Они бродили по ярмарке, избегая мелодраматические представления и обходя стороной цирки-шапито и эксцентричные шоу, куда громогласно зазывали публику. Вскоре они подошли к человеку, вырезавшему силуэты из черной бумаги, и Хаддо захотел ему позировать. Столпились зеваки, не скупившиеся на шутки по поводу его необычной внешности. Мистер Хаддо принял свойственный ему надменный вид повелителя. Маргарет предложила воспользоваться тем, что он занят, и скрыться, но мисс Бойд не согласилась уйти.
Он самый удивительный человек из тех, кого я встречала, прошептала она. Я ни за что не хочу потерять его из виду.
Когда силуэт был готов, Хаддо решил отдать его Маргарет.
Прошу вас принять единственный имеющийся портрет Оливера Хаддо, с галантным поклоном произнес он.
Благодарю вас, холодно ответила она.
Портрет был ей ни к чему, но она не знала, как отделаться от подарка шуткой, а быть грубой не хотелось. Оливер бережно вложил свой черный профиль в конверт и вручил его мисс Донси, не сомневаясь, что оказывает ей большую честь. Они пошли дальше и вскоре очутились возле балагана, на вывеске перед которым красовалось восточное имя. На парусине грубыми мазками были нарисованы зачарованные змеи, а над нимикакие-то слова арабской вязью. У входа, скрестив ноги, сидел араб и апатично постукивал по барабану. Увидев их группу, он обратился к ним на плохом французском языке, приглашая войти.
Не напоминает ли вам это мутный Нил, доктор Поро? спросил Хаддо. Зайдем глянем, что этот малый хочет нам показать.
Доктор Поро обратился к заклинателю по-арабски. Тот просиял, услышав родной язык.
Он египтянин из Асьюта, сказал доктор.
Плачу́ я, заявил Хаддо.
Он откинул брезент, закрывавший вход. Доктор Поро и Сюзи вошли, следом за ними без особой охоты двинулись Маргарет и Артур Бардон. Араб опустил брезент. Они очутились в грязной маленькой палатке, освещенной двумя тусклыми лампами, с десятком стульев, стоящих прямо на земле. В одном из углов неподвижно сидела женщина в какой-то бесформенной хламиде. Из-под грязной накидки, удерживаемой на голове причудливым украшением посередине лба, были видны только глаза, длинные темные ресницы насурьмлены, пальцы рук ярко окрашены хной. Когда вошли посетители, араб протянул ей барабан, женщина провела по нему дрожащими пальцами, извлекая протяжную, монотонную мелодию. Загадочную, нездешнюю.
В палатке стоял специфический запах, на минуту перенесший доктора Поро на зловонные улочки Каираедкая смесь ароматов ладана, розового масла и какой-то отвратительной плесени. Вошедшим стало трудно дышать, и Сюзи попросила у мужчин сигарету. Услышав английскую речь, хозяин обнажил в улыбке блестящие ровные зубы.
Мое имя Мохаммед, сказал он. Моя показывала змей лорду Китчнеру. Подойдите и посмотрите. Змеи очень ядовитые.
На его плечах висело длинное синее гуляби, более подходящее для солнечных берегов Нила, чем для ярмарок в Париже. Былой цвет его одеяния с трудом угадывался под слоем грязи. На головетурецкая феска.
В другом углу палатки что-то было прикрыто ковриком. Араб извлек из-под него мешок из овчины, положил его на землю посередине круга, образованного стульями, и встал на корточки. Маргарет вздрогнула, увидев, что мешок странно зашевелился. Хозяин развязал его. Женщина продолжала бить по барабану, иногда издавая нечленораздельные звуки. Блеснув зубами в улыбке, араб сунул в мешок руку и стал рыться там, будто собираясь набрать в горсть пшеницы. Он вытащил длинную извивающуюся змею. Положив перед собой и немного помедлив, провел над ней рукой. Змея сразу неподвижно застыла. Если бы не злобно горящие в полумраке глазки, ее можно было бы принять за каменное изваяние.
Заметьте, сказал Хаддо, это именно то чудо, которое Моисей сотворил перед фараоном.
Араб достал тростниковую дудочку, похожую на свирель козлоногого бога Пана, мелодия которой некогда сопровождала танцы дриад на холмах Греции, и стал насвистывать странный протяжный мотив. Внезапно змея очнулась от оцепенения, вздернула головку, и ее свернувшееся в кольца длинное тело начало приподниматься, пока не вытянулось вверх, опираясь лишь на хвост. Тогда пресмыкающееся принялось ритмично раскачиваться из стороны в сторону.
Оливер Хаддо как зачарованный следил за происходящим. Он пододвинулся ближе и впился глазами в заклинателя. Маргарет же в ужасе отшатнулась.
Не бойся, шепнул Артур. Эти люди работают только с теми змеями, у которых удалены ядовитые зубы.
Оливер Хаддо обернулся и пристально вгляделся в него. Казалось, он изучал Артура.
Этот человек может заклинать змей, потому что не прибегает ни к каким ухищрениям и лекарствам. Он и так защищен от самых опасных змеиных ядов.
Вы так считаете? спросил Артур.
Мне довелось присутствовать при гибели самого знаменитого заклинателя змей из Мадраса. Он умер через два часа после того, как его укусила кобра, ответил Оливер. Ходило много рассказов о его храбрости; я как-то попросил одного моего друга познакомить меня с ним. Когда мы пришли, его не было дома. Решили подождать, и вскоре появился он с несколькими приятелями. Мы сказали, что хотелось бы увидеть его манипуляции со змеями. Он вернулся со свадьбы, был пьян, но согласился, послал за змеями и продемонстрировал нам чудеса, о которых наш араб никогда и не слыхивал. Под конец он достал из своего мешка большую кобру и начал играть с ней. Вдруг она метнулась к его подбородку и оставила там две метки, похожие на булавочные уколы. Чародей отпрянул. «Я конченый человек», прошептал он. Присутствовавшие хотели убить кобру, но несчастный остановил их. «Пусть живет, махнул он рукой. Она сможет служить другим людям моей профессии, хотя мне больше не нужна. Ничто не может меня спасти». Его друзья и другие заклинатели собрались вокруг него и помогли сесть в кресло. Через два часа он умер. В сильном опьянении он забыл произнести некоторые заклинания, и это погубило его.
Вы владеете великолепной коллекцией небылиц, усмехнулся Артур. Но мне все же хотелось бы иметь более убедительные доказательства того, насколько ядовиты именно эти твари.
Оливер повернулся к заклинателю и о чем-то перемолвился с ним по-арабски. Потом ответил Артуру:
У этого человека есть рогатая змея, которую вы, ученые мужи, знаете под именем Cerastes. Это самая ядовитая из всех египетских змей. Обычно ее называют «Аспид Клеопатры», поскольку именно такая змея была прислана любовнице Цезаря в корзине с винными ягодами, чтобы Клеопатра не смогла увидеть триумфа Августа.
Что вы собираетесь делать? спросила Сюзи.
Хаддо улыбнулся и не ответил. Войдя в центр круга, он опустился на колени и пробормотал несколько арабских слов, которые доктор Поро тут же перевел:
О змея, я заклинаю тебя великим, всемогущим Богом, появись. Ты лишь змея, а Бог могущественнее всех змей. Подчинись моему приказу и появись.
Что-то зашевелилось в мешке из овчины, и через мгновение оттуда высунулась голова, а затем, извиваясь, выползло и гибкое тело гада. Змея была светло-серого цвета, над глазами возвышался рог. Она свернулась в клубок.
Узнаете? обратился Оливер к доктору.
Узнаю.
Заклинатель не шевелился. Женщина, сидевшая в полумраке дальнего угла, перестала барабанить. Хаддо схватил змею и открыл ей пасть. Мелькнули ядовитые клыки, и челюсти сомкнулись на обнаженной руке. Артур напряженно ожидал вскрика боли, но Хаддо даже не поморщился. Змея, извиваясь, болталась на его руке. Он произнес арабское заклинание. И вдруг, как капля воды с крыши, змея упала на землю. Брызнула кровь. Хаддо трижды поплевал на кровоточащую ранку, пробормотав несколько слов, которые его спутники не могли расслышать, и трижды коснулся следа от укуса пальцами. Кровотечение прекратилось. Он протянул Артуру руку.
Перед вами то, что в медицине называется первой стадией заживления раны, сказал он.
Бардон был поражен, но Хаддо действовал ему на нервы, и Артур не желал признать, что в остановке кровотечения было что-то чудесное.
Вы еще не доказали, что змея ядовита.
Я ведь пока не закончил, улыбнулся Хаддо.
Он опять повернулся к арабу, и тот что-то приказал женщине. Не произнеся ни слова, она вытащила из стоявшего неподалеку ящика белого кролика, подняла его за уши, и тот задрыгал лапами. Хаддо положил его перед змеей. Прежде чем кто-либо успел шевельнуться, змея метнулась вперед как молния и ужалила кролика. Бедный зверек коротко вскрикнул, по его тельцу прошла волна судороги, и он упал замертво.