Она помолчала, потом спросила:
Что я могу для тебя сделать, Райан?
Упакуй меня на ночь, дорогая. Я с ног валюсь. И вообще, не люблю быть застреленным не выспавшись, а все мои дежурные подушки сегодня накрылись. Мне к ним нельзя.
И это все?
Это немало, детка. Я встал и взял ее за руку. Я бы мог и еще кое о чем попросить тебя, но не к лицу мне навешивать на такую конфетку свои проблемы.
Она была рядом, почти в моих объятиях, замерла и не двигалась. Нет, все же двинулась и прильнула ко мне, и я почувствовал, какая она жаркая, большая, я просто физически ощутил в ней биение жизни.
Почему, Райан?..
Хоть я и гангстер, по и меня подчас донимает чувствительность.
После продолжительного поцелуя она улыбнулась и отвела меня в гостевую комнату, где мы вновь обнялись, и она прошептала:
Я тоже чувствительна, Райан, а потому мне хочется, чтобы ты навесил на меня хоть одну из твоих проблем.
Может быть, потом
Губы ее были горячими и влажными.
Ну хорошо, позже так позже.
Она целовала меня, а мне казалось, что она лишь дразнит ложными надеждами. Ее усмешка была немного проказлива, и она даже позволила кое-что своим рукам. Затем, пожав плечами, подала мне халат и направилась к двери. Когда она выходила из комнаты, то стала силуэтом, обернулась на миг в дверном проеме и исчезла.
Когда я начал соображать, я принял пронзительно холодный душ и, бросив халат на стул, с наслаждением улегся в постель. Но прежде чем мне удалось заснуть, взбудораженное воображение все показывало мне ее, я перебирал в памяти все черты, словечки, все жесты и походку. Брюнетка, вот кто она! Каштаново-золотистая брюнетка Наконец мое воображение вконец запуталось в ее прекрасных линиях, которые бегут, сплавляясь одна с другой, переходят в следующие и скользят, подчиняясь тонкой игре светотени.
Проснулся я от звука неожиданного. Возле кровати тихо затренькал будильник. Где я нахожусь, я вспомнил сразу, но и точно знал, что будильника не заводил. Дверь была приоткрыта, а халата, оставленного мной на стуле, не было. Итак, будильник завел не я. Значит, Кармен. И точно, я заметил, что к будильнику прислонена записка, кратко гласившая: «Позови меня, гангстер». И такая же краткая приписка-постскриптум: «Ты хорошо смотришься во сне».
Я проснулся, оставалось только позвать ее.
И я ее позвал.
Потом появился кофе, приготовленный ею весьма искусно, и венские булочки в плетеной корзинке. Дожевывая третью булочку, я дозвонился до кафе «Труха», узнал номер телефона, который для меня оставил Арт. и позвонил по нему.
Это был не домашний телефон.
Пока пошли за Артом, я прислушался и живо вообразил себе задний план, на фоне которого будет происходить наш разговор. Набор утренних жующих физиономий, громкие незнакомые звуки иноземных наречий, музыка автоматического проигрывателя, чьи-то возгласы, и вот идет пьяный Арт. Он, полагаю, пил всю ночь, но пил специально, а это совсем не то, что пить просто так. Я представил, как он гримасничает, продираясь через заграждения слов, которые ему необходимо произносить.
Райан Я сделал, что ты просил.
Хорошо, Арт. Хвалю.
Ты читал газеты?
Нет еще. А что там?
Твои панки Ну те, о которых я споткнулся Которых ты ты Ну, эти, понял?
Да уж.
Так вот, это Гулайн и второй как его?.. А-а! Стейнович. Они из Элизабет, Джерси, ты знаешь? Мускулистые мальчики Докеры, одним словом. И здесь еще про твоего Пирсона Пуд Сала Его не поймешь Вроде он на машине Турнера Скейдо отправился вместе с Турнером в этот, в пу, черт их знает, куда они там отправились, а только попали в большую канаву возле Хобокена. Ты слышишь, Райан? Они там мертвые. Выглядят совсем как твои мальчики Какая-то дурацкая смерть.
Картинка представилась мне достаточно отчетливо. Смерть всякого человека делает крупнее, а что уж говорить про такого, кого при жизни звали Пуд Сала. Мне теперь, после сообщения о его гибели, он представился целой горой свинины.
Арт! Арт, послушай, кто у них на связи?
Он снова принялся сбивчиво мямлить в трубку:
Топсайд Большой Эго весьма вероятно, Райан. Ходили воевать Ходили в Европу
Их имена, парень! Назови имена!
Я слышал даже позвякивание льда в его стакане. Видимо, у Арта происходила пауза для очередной выпивки. Наконец он заговорил:
Слушай, Ирландец, эти джойсы из Джерси мафия мускулистых. они привыкли быть частью экипажа Удачи. Ты догадываешься, что это значит?
Я это чувствую. Что еще? Назови имена!
Он кисло засмеялся:
Ты где, Ирландец? Я бы сейчас помчался туда и дал тебе в морду, панк!.. Слушай, у меня есть друг в Риме Хороший друг. В их организации заправляют наши, здешние Ну, американские деньги и все такое, ты же понимаешь Так он мне что-то бормотал о твоих таинственных парнях
О каких еще там парнях, Арт?
Лоудо Я слышал, как Арт посмеивается себе под нос. Лоудо это хорошая такая, крепкая затычка на все случающиеся пробоины. Лоудоэто кличка кого-то из мафии Восточного побережья. Так его там кличут, кто бы он ни был. Райан, это большой убийца, убийца убийц. Дай срок, я разнюхаю, что он и кто он
Окей, сказал я. Иди домой, Арт, и оставайся там, ты меня понял?
Скоро пойду Он помолчал, кашлянул и добавилА все-таки ты везунчик, Ирландец.
С чего ты взял?
Ты как будто на войну идешь на настоящую
Я взял кеб до Тридцать Четвертой улицы, получил в почтовом отделении возле генерала Дилавари конверт и вышел на улицу.
Мальчуганы с 16-го этажа сработали действительно толково. Обычно разрешение на ношение оружия приходилось оформлять чуть не целый месяц. На этот раз все было сделано быстро. Я положил разрешение в карман и заглянул в конверт, где были и другие бумажки. Например, карточки с телефонными номерами, и один номер был даже с оплаченным вызовом. Вот по нему-то я и позвонил. Ответил мужской голос:
Да?
Начальник?
Это ты, Райан?
Да, я. И не вздумай проследить вызов.
Что тебе, Ирландец?
Сведения о двух парнях. Они работают на судне, которое было поблизости в ту педелю, когда угрохали Джуана Гонсалеса. Знаю только их клички. Испанец Том, другой Фредо, скорее всего, Альфредо. Хочу узнать, господин большой начальник, достаточно ли ты большой, чтобы разузнать все, что можно, о них.
Достаточно большой, не сомневайся.
Окей, скоро я перезвоню.
Оставив будку, я дошел до угла и постоял там минут пять, перед тем как пропасть из поля зрения двух пареньков. Еще один, мотавшийся на другой стороне улицы, тоже вдруг перестал меня видеть и так всполошно завертел глазами, а потом и всей головой, что я даже рассмеялся. Потом пошел себе прочь.
А начальник-то, я смотрю, играет от середины в два борта!
Я дал ему час. Пускай! Час это очень много. У них множество людей, подвижной состав, миллионы и все такое прочее, чтобы они при необходимости могли вытворять почти сатанински невозможные вещи. Они и вытворяют их, когда захотят.
Через час я позвонил вторично:
Хэй, начальник!
Запоминай. Два твоих человека с «Гейстри». Приличная грузовая посуда. Сейчас в порту. Испанец Томэто Томас Эскаланти. ДругойАльфредо Лайес. Оба из Лиссабона. Раньше ходили на другом судне, примерно с сорок шестого года. Оба много раз подвергались аресту по пьяному делу в разных портах, но ничего серьезнее за ними нет. Линия ручается за их честность.
Спасибо. Ты не подсуетишься, чтобы за ними слегка присмотрели, а?
Он уловил сарказм моей просьбы.
Уже, уже, Райан. Они присмотрены. Но только знай, что слишком уж суетиться вокруг них мы не будем. Окей?
О'кей, начальник. Только интересно, какие вопросы ты станешь задавать их трупам?
Вопросы, думаю, всегда найдутся, а нет, так по ходу дела придумаем, трупам-то спешить некуда.
Хорошо тебе, сказал я. Ну, ладно, начальник, тут есть кое-что еще. Я вот тоже никогда раньше времени не суюсь с вопросами, но по крайней мере пытаюсь хотя бы сделать собственные предположения. А вот твои парни ту четверку я имею в видудействовали напролом, не имея определенных планов, похоже, вообще без каких- либо предположений, а в данном случае они не учитывали даже фактов, которые сами шли им в руки.