В финскую компанию в разведке, отчеканил тот.
Выйди из строя, приказал Иван Константинович и пошел дальше, вдоль строя.
Фамилия?
Красноармеец Яковлев.
Выйди из строя.
Наконец он остановился перед бойцом, у ног которого стоял зеленый фанерный ящик с радиостанцией. Смерив его взглядом с ног до головы, Иван Константинович, приказал ему выйти из строя.
Остальные все свободны, устало произнес он. А вы, все за мной.
Они снова вошли в палатку. Он представил разведчикам лейтенанта Никитина.
Сегодня ночью уходим, как-то буднично произнес он. Сейчас всем отдыхать. Об операции ни слова.
Разведчики покинули палатку и разошлись в разные стороны. Неожиданно в палатке зазвонил полевой телефон.
Да, капитан Гуревич. Есть включить в группу еще одного человека, произнес офицер и посмотрел на Ивана Константиновича.
Вы, наверное, уже и так поняли. Приказ включить в вашу группу еще одного сотрудника НКВД. Этим человеком буду я.
Иван Константинович кивнул головой и вышел из палатки.
***
Званцев закрыл сейф и направился к выходу. В коридоре его остановил заместитель начальника городского отдела НКВД.
Как идут дела? спросил он Григория. Кручу одну группу троцкистов. Все отрицают. Особенно Ефремов, товарищ капитан. Твердит, что вместе с Владимиром Ильичем Лениным был в эмиграции, что член партии с 1903 года
Прижали мы их, вот и визжат Зайди завтра ко мне, есть серьезный разговор.
Григорий осторожно вошел в кабинет и в нерешительности остановился около дверей.
А, это ты, проходи, произнес капитан.
Когда Званцев сел за стол, хозяин кабинета пододвинул ему портсигар с папиросами.
Кури, предложил капитан Григорию. Дело в том, что Генрих Ягода смещен с должности и арестован.
За что?
Сейчас не стоит об этом спрашивать, так как за подобные вопросы можно оказаться в списках заговорщиков. Ежов сейчас начнет чистить аппарат.
Капитан замолчал и посмотрел на Звягинцева.
Главное сейчасостаться на плаву. Я составляю списки сторонников Ягоды. Их в нашем городском управлении не мало. Вот посмотри, если у тебя есть какие-то дополнительные кандидатурывнеси.
Григорий взял в руки списки и начал читать. В них было чуть меньше половины сотрудников управления.
Товарищ капитан, что и Гогидзевраг? Он же начинал под руководством Орджоникидзе?
Это ничего не меняет, кто и с кем начинал. Ты помнишь слова Сталина о классовой борьбе? Что сказал вождь, что борьба только усиливается с каждым годом
Григорий задумался. Он моментально вспомнил младшего лейтенанта Голышева из отдела кадров, который обещал устроить в отношении его проверку.
Товарищ капитан, внесите в список Голышева из отдела кадров. Я сомневаюсь в его искренней преданности пролетарской революции.
Хорошо.
Разрешите идти, товарищ капитан?
Идите.
Уже вернувшись в свой кабинет, Званцев приказал ему доставить в кабинет подследственного Мехельсона, обвиняемого в организации зиновьевской ячейки.
Присаживайся, приказал Григорий арестованному, когда того завели к нему в кабинет.
Мехельсон сел на табурет и посмотрел на чекиста.
Садись к столу! приказал арестованному хозяин кабинета. Возьми бумагу и начинай писать.
Званцев начал диктовать текст. Мехельсон несколько раз останавливался и смотрел на Григория, но тот словно не обращая внимания на арестованного, продолжал начитывать ему текст. Когда тот закончил писать, чекист приказал отвести его обратно в камеру. Званцев хорошо знал, что завтра Мехельсон и с ним еще пятнадцать человек будут расстреляны. Когда за ним закрылась дверь, Григорий еще раз прочитал текст, в котором сообщалось, что руководил их подпольной зиновьевской группой заместитель начальника городского отдела НКВД. Именно от него они получали задания и инструкции по подрыву Советской власти. Довольно улыбаясь, он сложил лист пополам и вложил его в конверт. Написав на нем адрес, Григорий сунул его в портфель. Через неделю, капитан НКВД, заместитель начальника городского управления был арестован, а через три недели расстрелян.
Званцев получил направление в центральный аппарат НКВД. Через две недели он уже шагал по булыжной мостовой столицы.
***
Ночь выдалась темная. Луна то выныривала из облаков, то снова тонула в них. Где-то недалеко то и дело бил немецкий пулемет, словно споря с тишиной. Впереди двигались трое саперов, они снимали противопехотные мины, которые сами установили два дня назад. Немцы то и дело швыряли в небо ракеты, которые освещали не живым светом кусты и кочки. Иногда немецкие пулеметчики открывали огонь по невидимым им целям, давая тем самым понять, что они не спят.
Товарищ командир, кажется все. Там за кустами уже чисто, произнес сержант-сапер. Удачи вам
Спасибо, сержант, ответил ему Иван Константинович. Дальше мы сами.
Где-то в метрах сорока хлопнул выстрел и в небо, шипя, словно пчела, ушла зеленая ракета. Командир приложил палец к губам и все моментально затаились, стараясь вжаться в землю. Ракета погасла и снова стало темно.
Давай, вправо, тихо приказал Иван Константинович. Обойдем охранение.
Все активно заработали локтями и, прикрываясь густыми кустами, стали огибать немецкий дозор.
Хальт! испуганно закричал немецкий солдат, заметив их. Хальт!
В ту же секунду длинная пулеметная очередь разорвала тишину ночи. Огненная трасса, словно коса, срезала кустарник, за которым они находились. Пули засвистели над головами, заставив их прижаться в землю. Добровольский размахнулся и швырнул гранату в темноту, стараясь угадать место, из которого стрелял пулемет. Взрыв гранаты буквально ослепил разведчиков. Разведчики продолжали лежать неподвижно, гадаяжив пулеметчик или нет. Прошло пять минут. Они снова двинулись вперед. Пулемет молчал
Вперед! громко скомандовал Иван Константинович и, вскочив с земли, устремился в темноту леса.
Они упали на землю раньше, чем в небе вспыхнула очередная немецкая ракета. Командир подполз к Добровольскому и схватил его за грудки.
Ни шагу без моей команды, ты понял? прошипел он со злостью. Здесь я командую Главное, чтобы немцы не догадались, что мы у них в тылу, а иначе, жить нам не больше суток. Ты понял?
Понял, прошептал Добровольский и со страхом посмотрел на Ивана Константиновича. Я же, как лучше хотел
Раз понял, вперед, скомандовал командир. Чего молчишь, Никитин?
Выкомандир произнес лейтенант на выдохе. Как скажетевперед, значит вперед.
Не скажите, а прикажете. Усвоил?
Да, коротко ответил лейтенант и направился вслед за Добровольским, чья спина маячила в метрах пяти впереди него.
***
Группа разведчиков миновала лес и вышла к дороге. Несмотря на темноту, по ней, не останавливаясь, пылили грузовики с пехотой. Иван Константинович разложил карту и, укрывшись палаткой, включил фонарик. Никитин лежал рядом с ним и наблюдал, как тот изучает карту. Иван Константинович взглянул на лейтенанта и ткнул пальцем в точку на карте.
Последний их выход рации был вот из этого района, словно размышляя сам с собой, произнес Иван Костантинович, тыча пальцем в карту. До этого места около семидесяти километров. Если не нарвемся на немцев, то дня за два- три сможем выйти в этот район.
Трудно сказать, Иван Константинович. Здесь немцев больше чем грибов, в тон ему, произнес капитан Гуревич. Утром немцы поймут, что в тыл к ним ушла разведгруппа, вот тогда они и заблокируют район.
А если не выйдем? задал вопрос Никитин. Что тогда?
Что значит, не выйдем? Я что-то не понял тебя, лейтенант! Есть приказ, следовательно, его нужно выполнять.
Они поднялись с земли и бегом направились в глубину леса. Несмотря на то, что Никитин считал себя неплохим спортсменом, он сразу понял, что ему не угнаться за Иваном Константиновичем.
Командир, нужно остановиться, обратился он к нему. Бойцы отстали, нужно их дождаться.
Они вдвоем повались на землю. Минут через пять на поляне появились Добровольский, Яковлев и радист. Замыкал группу капитан Гуревич.