Не понял, я приподнялся и сел.
Потому что кретин.
Может, все-таки объяснишь, что происходит? стянул с головы панаму и вытер взмокшую физиономию. Наводнение, эпидемия, может, война? На нас опять напала Молдавия?
Сокращение штатов, недоумок, донеслось в ответ. Резать управу будут, на этот раз не по-детски. Все умные люди который уже день носятся по столице, языки за спиной, ищут, куда бы приткнуться.
И ты с ними?
А мне похрен.
Это почему?
Да потому. В трубке помолчали немного. Выслуги у меня, чтоб ты знал, целых двадцать пять лет и три месяца, уточнил он на всякий случай, со всеми холодными, горячими, чуть теплыми точками и прочей лабудой. Как раз сегодня в кадрах подтвердили. А еще квартира на Пресне, шесть соток под Софрино и женабухгалтер в «Роснефти». Так что не парюсь.
Пожалуй, и я не буду, вернув панаму на прежнее место, я со вздохом прилег обратно.
Ну, как знаешь.
Глава 2Я люблю тебя, жизнь, но боюсь, что слегка не взаимно
И что мне было тревожиться и вибрировать, я ведь точно знал, более того, был твердо уверен, что любое сокращение, реорганизация и даже стихийное бедствие если кого и коснутся, то уж ни в коем случае не персонально меня.
Крайняя командировка оказалась непростой, но сработал я вполне нормально. Сразу после возвращения был зван наверх, где меня наперебой хвалили и всячески ласкали. Особо свирепствовал один из замов нашего Первого, крупный дядя с багрового цвета физиономией и двумя звездами на погонах. Обнимал, жал руку, заглядывал в глаза и жарко дышал в ухо. Сулил перспективы, грозил орденами. Прижимал, как дитя родное, к мягкой груди.
Сановный мужик в штатском, откуда-то очень сверху по виду, соизволил благосклонно мне кивнуть и даже подержался холеной ладошкой за мою натруженную лапу. С таким видом, будто вручал высшую награду державы. В общем, все, включая меня, были радостны и счастливы. Даже начальник нашего управления не выглядел таким хмурым, как обычно.
Перспективы действительно оказались лучезарными, не обманули. И огреб я их моментально и по полной.
Почему не в форме, майор? строго поинтересовался старший воинский начальник, целый ТОВАРИЩ МАЙОР из управления кадров, куда мне сказали заглянуть в первый же рабочий день. И стричься за тебя Пушкин будет?
Так не положено же, удивился я, поправляя упавшую на глаза томную прядь.
Теперь уже положено, веско сообщил тот. Ну, неужели не рад?
Чему не рад? Я все никак не мог въехать в суть вопроса. Видно, здорово отупел под южным солнцем.
Возможности носить форму, снисходительно пояснил кадровик. И добавил: Офицер должен ее любить, согласен?
До самозабвения, согласился я. И не вылезать из нее двадцать четыре часа в сутки до полного износа, почесал нос. Только при чем здесь?..
При том, сурово молвил тот. Хватит уже в Москве штаны протирать, пора и в войска.
Куда?
Тебе предлагается убыть для прохождения дальнейшей службы, сообщил он голосом Левитана, извещающего население об очередной победе нашего оружия, в Восточный военный округ.
А что там?
Отдельная мотострелковая бригада. Располагается в городе Пекин Хабаровского края.
Каком-каком городе?
Ты что, глухой? Майор взял со стола лист, забросил на нос очки. Повторяю, в городе Бикин
Теперь понял. Такое впечатление, что все со мной происходившее мне же и снилось. Очень захотелось ущипнуть себя посильнее за там и как можно скорее проснуться. Желательно не здесь. А на какую должность?
В распоряжение командира бригады. Кадровик снял очки и аккуратно уложил в футляр. Соглашайся, искоса глянул он в органайзер, Толя. Природа тамзакачаешься, и молодецки крякнув, потер ладони как после рюмки с мороза. А еще рыбалка, охота, грибы, ягоды. Если честно, даже завидую, и тут же изобразил на гладко выбритом честном лице гримасу, должную показать, как он сам всеми силами туда, в Пекин, в смысле Бикин, стремился, а я его, гад такой, на кривой козе объехал. Ну, что скажешь?
Да уж, ошарашенно молвил я и, кажется, слегка покачнулся, как будто товарищ майор угадал мне коротким прямым в челюсть.
В смысле да?
В смысле ну его на хрен.
Тогда пиши рапорт на увольнение, буркнул он, тут же потеряв ко мне всяческий интерес.
А можно лист бумаги?
Можно Машку через ляжку и козу на возу, последовал по-армейски остроумный ответ, исключительно в рифму. У себя в управлении все оформишь и передашь по команде. Свободен.
И действительно, через пару месяцев я стал свободным, как все народы России по отдельности и вместе взятые. Избавив от собственного присутствия вместе со всеми без исключения офицерами своего отдела родную контору, Главное разведывательное управление. Напрасно ребята все лето в панике носились по Москве и окрестностям в поисках вакантных мест. Начальство решило сурово: илиили. То есть или ты едешь с предписанием в зубах куда-нибудь на окраину державы, поближе к границам, или совершенно самостоятельно следуешь к едрене фене. Но уже пешочком.
Лично я ничего не имею против Дальнего Востока и всей той дикой фауны с роскошной флорой. Вот только не рыбак я, не охотник, а грибы с ягодами привык собирать исключительно в магазине да на рынке. И командир той самой бригады в Бикине не сделал лично мне ничего плохого, чтобы усиливать подчиненную ему часть персонально мной. Потому как офицером разведки я числюсь исключительно по военно-учетной специальности, а так, по жизни и профессии, я вор. И немного клоун. Именно поэтому я там совсем не нужен: все, что можно было, уверен, нагло скрадено еще до меня, а развлекать мною личный состав не получится. У тех, кто в армии служит, с весельем в цирке как-то не складывается. Скучно им там до зевоты с дремотой и сна с храпом.
Глава 3Из-под куполаоб жизнь
Воровать все, что плохо или, наоборот, очень хорошо лежит, даже под охраной, меня научили на службе. А клоуном я стал просто потому, что с раннего детства любил хохмить. Иначе пошел бы в укротители, ловиторы или стал воздушным гимнастом, как папа с мамой. Я ведь появился на свет, как у нас говорят, в опилках и вырос на арене да за кулисами. А у таких, как я, выбор профессии определен еще до рождения. Что-то не попадались мне на жизненном пути нейрохирурги, бренд-менеджеры или дирижеры симфонических оркестров из числа бывших цирковых. А вот алкоголики и уголовники, к сожалению, встречались.
С первых дней в ГУЦЭИ я сдружился с веселым отвязным парнем, Валеркой Зайченко. Он пришел в цирк из спорта: подавал надежды в гимнастике, а потом взял да и вымахал за лето на восемь сантиметров. Добавил почти столько же за зиму и тут же перешел из разряда перспективных складных парнишек в никому не нужные дылды. С ним мы и придумали наш первый парный номер, потом еще один и еще. Через год уже веселили ими публику на корпоративах вне пределов Рублевки и даже имели некоторый успех и кое-какую денежку.
Как только я закончил второй курс, папа с мамой подписали контракт и уехали работать в канадский цирк под названием «Дю Солей», девять из десяти артистов которого выходцы из России или Китая. Следом засобирались и мы с партнером, оставалось только доучиться и слегка набраться опыта.
А потом все пошло наперекосяк. Через год родители погибли в авиакатастрофе, а Валерке вдруг надоело в компании со мной пошло кривляться. Загорелся человек идеей создания масштабного шоу с песнями, плясками, полетами под куполом и дрессированными собачками. Влился в творческую тусовку, нахватался там разных умных слов, приучился загадочно морщить лоб и расширять горизонты сознания с помощью травки.
Бросал бы ты, мужик, дурью маяться, частенько ныл я. Выпуск же на носу, номер надо готовить.
Сделаем, смеялся он. Все ахнут.
И дуть заканчивай, не унимался я.
В любой момент, Толян, отмахивался он.
И действительно, с травы он вскоре соскочил, зато перешел на герыч и в сжатые сроки стахановскими темпами сторчался. Дальнейшую жизнь, насколько мне известно, проводил в увлекательных странствиях по маршруту клиникатусовкаклиника. А семь лет назад помер.