Как я здесь очутился? вопросил я себя, переводя дыхание.
Моё внимание привлёк свёрток; открыв его, я обнаружил там немного еды и, словно обезумевший, набросился на пищу.
Не помню вернее, не знаю, сколько я пробыл в плену и когда в последний раз ел, но этот кусок хлеба для меня казался вкуснее, чем любая еда, которую я когда-либо пробовал.
Тяжело вздохнув и привстав с колен, я направился к реке. Вода была холодная и бодрящая. Я окунул в неё голову, и ко мне быстро вернулись мысли и сознание.
Нужно возвратиться в лагерь, начал я говорить сам с собой. Надеюсь, они ещё не ушли.
Медленно, еле переставляя ноги, я продолжил свой путь, силы были на исходе, но желание вернуться домой или, по крайней мере, выжить, тянуло меня вперёд через чащобу леса, который по мере движения редел и пропускал тусклые лучи.
Через несколько часов, когда солнце начало заходить, вдалеке я увидел блики чего-то металлического: лагерь был рядом. Спустя пару минут меня встретили сторожевые, и, уже без сил продолжать путь, я рухнул к ним на руки.
Как только меня принесли в лазарет, вокруг столпились врачи, которые начали осматривать меня и задавать гору вопросов. С чего такая забота? Но подошедший страж развеял мои мысли. Он сообщил, что мне нужно быть готовым к завтрашнему допросу.
Так вот в чём дело тихо прошептал я, склоняя голову. Неужели меня представляют шпионом врага?
После осмотра я остался наедине со своими мыслями; хоть я и был рад мягкой подушке и горячей настойке, но допрос меня тревожил больше. Глядя в потолок шатра, я не заметил, как ко мне подсел врач и начал со мной говорить.
Ты, наверно, думаешь о завтрашнем дне? Отвечу сразу, ты единственный живой, кто вернулся из той разведки в лесу, и сейчас ты у многих командоров и генералов вызываешь опасения, недвусмысленно закончил врач.
Вы нас бросили и мне говорите об опасениях, резко ответил я ему. На нас напали, убили всех
Тише, не горячись. Я не обвиняю тебя, просто рассказываю думы других, спокойно отвечал он мне. Меня зовут Джер, но это, конечно, тебе неинтересно и пока ты будешь под моим присмотром.
Я я не думал, что может произойти такое.
Война всегда не такая, как её описывают или представляют, ответил Джер.
Для меня лишь деньги важны в этом, я всегда работал для удовольствия.
Врач вдруг разразился смехом.
Ты не первый такой, много кто идёт за наживой.
Я взглянул на него с негодованием, будто он меня оскорбил и задел чувства. Джер был в старом потрёпанном халате, с запачканной кровью нашивкой главного врача. Он сидел, облокотившись на свой столик, и перебирал в руках игральные карты.
На войну все ринулись как дети, кто-то ждёт здесь славы, кто-то, взглянул на меня он, ждёт гору золота за службу, а кто-то а кто-то ищет опыта в своей профессии, усмехнулся Джер.
Может, ты и прав.
Я опустил голову на подушку и просто закрыл глаза, мне хотелось спать и ничего более.
Конфиденциальный разговор
Итак, капитан Бэрн. Расскажите, что помните, откашлявшись, начал разговор генерал.
Он поправил рукава, махнул рукой, и к нему тут же подошёл лакей и передал трубку, уже начинённую табаком.
Меня выслали на разведку в лес, там мы нашли остатки армии союзников, но потом на нас напали тяжёлый ком резко застрял в горле, ибо смерть того задыхающегося разведчика так и стояла перед глазами. Пытали
Раскурив трубку, генерал сделал затяжку и, спокойно выдохнув, посмотрел на меня. Он явно хотел узнать всё, что там происходило, а я хотел лишь выяснить, видит ли он во мне шпиона или врага.
Как вы бежали оттуда?
Меня отпустили, точнее, без сознания вытащили в лес и там оставили
Резко закашляв, генерал перевёл взгляд с края комнаты на меня; подняв бровь, он вопросительно посмотрел мне в глаза, так что мне стало не по себе. Мне хотелось отвернуться и не видеть его, но так я мог вызвать лишь подозрения.
То есть вот так просто взяли и отпустили? продолжал напирать генерал.
Нет, они хотели что-то от меня, но я ничего не знал, они лишь просили передать, что грядёт восстановление старой империи, пытаясь вспомнить события тех дней, отвечал я.
Старой империи задумчиво повторил он за мной.
Он сделал на этом акцент и больше ничего не говорил.
Капитан, вы знаете что-то о старой империи?
Я снова оказался под прицелом внимания, словно древний философ, воскресший посреди храма.
Да, некогда Северяне, Уркос и мы, то есть Рохейлим, были единой империей, напрягая память, отвечал я. Уроки истории не слишком меня привлекали, в отличие от моего брата, но что-то я всё равно смог запомнить.
Да, но не всё так просто. Империя всегда была разделена, тяжело вздохнув, начал генерал. Были провинции, соединённые в три королевства, собственно, вы их уже и назвали. Всё было хорошо, пока одна из провинций не захватила власть в Уркос, позже они начали гражданскую войну за имперскую власть, а дальше
Империя распалась, закончил я вместо генерала.
Верно, так что, если ваши слова верны, то всё хуже, чем мы думали.
С непонятным для меня удивлением и толикой страха генерал взглянул на меня, его томные зелёные глаза мелькнули в сторону окна. Он тяжело вздохнул и потёр лоб; седина окутала уже всю его голову, и я понимал, что человек, проживший много лет, не будет просто так волноваться.
Вы свободны, тихо сказал генерал.
Как будто боясь потревожить его мысли, я осторожно встал и направился к выходу, оставляя всё в полной тиши.
Капитан! окрикнул он меня.
Да?
Наш разговор был конфиденциален, надеюсь, объяснять не надо, что это значит? многозначно взглянул на меня генерал.
Я кивнул головой в ответ, надеясь, что этого будет достаточно, и неспешно покинул комнату.
Сегодня был хороший день, но явно не для меняголова ещё трещала, не давая забыть плен. Солнце стояло в зените и для весенних дней припекало довольно сильно. Но вокруг расцветала природа, и первые цветы уже начинали вовсю распускаться.
«Интересно, как дорого я бы мог продать их?» замелькала мыслишка, но тут же внутренний голос напомнил, что я в походе и здесь некому их продавать.
Я направился в лазарет, мне хотелось спрятаться в тени и поесть, так как за всё утро я успел сжевать лишь несколько сухарей из вечернего пайка. Не успел я войти в лазарет, меня сразу же окликнул Джер и поманил рукой, указывая на стол.
Ну что, герой, как всё прошло? с улыбкой вопросил он.
Думаю, хорошо во всяком случае, прошло не так, как я ожидал, вроде пытки, поморщившись, ответил я ему.
Не думаю, что дошло бы такого, они же не звери? Джер усмехнулся и сел за стол, где уже стояло два бокала глинтвейна.
На самом деле, наклонившись ко мне, начал шёпотом говорить Джер, мне кто-то принёс записку, там было сказано про тебя, что бежишь из плена.
Я слушал внимательно каждое его слово, но мне было жутко; кто-то знал обо всём происходящем и моём плене.
Откуда кто-то знал про это? так же шёпотом спросил я его.
Я не знаю, она у меня появилась за несколько часов до твоего прибытия, поэтому мы были готовы встретить кого-то из той разведки, пожимая плечами, отвечал Джер.
Неожиданно в лазарет зашло несколько человек, они тащили солдата, который в пьяном бреду, размахивая руками, что-то пытался сказать, но издавал только невнятное мычание. Джер тут же сел на свой стул и как ни в чём не бывало продолжил спокойно со мной говорить.
Я иногда пишу истории
О-о, да ты поэт? отхлебнув из бокала, перебил я Джера.
Я пытался не привлечь к себе внимание, просто делал то же самое, что и много раз вытворял в своих приключениях. Как будто я пил кружечку приятного эля, спокойно расслабляясь и ничего не замечая, но краем глаза следил за тем, что происходит вокруг.
В целом да, я даже могу что-то рассказать, расплылся в улыбке он.
Я немного откинулся на стуле и приготовился, что будет что-то малоинтересное, но ошибся, его истории меня увлекли. Его строки как будто кричали, но были в тоже время спокойны.
Думается мне, он когда-нибудь прославится. Я даже вообразил на секунду, что и обо мне когда-нибудь напишут историю, подобно тем, что мы читаем про древних героев. Хотя что за чушь? Если обо мне и расскажут, то только в анекдоте. Наивные мечты. Когда-то мы все канем в безвестность в этом алчном мире.