Ночь обещает быть интересной. Только не ночь здесь. Как есть, день. Завораживающе переливается серый асператус, тает прохладным ветром. Но как бы ни было красиво наверху, долго задирать голову не получилось. Это первый увиденный мной воочию амфитеатр. Идеально круглый, маленький. На арене, усыпанной колючим утрамбованным песком, разве что в пляжный волейбол играть. Хотя упадёшькак наждаком кожу изотрёшь.
Пятачок окружён монолитными каменными стенами цвета мокрого базальта. Ни ступеней, ни сидений. По периметруодиннадцать альковов. В каждом в хаотичном порядке возникал очередной участник нашего горе-пантеона. Возникал совершенно непонятно. Будто там и был, просто я, пьяный дурак, не распознал. А сама Змеюка вроде и стояла у Рака, как оп!, и след её простыл. Вдруг она нашлась возле Тельца, что также не пойми откуда нарисовался.
Я впервые видел этих людей вживую. Тот факт, что на своих нетленках изобразил их совершенно идентично реальности, той самой реальности не зная, крайне польстил. В конце концов, поводы для счастья нужно ловить всюду, пока просятся.
Нагло разглядывая присутствующих, невольно возвращался к постаментудвенадцатому месту. Возвышению «на полдень», как выбившийся гвоздь на циферблате. Начало августасегодня восседает Лев. На своём золотом троне. Нога на ногу. Горящие в две звезды глаза смело смотрят в вечность. Роскошная шевелюра, что грива. Однако первое бросаетсябесстыдная нагота. Однажды рисуя Льва, я руководствовался музой. А надо было логикой. Ведь он погиб в огне. Овна и Стрельца, по отдельности вступивших в пекло, в своё время как-то вызволи. Обожжённых, но сохранивших телесную целостность, земле предали ряженными. Колдуна же оставили. Праху тряпки не нужны.
Льва нисколько не смущал его облик. Гордый и властный, он сейчас действительно правил миром в своё удовольствие. Я же, его октябрьская замена, могу только держать Вселенную, разрываясь по швам. Мне стало совестно, будто тот видел меня, и взгляд мой побрёл дальше. Товарищи собирались, но не переговаривались. В чате общительные, а здесь как воды в рот набрали. Я видел их интерес ко мне, к новенькому. Кто-то даже поприветствовал махом руки или кивком головы. Их тревожность передалась и мне. Все что-то знали, чего-то ждали.
По привычке ссутулился, чтоб кости мягче гнуло. Немедленно поднял голову, услышав, как звучит наша неправильная латынь.
Здравствуй! воскликнул кто-то шибко весёлый. По лыбе вычислилОвен.
Обратился он к Змеюке. Тринадцатому знаку в нашем кругу места не нашлось. Пока томимся на своих постах, та вольна подступать к любому из нас. Тамада в конкурсе.
И тебе не хворать.
Только можно побыстрее? попросила красавица по левую руку от меня. Золотистые волосы, длиннющие, как у Рапунцель. Но путанные, что сети паука. У меня дела.
При жизни не закончила? На кой вешалась тогда? уколол Стрелец, сидя в своём алькове в позе лотоса, сложив руки на груди. Несмотря на язвительность, я услышал в его голосе дрожь.
Змеёныш вышагивала медленно. Все напряглись. Резкий порыв ветра донёс до меня запах далёких снежных полей. Откуда?
Девушка устало выдохнула:
Итак. Кто на сей раз попросил смертного молиться за меня?
Водолей звонко хлопнул себя по лбу. Овен стремительно отвернулся, грязно выругался. Лев, точно он, тихо захихикал. Я поймал на себе многозначительные взгляды Рака, Близнецов и Рыбтолько когда Змеюка стояла к ним спиной.
Я скорчился, пережидая очередную волну жгучей боли. Закусил губу. Кисти предательски затряслись. Не от ломоты. От волнения.
А чего сразу мы? вдруг высказался Водолей. На экране мелькаешь, как выяснилось. Вот кто сердобольный и вздумал спасти «ведьму».
Та хмыкнула. Жалкая попытка. Все понимают, что настоящее её имя знают только присутствующие. Ведь иначе помолиться за кого-то нельзя. Однако Водолей попыталсяя ему это добро никогда не забуду.
Методом исключения, девушка наворачивала круги, сложив пальцы «домиком». Об этой регулярной вашей практике и тому, чем она чревата, не знают новоприбывшие. То бишь Весы, Козерог и Рыбы.
Мне казалось, Змеёныш только делала вид, что рассуждала. Специально рубила паузами. На самом деле сразу сообразила, кто всему виной. Просто рисуется. Не знаю, как с остальными, а со мной постоянно играется. Вот и её поганый питомец зыркнул прямо на меня. Своим мерзким блестящим глазом.
Овен заливисто расхохотался.
Ты серьёзно? Забыла, какой контингент собрала? Художники не в ладу с головой. Им бы на такое мозгов не хватило. Рыбонька со своей шизой обет молчания взяла, если ты запамятовала, а Неуравновешенный вконец поехавший, обречённо развёл руками. Из адекватных тут только я. Лев, без обид.
Сказал тот, кто сжёг себя заживо.
Водолей, умолкни.
А то что?
Не успел договорить, как Буйный сорвался с места. Из ниши его не пустили деревянные колодки. Из воздуха взялись. Я не изображал такого на портрете Овна, потому не на шутку испугался. Он отчего-то очень напомнил мне чучело барана, голова которого за доску прибита к стене.
Всё, я нормально. Отпусти.
Оковы пропали. Буйный выпрямился, послал обидчику неприличный жест.
Козерог! коварно улыбнулась подколодная парню с рогами, воткнутыми в каменный свод алькова. Всё по-старому?
А сама не ощущаешь?
Тёмная лошадка держалась по-деловому статно. Такой бы в кресле замминистра смотрелся органично. Более того, я желал бы его там видеть.
Змееносец сто пудов телепат. Махнула в мою сторону:
Просветите этого. От перенапряга сейчас дуба даст.
Трудоголик у нас козырный. Учёная птица, охотно вписался Овен. Как во всю эту телегу впрягсятак за науку взялся. Топит Змееносца, в статьях своих доказывает, что барышня нашавыдумка. Ей приятного мало, но она не обижается. Извинишь, что я о тебе в третьем лице, красавица? Едва ли потуги уместны, но Козерог упёртый.
Давно в секретари записался? высказался тот, кого обсуждали.
Спасибо, скорее отвлёк я Овна.
В глазах Козерога прочёл многое. Но прежде за напускной гордостью узнал злую безысходность. Обречённое ремесло. С таким успехом вволю море ложкой черпать. Он, наверное, единственный из нас, кому и по плечу, и по колено. Однако будь его попытки недо-саботажа хоть мало-мальски действенны, вряд ли Змеюка пустила всё на самотёк.
И как успехи, учёный? продолжила та беседу с ним один на один.
Тебя и без моих статей мало кто вспоминает. Не верой кормишься. Не одна из нас. Чёрт очередной.
Хм И между делом ты, коли так, не попросил бабку донимать меня?
Козерог более ни слова не сказал. Только выгнул бровь. Будто это Змееносец на допросе. Умный малый, как пить дать, догадался, кто есть кто. Отводит фокус. Неожиданное заступничество. Отныне я по гроб жизни ему обязан.
Змеёныш переключился на Рыб. Утопленница заперта в вертикальном аквариуме под габариты человеческого футляра, как в капсулу с формалином. С ней точно диалог не срастётся. Робкая, талантливая, успешная и доподлинно богатая смущённо ёжилась в толще воды.
Что жпротянула Змеюка, заступив на очередной круг. Один за всех, все за одного? Что выберете? остановилась передо Львом. Развела руки, сложив ладони лодочками. По очереди кошмарить?
Меня заколошматило. Понятная пантомима. Она она всё знала изначально.
Или всех в ад? До смены на посту.
Пауза.
Не надо.
Я не узнал своего голоса. Он был не тоненьким и не таким жалким, как предполагал бы. Просто не мой. Наконец надзирательница посмотрела на меня. Другие десять пар глаз, кроме пребывающего в астрале Льва, повторили за ней. Будто кончикам ножей по телу водят. Зачем-то проверил цепи на прочность. Дёрнув, зашипел. Чуть суставы не выбил. Чаши, одна золотая, другая за каким-то чёртом бронзовая, гулко брякнули, стукнувшись о коромысло. Вечно пустые, украшения ради повешены. Чтоб бесить меня.
Зачем выдумывать эпитеты, выгораживаясь? Я заплакал. Устал. Перетрусил. Измучился. Столь всеобъемлющую безнадёжность испытывал только в последние минуты жизни. Когда внезапная жажда глотка воздуха оборачивается спазмом горла. А всего тодетская сцена. Нашкодивший ребёнок, наказанный осуждающими взглядами.
Не нравится тебе? едко спросил Змееносец.