Сейчас опасно ходить по улицам. Особенно ночью. Напали из-за угла
Кто ты?
Андрей боялся этого вопроса. Что он мог ответить? Но ответить надо, иного выхода нет. Если он должен снова уйти в контрразведку, то надо об этом известить подполье. Они должны знать об альбоме. Кто может сказать, что с ним будет в гостинице «Палас»? Есть вероятность, что оттуда он не вернется совсем. Тогда они видятся последний раз.
Кем был, тем и остался, проговорил он, стараясь тоном голоса смягчить ответ. Я ни в чем не изменился. И не изменил ничему.
Я тоже, сказала она, подумав. Неуверенно закончилаЕсли ты мне веришь Я даже не буду расспрашивать. Сделаю для тебя все
Он закрыл глаза и видел только бледный свет, розовый от пульсирующей в веках крови.
Хорошо, коротко произнес он, ничего не обещая. У тебя найдется что мне надеть?
Папин костюм. Твой весь в крови.
Сожги его, посоветовал Андрей и начал осторожно вставать с кровати. Закружилась голова. Плечо свело острой болью. Он поморщился, чуть приподнял руку и задвигал онемевшими пальцами. Когда натягивал костюм, Наташа стояла у окна, к нему спиной. Услышав шаги, она тихо спросила:
Можно?
И, повернувшись, не раздумывая, шагнула к нему, обхватила за шею и негромко заплакала.
Он понялговорить ни о чем не надо. Слова не помогут и не объяснят. Она не верила, что они когда-нибудь снова встретятся. Это было прощание. Он почувствовал к ней необычную жалость.
«Как я мог раньше жить без нее?»подумал он и сказал:
Может быть, мы еще увидимся.
Они вышли из квартиры. На стук открываемой двери выглянул на лестничную клетку отец Наташи. Старик был в потертом халате, на голове его косо сидел вязаный колпак.
Это мы, папа, сказала девушка. Я скоро вернусь.
Слава тебе господи, громко проговорил старик. Уводи ты его от нас, ради бога! Виданое ли дело, на ночь глядя, весь в крови Не жалеешь себя!
Он скрылся в дверях. Наташа покраснела, искоса бросила взгляд на молчащего Андрея.
Извини его Старый человек. Не все уже понимает.
Они миновали подворотню и пошли по улице. Возле пассажа Сименса мальчишки стучали щетками по ящикам:
Чистим-блистим,
Пыль обметаем,
Глянц надраим
Подходи-и!..
У входа толкались барыги, солдаты в мокрых от жары гимнастерках, с тонкими паучьими ногами, до колен затянутыми зелеными английскими обмотками. Гундосили нищие. Господа в линялых сюртуках робко продавали старинные подсвечники, шубы, фамильные чайные сервизы.
Ну вот, постоим, сказал Андрей. Дальше я сам.
Куда? робко спросила Наташа.
Да тут не очень далеко, неопределенно ответил Андрей и внимательно посмотрел на нее. Я тебя попрошу в среду подойти в кафе «Фалькони» Там за крайним к веранде столиком будет сидеть пожилой человек с палкой Возьми кофе и присядь к нему. Скажи: «Кофе надо пить из фарфоровой чашечки» Он тебе ответит: «Был бы кофе Можно и из стакана» Запомнишь?
Она молча кивнула головой.
Сообщи ему Андрей подумал. Так и скажи: «Я продолжаю. Вернулся туда же» И больше ничего. А теперьпрощай.
Он тихонько тронул ее за плечо, улыбнулся и пошел, не оборачиваясь, зная, что она еще долго будет смотреть ему вслед. Торопливо завернул за угол и здесь замедлил шаг, вытер со лба жаркий пот, зашарил по карманам, отыскивая папиросы. Нашел смятую пачку и долго выуживал из нее папироску дрожащими от слабости пальцами. В конце улицы он уже видел темное мрачное здание гостиницы. Горбатая цинковая крыша ее бледно горела под солнцем, похожая на хмурый рыцарский шлем. Тишина, пустынность улиц и площади окружали этот пятиэтажный дом с узкими бойницами окон и чугунным навесом у входа.
Ему не хотелось идти туда. Нет, не то слово Если существуют предчувствия, то они сейчас владели им. Он не знал еще, в чем дело, но тревога нарастала с каждым шагом. Еще никогда он не испытывал такого страстного желания свернуть, броситься отсюда в сторону, в спасительную узкость кривых переулков.
Здание надвигалось, каменная стена вырасталагромадная, плоская, многоглазо светясь холодным слюдяным блеском казарменно правильных рядов окон.
Андрей вошел в кабинет Фиолетова и увидел, как дрогнули брови поручика. Офицер захлопнул папку и молча поднялся из-за стола.
Вот как? только и сказал онСледуй за мной!
Фиолетов провел его по коридору, не спрашивая разрешения у адъютанта, толкнул дверь к Пясецкому.
Господин полковник, проговорил он от порога. Полюбуйтесь!
Пясецкий тоже не мог скрыть удивления. Он смотрел на Андрея и гладил кончиком мизинца дергающее веко. Гусиная шея серыми складками лежала на твердом крае стоячего кителя. Мешки под глазами порозовели.
Садись, Блондин, наконец произнес он. Мы слушаем тебя.
Смею доложить, Андрей вскочил со стула. На меня было произведено нападение Перо сунули!
Кем? сухо спросил полковник. И за что?
Из-за угла, в подворотне. Лица не заметил. Видно, заподозрили что-то.
Чем же тебя ранили?
Ножом, господин полковник. Саданули прямо в плечо.
Раздевайся, приказал Пясецкий и кивнул Фиолетову. Позовите врача.
Андрей, морщась от боли, стал снимать пиджак. Стянул через голову рубашку. Остался по пояс голый, с грудью, перетянутой бинтами с проступившим пятном крови.
Полковник что-то писал, не поднимая головы.
Разматывай, бросил он небрежно и полез в тумбочку стола за непочатой пачкой папирос.
Вошел военный доктортолстый белобрысый человек в пенсне. Он оглядел Андрея с ног до головы и холодными мягкими пальцами ощупал предплечье.
Болит?
Да Очень, господин доктор
Врач вдруг ухватил конец бинта и с силой рванул его в сторону. Кровь брызнула жарким потоком. Андрей вскрикнул и прижал руки к груди. Все тело покрылось холодным потом. Врач умело приложил к ране бинт, крутнул его несколько раз через плечо. Скомканным краем небрежно вытер испарину со лба Андрея.
Ножевая рана, сказал он, повернувшись к полковнику. Свежая Довольно глубокая.
Благодарю вас Идите, полковник отпустил врача кивком головы. Поднял глаза на Андрея. Значит, кто ранил тебя?
Не могу сказать точно, господин полковник. Темно было. В подворотню вошел и вдруг ножом
Где ты жил?
Набережная улица, дом номер двадцать один. Там еще трое находилось.
А именно?
Джентльмен и Неудачник. Это те ворюги, с которыми я из тюряги смылся. А хозяйка подвалаЛюдмила. Так она торговка краденым. Укрыла нас на время. Шмотки дала. Не даром, конечно, под будущую работу. Она же и полюбовница Забулдыги.
А это откуда известно? спросил поручик.
Как же Забулдыга мог найти нас без нее? с удивлением сказал Андрей. Видать, свиданки у них происходили, вот она и сболтнула: «Мол, есть трое ребятишек, готовых на все. Карташевича-ювелира хотят пощипать».
Когда появился Забулдыга?
А позавчера. Вдруг дверь открывается и, нате вам, собственной персоной. В картишки для знакомства сыграли. Он нам и говорит: «Карташевича не трогать. Не то, господа воры, время. За разбойсемь граммов свинца. Других подведете под монастырь. А тем более новенький среди вас, что за человекнеизвестно» Повернулся ко мне и ласково так: «Ты бы зашел ко мне, сынок, живу на Чебоксарской, дом восемь. Жду тебя в пять часов. Три раза стукнешь. Есть для тебя важное дело».
Какое? перебил полковник.
Не сказал, вздохнул Андрей, Может, убить захотел. Они же всех подозревают. А меня могли выследить.
Почему сразу не пришел к нам?
На пять часов с трудом из подвала выбрался. И сразу ходу к вам. Бегом да на извозчике. Полтинник не заплатил, как самый распроклятый жмот, вот господин поручик тому свидетель. Да я так спешил
Стоп, приподнял руку полковник. Поручик, покажите.
Фиолетов веером разложил перед Андреем блестящие фотографии. На каждой из них было обезображенное огнем тело Забулдыги с веревкой на шее.
Господи, боже мой! испуганно воскликнул Андрей, отшатываясь от стола. Так это же он!!
Видишь, что с ним произошло? спросил полковник. Потрясенный Андрей только кивнул головой и провел пальцем вокруг шеи.