Ганс! обеспокоенно вскрикнула сестрица того и была готова уже выпустить стрелу в обидчика, но из тени вышел их хозяин, сам Локдеран.
Доспехи его были красивые и многосоставные, совсем не такие массивные, как на Хорлене, утончённые, но прочные, не стеснявшие в движениях и позволявшие удобно принимать любые позы в бою. Пластины серебристых, серых и чёрных оттенков чередовались, плотно скрепляясь по фигуре, покрывались завитками узоров и припаянным серебристым декором в виде листвы и блестящих перьев. Даже панцирь кирасы на спине, обычно цельный у большинства воинов, здесь состоял из трёх элементов, находящих друг на друга наслоением пластин именно в тех зонах, куда, согласно наблюдениям, чаще всего попадают вражеские стрелы во время сражения.
Автор этой брони хорошо знал своё дело и в первую очередь руководствовался функциональностью своего элегантного и удобного творения, а уж затем, правда, далеко не в последнюю, красотой внешнего облика. Присутствие известного рыцаря немного угомонило враждебно настроенных жителей, а тот с важным видом, сняв блестящий шлем, похожий на дуги сошедшихся полумесяцев, предстал своим молодым гладко выбритым лицом перед собравшимися.
А знаете ли вы, кого защищаете? Знаете ли, кто этот ваш «рыбак» и откуда прибыл? То, что он зла вам не делал, ещё не значит, что он хороший человек! лился мелодией молодой звонкий голос голубоглазого аристократа, а зачёсанные назад жемчужного оттенка волосы слегка колыхались на вечернем ветерке.
Рядом с ним стоял коренастый дворф, чьи усы и борода были сплетены в густые рыжие косы крупного плетения, удерживаемые металлическими зажимами. Голову низкорослика венчал рогатый шлем, броня нагрудника казалась будто бы каменной, из какого-то непонятного материала, а сам он уплетал треугольный кусок ароматного твёрдого сыра, пользуясь случаем, будто никто вокруг не видит.
Я лорд Лок де Ран, рыцарь Короны, защитник Северных Королевств, а вот оннедобро сверкнул он своими небесно-голубыми глазами на отца Мирры.
Сдавайся на его милость и встань на колени, подходила к Фрису Адель в изрезанном костюме, Быть может, он простит тебя, придумает, что с тобой делать и кем взять на службу.
Змея предательница, процедил он ей, сжимая кулаки.
Только некромант может выследить другого некроманта, да, братец? усмехнулась та, созывая пущенными вниз ладонями вокруг себя стайку послушных бледных упырей, Ваш «рыбак» на самом деле бывший повелитель нежити, громогласно заявила она под оханье деревенских мужиков, Неупокоенные Ликана, восстание мёртвых в деревушках Книсса, шествие на Фонтенбах, осада мертвецами Сирилла! Всё это его рук дело, неужто не наслышаны? видела она по глазам взиравших и перешёптывающихся, что здесь знают, о чём она говорит.
Я отрёкся от своего колдовства! подскочил он к ней ближе, Я изменился, завязал с подобным!
Кому от этого легче? Осаждённым Сирилла, пожиравшим друг друга от голода и изнывавшим от насланных болезней? Истреблённым вот таким деревенькам, с которых тебе просто было нужно новое воинство? Кто тебя должен прощать, не попавшиеся под руку живые или призраки мёртвых? вопрошала она, Есть «Табель о некромантах» Его Императорского Величества, братец, который призван ограничивать таких, как мы, от безрассудства и направлять наши силы на помощь идеалам Короны! Все пункты единым списком. Мы должны упокаивать кладбища, а не пробуждать их. Использовать вот таких тварей, погладила она одного из упырей по широкой и округлой голове, лишённой глаз, давно заросших складками на лицевой коже, обнажавшей зубы из неспособного уже сомкнуться рта, для слежки, а не для нападения на мирных жителей. Мой собственный сын нарушил эти правила и был казнён, теперь мой брат скрывается от закона, предписывая себе схожую участь, заявляла она, Из-за таких, как ты, люди боятся и ненавидят таких, как я! крикнула она на Фриса, заискрившись глазами.
Некромант-самоучка с поехавшим эго, возомнивший себя над законом, это ещё полбеды. Плавали, знаем, звучал голос Локдерана, Но онауказал он на женщину в голубом платье, Монахиня, племянница первосвященника, отринувшая веру, свои набожные светлые идеалы, своё призвание! Полюбившая некроманта, чьи войска убили её собственных родителей!
Что?! озлобленный взор Данеи сменился удивлением, и янтарные глаза с фигуры рыцаря-аристократа переместились на собственного супруга.
Сердце больно кольнуло и оно будто бы сорвалось в ледяную пропасть где-то внутри, где сонм ранящих льдинок разыгравшегося вихря начинал своё шествие по уголкам души, омрачая прежние знания о собственном супруге. Шокирующее известие принять было очень непросто, однако оно свалилось настоящим безжалостным откровением, сейчас сдавившим её силу и волю под глыбой печали и разочарования.
Дани, язамялся тот, опустив голову.
Она, вон, даже мужа своего толком не знает! усмехнулся Локдеран, Бойня на Кричне тоже его рук дело. Ты успела сбежать, а родители нет, верно? Воспитана дядей в монастыре, но не знающая, кто поднял ту проклятую нечисть, что стёрла родную деревню с карты Гростерна навечно!
Я же был молод, амбициозен! Дани, я не хотелоправдывался он.
Молчи, со слезами проговорила девушка, потрясённая услышанным, прижав руку к заболевшей груди, а другой ладошкой прикрыв себе рот покачивавшейся из стороны в сторону головы, не веря своим ушам.
И этот невозможный союз отрёкшегося от силы некроманта и отрёкшейся от святой веры монахини ещё и породил дитя! рассказывал рыцарь, затем нагнувшись к рыжему гному и процедив так, чтобы остальные не слышали, Может, хватит есть, Борус?
А что, мы уже дерёмся? опешил тот, нащупывая в специальных держателях-ножнах свои верные маленькие топорики свободной рукой.
Уже пора бы, но они пытаются нам зубы заговорить, также тихо говорил тот, Не спускай глаз с дома, чтобы девчонка из погреба не сбежала. И хватит постоянно жевать, а то мне кажется, у тебя ошибка в имени и звать тебя следует не «Борус», а «боров».
Так сыр же, ваша светлость! Набираюсь сил, заряжаюсь энергией перед битвой! откусывал тот кусок за куском от крошащегося и спадавшего мелкими частичками по косам его бороды сыра.
Всё вокруг уже им пропахло, негодовал рыцарь-аристократ.
Хотите кусочек? дружелюбно делился тот, протягивая ароматный желтовато-рыжий ломтик.
Господь всемогущий, да нет же, просто убери и не чавкай! Будь начеку! взмолился Локдеран.
Я не господь, ваше превосходительство, я Борус! продолжал тот жевать сыр, поглядывая внутрь оставшейся конструкции избы, пока длинноволосая лучница уже приводила в себя своего брата, оглушённого недавно разломанной лютней.
Давай, братишка, всё хорошо! Поднимайся. Этот треклятый менестрель же не пробил тебе череп. Увижу ещё раз, вонжу свой кинжал ему в горло! сверкал оливковый женский взгляд, выискивая среди недовольной толпы того барда, Будем дома, сделаю тебе твой любимый чай с малиной. Купим себе новые одинаковые колчаны, как ты предлагал! гладила она его по платинового оттенка причёске, пока тот медленно открывал глаза и очухивался после обморока.
Ты дала жизнь тому, перед кем трепетали векамитем временем качала головой чародейка, глядя на рыдавшую мать девочки.
Да, я родила её, подняла взгляд эта светловолосая женщина, Я подарила жизнь!
Ты принесла столько горя и смертей, о которых даже не догадываешься! морщилась некромантша.
Сама Мирра слушала всё это, и насколько позволяли щели, пыталась наблюдать. Однако же, когда всё действие разворачивалось на улице, следить за происходящим из секретной коморки подвала, в которой она скрывалась, по большей части удавалось только на слух.
Нечистое отродье, Разрушительница миров, Несущая смерть, затрепетали взволнованные мужские голоса эпитетами из пророчеств, Вон из деревни! Прочь! Прочь! Она и нам бед накликает! Так вот из-за кого моя жена захворала! Вот почему гусеницы пожрали листья моих яблонь! Вот отчего коза третий день есть отказывается! желали они винить во всех своих бедах и несчастьях теперь исключительно семью некроманта, уж почти год как живущую с ними бок о бок.