Опять покойничек нам липу замастырил, сдерживая злость, заметил Качок.
Да, конкретный косяк из-за него упороли согласился с ним Гугнивый.
Габай, стараясь не смотреть на уложенные рядком трупы, уселся под куст и вдохнул полной грудью. Воздух после недавнего дождя был сырым. Небо затягивали темнеющие облака. Габай минут пятнадцать сидел в бездумном оцепенении, с тупой тяжестью в голове. Наконец встал.
Лады, задвигайте крышку, велел он. Мы с Гугом и Качком щас едем к Михалю, а вы, он посмотрел на Пискаря и Бредихина, загружайте пацанов в машину. Отвезёте их к Чурке в деревню и спрячете у него пока. Насчёт похорон потом будем думать.
С Михалём, этой придурью грёбаной, надо потолковать круто, сказал Качок, скрипнув челюстями. А будет снова юлитьуроем на хрен! Доктору вломим заодно!
Глава 12
Всю дорогу до больницы бандиты молчали, подавленные новыми смертями. Габай, несмотря на свойственное ему самообладание, был испуган и растерян. За каких-то три дня полегла почти половина его банды, не говоря уже об исчезновении камней и крупной ссоре с Жихарём. Бандит не знал, что и подумать. Наверное, в его жизни наступила чёрная полоса, и как долго она будет продолжатьсяодному Аллаху известно.
Уже подъезжая к больнице, Габай созвонился с доктором. Леонида Аркадьевича, судя по голосу, его новый визит не обрадовал. Эскулап начал просить приехать завтра, поскольку Денис сейчас отдыхает, но Габай рявкнул в трубку:
Мы бабки тебе заплатили? Заплатили! Значит, давай, готовь его к базару.
Он, Качок и Гугнивый вошли в морг и поднялись по лестнице. Доктор встретил их у дверей лаборатории.
Сожалею, он разводил руками, но Денис спит Его нельзя беспокоить
Ни хрена себенельзя беспокоить! разозлился Качок. Эту крысиную рожу!
Тише! испугался доктор. Говорите тише!
Лапши нам на уши навешал, а теперь, вишь ли, спит, и не думал понижать голос Качок, грубо оттирая доктора от дверного проёма.
Братки обступили аквариум. Динамик молчал. Из него не доносилось даже монотонного хрипа, как в прошлый раз.
Габай, выругавшись, схватил микрофон:
Михаль! Слышь?
Я же вам говорю, он спит, проблеял доктор.
Разбуди его, быстро!
Леонид Аркадьевич посмотрел на часы.
Я ввёл ему в кровь снотворное и он будет спать ещё как минимум полтора часа. За это время разбудить его невозможно, при всём желании.
А ты введи ему чего-нибудь, чтоб проснулся, сказал Гугнивый.
Говорю вам, это невозможно. Любое возбуждающее средство немедленно убьет его.
И х с ним! рявкнул Качок.
Габай недовольно толкнул его локтем.
Потише! Пока он не откинулся, я должен с ним побазарить Полтора часа, говоришь? обернулся он к доктору.
Как минимум.
Габай кивнул.
Лады. Тогда через полтора часа мы подвалим. И смотри, прибавил он с угрозой, очень тебе советую, чтоб Дениска был в форме!
Гугнивый заглянул в кабинет. Ассистентки там не было.
Да, ты смотри! Он зверски оскалился и по-бандитски раскинул перед доктором пальцы. Чтоб Дениска был в форме, понял, нет?
Доктор удивлённо воззрился на него.
Бандиты «обмыли» гибель товарищей в ближайшем кафе и в намеченное время вновь появились в аллеях больничного сада. Возбужденные выпивкой, все трое были настроены на самый решительный разговор с «козлом» и «жмуриком». По-другому Михалёва они в своих разговорах не называли.
Леонид Аркадьевич поджидал их на пороге морга.
Только что очнулся, сообщил он. Буквально пять минут назад. Но нельзя сказать заранее, насколько он будет адекватен. Сознание его неустойчиво в психосоматическом плане. Оно то проясняется, то становится путаным. Вы это почувствуете по его ответам Вместе с бандитами он поднялся по лестнице. Причину я пока объяснить не могу, необходимо провести ещё целый комплекс исследований
Габай подошёл к аквариуму.
Михаль! гаркнул он в микрофон. Ты проснулся?
Это кто? отозвался динамик после секундной заминки.
Ильяс, ответил бандит. Пришёл тебя проведать, братишка.
Братишка злобно скривившись, пробурчал Качок.
Ильяс? Добрый день. Хотя, может быть, сейчас вечер.
Точно, вечер уже. Короче, братан, туфту ты нам напорол про колодец, говоря это, Габай глазами показал Гугнивому на доктора: дескать, убери его отсюда. Были мы там только что
Ступай, Аркадьич, у нас свои дела с Денисом, зашептал Гугнивый.
Того не нужно было просить дважды. Он подскочил к двери кабинета и скрылся за ней, но захлопнуть её перед носом братка не успел. Схватившись за ручку, Гугнивый удержал её и заглянул в кабинет.
Куколка, его губы сами собой растянулись в улыбке. Не могу спокойно пройти мимо, как видишь. Что ты делаешь сегодня ночью?
Ольга сидела за столом спиной к двери. Когда Гугнивый заглянул в комнату, она даже не обернулась, только при звуке его голоса испуганно втянула голову в плечи.
За неё ответил доктор:
Ольга Николаевна сегодня на ночном дежурстве. Не беспокойте её, пожалуйста, и он попытался закрыть дверь.
На ночном? Браток продолжал держать ручку. Обалдеть! А я как раз свободен всю ночь.
Ей необходимо следить за больным!
Вместе последим, Гугнивый засмеялся. От нас он не слиняет
Гуг, сюда иди! рявкнул раздражённый Габай, у которого что-то не заладилось со связью. Денис, Денис, слышишь меня?
В хрипе, доносившихся из динамика, ничего невозможно было разобрать. Гугнивый вынужден был отпустить дверь. Она тотчас с треском захлопнулась.
Аркадьич, он опять не отвечает! закричал Габай, но тут динамик ожил, видимо продолжив прерванную технической неполадкой фразу:
а я до того замотался, что ног под собой не чуял. Мы целый час пешком тащились по лесу.
Что? насторожился Габай. По какому лесу? Это когда было?
Мы возвращались из Ярославля и у нас сломалась машина. Её в Ярославле угнали Колян с Дугиным, а она возьми и остановись на дороге. А кругом лес.
Это ещё весной было, буркнул Качок.
Денис, это было весной, повторил Габай, а нас интересует тот день, когда ты с Папаней и Сеней на «Вольво» хренакнулся. Тот день, понимаешь?
Динамик замолчал.
Щас опять какую-нибудь лажу выдаст, прошипел Качок.
Да, я жил у Папани в деревне, заговорил Михалёв. Лидия поила нас квасом собственного изготовления. Я помню её белые руки с пухлыми пальчиками. На одном пальчике было золотое колечко с розовым камушком. Что это был за камушек? Брильянт?
Хоть это помнит, козёл шепнул Качок.
Нет, фальшивка, ответил в микрофон Габай. Ты нам не про Лидию, а про Папаню расскажи. Что он делал перед отъездом в Москву?
Папаня? Последовала очередная пауза. Папаня спал, квас пил. А потом мы с ним пошли прогуляться.
Прогуляться? Габай переглянулся с братками. На хрена?
Да в соседнюю деревню пошли. Ходили к этой, как её. Толстуха, красится под блондинку, знаешь?
Раиска! воскликнул Гугнивый. Любовница Папани. Ну, точно, значит, Папаня в тот день у неё побывал! И он с ухмылкой прищурил глаз. Зашёл к ней потрахаться
А Михаля он зачем с собой потащил? спросил Качок.
Габай переадресовал вопрос Михалёву.
Чтобы я на стрёме постоял, ответил тот. У толстухи муж мог вернуться в любую минуту, так я должен был сидеть на сене и сечь за дорогой. Когда, значит, придёт муж, я должен был свистнуть.
Ладно, ходили вы к Раиске, продолжал допрос Габай. А мешочек с камнями где был? Куда его Папаня дел?
Не знаю. Вообще-то, Папаня в тот день всё время с каким-то пакетом таскался, из рук его не выпускал. Даже к толстухе с ним ходил.
К Раисе?
Да-да, теперь я вспомнил. Её Раисой звали.
Габай задумался.
Ну, а дальше? спросил он.
Что дальше?
Куда он пакет дел?
Не знаю.
Ты должен знать, потому что кроме тебя некому! взревел главарь. Думай, думай!.. Папаня таскался с пакетом всё время или иногда без пакета?
Гугнивый подтолкнул его локтем:
Ты спроси, трахнул Папаня Раиску или нет, он хохотнул. А то, может, муж подвалил в самый момент?