с широкополой шляпой в руках.
Вот что, Штубе, Ругге благосклонно протянул ему раскрытую пачку сигарет. Мужчина взял одну и поблагодарил. Они пошли в город. Возьмите каждого под плотное наблюдение
* * *
Простите, господа, но Дымша остановился на первом же перекрестке. У меня есть некоторые дела.
Сердечные? с ухмылкой осведомился Тараканов.
Почти, сдержанно ответил Дымша. Ссориться не хотелось, тем более, вечером намечалась выпивка за счет этого гбура, как он на польский манер окрестил про себя грубияна Тараканова. Вот там и можно отыгратьсясожрать и выпить столько, что у того глаза на лоб полезут, когда придется платить по счету. Давайте встретимся в гражданском кабаке. Туда не ходят солдаты, будет спокойнее. Возможно, я приду с дамой. Не возражаете?
Я нет, а как Владимир Иванович? повернулся к Тараканову Выхин.
Валяйте! махнул рукой тот. Если удастся, прихватите и для нас по бабенке.
«Гбур! Невежа!»вскипел было внутренне Алоиз, но, сдержавшись, изобразил улыбку и ушел, прощально помахав рукой.
Ну а вы куда пойдете? уставился на Выхина Владимир Иванович.
Мне все равно, пожал тот плечами.
В таком случае я отправлюсь с вами. Вдвоем веселей. А до вечера надо еще как-то скоротать время.
Может быть, осмотрим достопримечательности?
Какие? презрительно скривил губы Тараканов. Это вам не Париж и не Венеция. Тут и посмотреть толком не на что.
Есть старые костелы, зайдем?
Костел? Любопытно. Пойдемте Но в какой? Их здесь несколько.
В ближайший, не долго думая решил Выхин.
Ближе всех костел Святого Рафаила, кажется, действующий, а чуть подальшеСвятого Николая. Почти наш святой. Двинем к нему?
Нет, лучше в ближний, зачем зря ноги бить, отказался Выхин. А вы знаете тут все костелы?
Погодите, мрачно пообещал Тараканов, поживете здесь еще месяц-другой, тоже каждую собаку знать будете
Костел оказался закрыт. Уныло подергав тяжелое бронзовое кольцо на массивных дверях храма, приятели уже собрались уходить, как Тараканова вдруг осенила идея.
Должен быть сторож! Погодите, я гляну в том домишке, может, откроет?
Пойдемте вместе, решил Выхин.
Сторожнеопрятный человек, с лицом, заросшим сивой щетиной, запросил за осмотр костела денег.
Божеский храм-то! начал было увещевать его Тараканов. Совести в тебе нет.
Как знают панове, как знают, бубнил свое сторож.
Шут с ним! Выхин полез в карман, доставая мятые бумажки. Давайте дадим на водку.
Тогда уж пополам, засмеялся Владимир Иванович. Коли я напросился к вам в попутчики для осмотра достопримечательностей.
Получив деньги, сторож сразу подобрел, начал величать их «шановными панами» и, гремя ключами, отпер двери.
В костеле было сумрачно и прохладно; сводчатые арки из темно-красного кирпича уходили вверх, чтобы сойтись там под потолком, образуя строгий готический узор; картины жития святых, стрельчатые окна с частыми переплетами, каменные и деревянные изваяния, длинные ряды скамей из темного дерева, низкий барьерчик, отгораживавший алтарь
Тараканов, не таясь, зевнулему было скучновато. Он уже походил вдоль стен, оценивающе присматриваясь к картинам, небрежно пощелкал пальцем по фигуре святого и теперь только ожидал, пока Выхин закончит осмотр храма.
Скажите, любезный, обратился Вадим к сторожу. Ничего такого старенького у вас нет на продажу?
Что надо шановному пану? подобострастно осклабился сторож.
Я бы хотел купить какую-нибудь старую статую. Желательно небольших размеров. Есть?
А как же пан, имеем. Только придется вам обождать минуту, я за панычкой сбегаю: все в подвале, где склеп был, а ключ у нее.
Что за панычка? заинтересовался подошедший Тараканов.
Ксендза нашего, отца Иеронима, племянница. Я скоро, заверил сторож и юркнул в боковую дверь.
Господи, Выхин, ну зачем вам всякая рухлядь? брезгливо скривился Владимир Иванович. Вы разве антиквар? Да и что может быть ценного в этом захолустье? Теперь, по вашей милости, придется спускаться в какие-то пыльные подвалы, сырые склепы.
Перестаньте брюзжать, раздраженно оборвал его Вадим. Не хотите, подождите на улице, покурите.
Почему же? протянул Тараканов. Панычка вроде ничего. Я не могу пустить вас с ней в подвал одного: опасаюсь за нравственность.
Выхин оглянулся. Впереди сторожа шла стройная светловолосая девушка, красивая, большеглазая.
Владимир Иванович, опередив Выхина, подскочил к ней Тараканов, схватил за руку, сжимавшую кольцо с ключами, поднес ее к губам. А это Вадим Евгеньевич, антиквар.
Выхин, сдержанно поклонился Вадим и недовольно покосился на своего спутника. «Ишь как разлетелся, павлиний хвост распушил. Неандерталец чертов! Морда, как у первобытного, а туда же, в дамские угодники. Девица-то и вправду ничего, файная, как здесь говорят».
Вы русские? подняла тонкие брови девушка. Странно в такое время встретить здесь соотечественников. Меня зовут Ксения.
У польского ксендза русская племянница? в свою очередь удивился Выхин.
Ну, не совсем русская, улыбнулась Ксения, мать у меня полька, а отец Иероним мой родной дядя.
Где же ваш родной батюшка, позвольте спросить? галантно беря ее под локоток, осведомился Тараканов.
Умер Пойдемте, господа, я покажу вам, что есть.
Шагая за ней следом к лестнице в подвал, Выхин подумал, что и в жутком захолустье, которое можно сравнить с навозной кучей, случается, отыскивается жемчужное зерно. Важно теперь не упустить шанс, как-нибудь отодвинуть в сторону пронырливого и до неприличия навязчивого Тараканова. Пригласить Ксению на ужин? Пожалуй, это мысль, стоит попробовать.
Низкая скрипучая дверь подвала отворилась, девушка зажгла огарок свечи и поманила их за собой.
Пещера Али-Бабы, хмыкнул под нос Владимир Иванович.
Несколько щербатых ступенек, повороти они оказались в сводчатом помещении, с довольно высоким для подвала потолком. У стен стояли каменные саркофаги с выбитыми на них гербами давно исчезнувших шляхетских родов, украшенными шлемами в пышных перьях, щитами и алебардами, или святыми с молитвенно сложенными руками.
Вот, Ксения показала на несколько стоявших в углу старых скульптурных изображений. Выбирайте.
Выхин подошел ближе, присел перед ними на корточки, рассматривая. Его внимание привлекла средних размеров скульптура, изображавшая пожилого бородатого человека с лицом польского крестьянина, прижимавшего к себе натруженными, разбитыми работой руками с узловатыми пальцами, голого младенца. Неизвестному мастеру удалось передать чувство безысходной скорби и обреченного спокойствия в позе мужчины, в его лице и доверчиво прижавшемся к нему мальчике. Протянув руку, Вадим потрогал скульптуруона оказалась деревянной, но достаточно тяжелой.
Сколько? не оборачиваясь спросил Выхин.
Это святой Иосиф, патрон спокойной смерти. А на руках у него младенец Исус, набожно перекрестившись, пояснила Ксения. Старая работа, местный мастер делал.