Замерзла? спросил он Ольгу, чувствуя дрожь в ее теле.
Нет. Ночь теплая.
Никитин набросил на ее плечи плащ-палатку. Сейчас, как никогда ранее, он ощутил запах ее тела, которое пахло луговыми травами. Рука лейтенанта машинально легла на ее плечо, но Лаврова, словно, не замечала этого.
Товарищ Никитин, можно вас спросить? Скажите, а у вас есть девушка?
Нет, Оля, тихо ответил он. Почему вы меня об этом спрашиваете?
Вот и у меня никого нет на этом свете, также тихо ответила она. Ядетдомовская.
Она еще теснее прижалась к Никитину. Повисла долгая пауза, так как каждый думал о чем-то своем.
Вот я сейчас подумала о жизни. Знаешь, Ваня, переходя на ты, произнесла Ольга, вот идет война и никто, ни ты, ни я не знает, что будет завтраостанешься живым или сложишь свою голову в этом лесу. Тебе, Никитин, не страшно?
Не знаю, я не думаю о смерти, ведь я ничего не могу изменить в этом мире, так проще жить.
А я, вот думаю. Я не хочу умирать, ведь ямолодая и нигде еще не была. Я так хочу посмотреть мирувидеть море, подняться в горы.
Никитин улыбнулся. Ему хотелось сказать Ольге что-то ласковое, но, как назло, ему ничего не приходило в голову.
Вот закончится война и тогда все, о чем ты сейчас мечтаешь, непременно сбудется, ведь не зря же люди погибают в этой войне.
Посмотри, Никитин, какое красивое небо, сколько на нем звезд Ты видел, как упала звезда? Я успела загадать желание.
И какое?
Не скажу, а иначе не сбудется.
Он еще хотел о чем-то спросить Ольгу, но в это время с земли поднялся один из бойцов и, посмотрев на них, направился за машины.
Ты давай, отдыхай, а я посижу, предложил он Ольге. Ложись, как тебе удобнее.
Он укрыл ее плащ-палаткой и, встав с земли, направился к машинам.
***
Ночь прошла спокойно. Никитин не заметил, как задремал. Проснулся он от холода и сырости. Его форма была влажной от утренней росы. Над поляной висел туман, который словно белое одеяло укрыл деревья и кустарник. Где-то еле слышно грохотала канонада, и трудно было отгадать, кто стреляетнаши или немцы. Достав из мешка банку консервов, Никитин ловким движением ножа вспорол металлическую крышку и, отставив ее в сторону, стал нарезать хлеб толстыми неровными ломтями.
Оля! Поднимайся! произнес он, тронув ее за плечо. Садись, поешь
Девушка открыла глаза и посмотрела на Никитина. Ей все больше и больше нравился этот молодой офицер.
Спасибо, коротко ответила она. Можно умыться? Вы не польете мне на руки?
Девушка протянула ему фляжку с водой и сложила свои маленькие ладошки.
Товарищ Никитин! Да лейте же, произнесла Ольга и посмотрела на него.
Девушка уже умыла лицо, а он все продолжал лить воду в эти маленькие ладони.
Вот и все, произнес он и улыбнулся, тряся уже пустой флягой.
Ольга вытерла лицо белой тканью, которую достала из кабины машины. Только сейчас Никитин заметил красноармейцев, которых уже успел разбудить Маркелов. Они под шутки и смех стали готовить себе завтрак. Иллюзия мира так и парила над поляной, и Никитину в очередной раз показалось, что нет войны. Отложив в сторону банку с недоеденной тушенкой, к нему направился Маркелов.
Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? произнес младший лейтенант и посмотрел на девушку.
Никитин поднялся с земли.
Что у вас, Маркелов? спросил его лейтенант.
Ты наконец-то можешь мне сказать, что за груз в машинах и почему мы не заходим в населенные пункты? спросил его Маркелов. Ты извини меня, но мне хотелось бы знать, за что мы кладем свои головы.
Никитин не ответил. Впервые за все это время, он пропустил мимо ушей неуставное обращение к нему младшего лейтенанта.
Давай, отойдем в сторону, произнес Никитин. Здесь не место для этого разговора.
Они отошли в сторону и встали в сторонке от бойцов.
Извини, Маркелов, время еще не пришло. Ты не обижайся на меня, но этоприказ Наркома внутренних дел СССР. Вопросы еще ко мне есть?
Вон, ты как, с ухмылкой произнес младший лейтенант. А, я то, подумал, что сейчас все стало проще, под одним Богом ходим, а выходит, что нет. Ты только посмотри, сколько техники мы потеряли, сколько в лесу осталось молодых и здоровых ребят!
На лице лейтенанта заиграли желваки.
Может, ты в этом и прав, Маркелов, но дисциплина, есть дисциплина. Я не могу нарушить приказ. Пока у нас есть машины, мы продолжаем бой. Неважно, что за груз, важно другое, мы не сложили оружие, мы воюем!
Лейтенант замолчал, его явно тяготили вопросы Маркелова.
Скажи, Никитин, может, этот груз не стоит того, чтобы за него класть наши жизни? снова сделав акцент на потери, спросил его младший лейтенант. Этоне мои вопросы, этовопросы красноармейцев. Мне не хотелось бы, чтобы они самостоятельно вскрыли ящики.
Никитин посмотрел на Маркелова так, что тот все понял сам.
Вот что, младший лейтенант! Запомни сам и доведи до личного состава, если кто-то из них сорвет пломбу, расстреляю лично, произнес жестко лейтенант слегка осипшим от волнения голосом. Могу тебя заверить, Маркелов, то, что делаем сейчас мы с тобой, стоит многого. А теперь, иди, готовь машины к маршу.
Маркелов развернулся и направился к красноармейцам, которые с нескрываемым интересом наблюдали за их разговором.
***
Лихачев бежал по лесу довольно быстро. Неожиданно он споткнулся об торчавшую из земли корягу и, хватая руками воздух, повалился на землю.
Больше не могу! произнес он вслух, словно жалуясь на ноги, которые несли его все дальше и дальше от ночной стояки колонны. Нужно отдохнуть минут пять.
Он поднялся с земли и обнял белый ствол березы. Он вслушивался в шум леса, стараясь услышать за спиной шум погони. О том, что за ним следят, он понял сразу, как вернулся обратно в отряд. Он старался ничем не выделяться из бойцов, но эта девушка не сводила с него глаз. С кем бы он ни говорил, он постоянно ощущал ее взгляд на своей спине.
Мы тебе верим, вспомнил он слова лейтенанта, но он не верил в эти слова.
Лихачев прислушался, ему показалось, что он услышал шум погони. Однако, лес молчал и тогда, немного успокоившись, он снова направился в сторону дороги. По его расчетам, там должны находиться немецкие солдаты, которые все время висели у них на хвосте.
«А может на все плюнуть, затаиться где-нибудь, отсидеть это лихое время, подумал Лихачев. Нет, ничего не получится, я же дал письменное согласие на сотрудничество с немцами».
Он моментально вспомнил надменное лицо гауптштурмфюрера Вагнера, его улыбку, после того как он поставил свою подпись.
«А что мне оставалось делать, словно оправдываясь перед собой, подумал он. Ну, не подписал бы, сейчас гнил бы где-нибудь в лесу, кому от этого легче. Нужно идти, времени отдыхать нет. Если они меня перехватят, то точно убьют».
Лихачев забросил винтовку за спину и быстро зашагал к дороге.
«Что он расскажет немцам о золоте? Они, наверное, и так все знают. Гауптштурмфюреру все это мог рассказать и Гатцук».
О том, что Гатцук мог оказаться у немцев, Лихачев не сомневался. Над головой пролетела сорока и взгромоздилась на березе. Птица громко затрещала, вызвав у него чувство непонятного ему страха. Он вытер внезапно вспотевший лоб и, выругавшись матом, сплюнул на землю. Поправив ремень винтовки, он снова двинулся вперед. Лихачев шел и мысленно представлял, как встретится с немцами, как будет докладывать гауптштурмфюреру СС Вагнеру результаты выполненного им задания. Солнце, мелькавшее между деревьев, пение птиц, все это настраивало его на его лирический лад. Неожиданно для него, ему вдруг очень захотелось запеть. Откуда появилось это желание, он объяснить не мог. Где-то впереди раздались еле слышные мужские голоса. Лихачев замер, стараясь расслышать, кому они принадлежатрусским или немцам.
Из кустов показалась белобрысая голова мальчишки.
Дед! Ну, где ты?
Вслед за ним появился и дедмужчина в возрасте семидесяти-семидесяти пяти лет, одетый в синею выгоревшую на солнце рубашку. Лихачев облегченно вздохнул и выбрался из ельника.
Здорово, дед! произнес он, держа винтовку наизготовку. Ты что здесь делаешь?