Не похожи, критически сказала Скалли.
Да, согласился МолдерПалец, отпечаток которого убийца оставил в офисе Ашера, был не короче пяти дюймов. Кстати, ни у одного пианиста таких пальчиков нет, а уж они-то славятся по этой части А у Тумса пальчики обычной длины, он расположил картинки на экране рядом, чтобы контраст между отпечатками стал очевиден. А теперь запускаем сравнительный дактилоскопический анализ Вот так. Что видим?
Скалли взглянула на результат.
Ответ отрицательный, сказала она. Ты ради этого меня звал?
Да, Молдер откинулся на спинку стула и закинул руки на затылок. Посмотри, как распределились результаты по факторам анализа.
Скалли посмотрела.
Но Стопроцентное совпадение топологии папиллярного рисунка?..
Вот именно, сказал Молдер. Если бы не нарушение пропорций, сравнительный анализ дал бы положительный результат.
Невероятно, проговорила Скалли. Так что ты думаешь по этому поводу? торжествующе спросил Молдер.
Но совпадения отпечатков нет
Дэйна, столетняя практика дактилоскопии основана именно на неповторимости топологии папиллярных линий, а не на разнице в длине пальцев. Кстати, анализ дал бы положительный результат, если бы изменения пропорций отпечатков были в пределах двенадцати процентов. Вот Он потянулся к мыши, вызвал меню настройки программы и заменил в одном из окошек число «12» на число «200». Смотри.
На этот раз результат анализа был положительный.
Вуаля, сказал Молдер.
Он что, может менять длину пальцев? спросила Скалли.
Дэйна, он проходит сквозь вентиляционные отверстия высотой в пять дюймов. Пальцыэто ерунда, а вот как он меняет размеры черепа?!
Ты спятил, заявила Скалли,
Это все, что ты можешь мне сказать? горько усмехнулся Призрак. А как мое сумасшествие объяснит вот эту пару отпечатков? И не только этуне забудь еще о пяти отпечатках, двум из которых уже шестьдесят лет
Но как это может быть? прошептала Скалли.
Я уверен только в одном, Молдер сделал паузу.
В чем?
Он на свободе.
Балтимор
Шестой день
Удача продолжала сопутствовать мне. На следующий же день, после того как меня освободили, я нашел еще одного тумса. Голод так сильно терзал меня, что я был уже не в силах сопротивляться рвущемуся с поводка зверю. Я проследил за тумсом до самого его жилищабольшого двухэтажного особняка в пригородеи снова возблагодарил Создателя: тумс был в доме один.
И тогда я с облегчением выпустил зверя
Бросокв укрытиепрыжокпод окно
Он бесшумно мчался по мягкой траве газонов, разбитых вокруг дома. В памяти его с невероятной отчетливостью отпечаталось то, что он увидел через широкое окно гостиной: комната с пятью креслами, столиком, двумя диванами и большим камином Тумс сидел в одном из кресел и просматривал светские хроники в воскресном выпуске газеты. И был не вооружен.
Оставалось до него добратьсятак, чтобы не потревожить никого из соседей
Он обежал дом и вернулся под то самое окно, через которое уже видел тумса. Каминная труба, видимо, располагается именно на этом скате крыши особняка, и добраться до нее будет просто. Он шевельнул пальцами, вырастил мощные когти и с паучьей быстротой полез вверх по стене
Балтимор
Седьмой день
06:03
Телефонный звонок разбудил Скалли в шесть утра.
Жду тебя через десять минут на выходе, сказал Молдер. Коултон уже на месте.
Он? спросила Скалли, отшвыривая одеяло и пытаясь стянуть через голову ночную рубашку, не бросая телефонной трубки.
Да, коротко ответил Молдер и отключился.
Через десять минут Скалли уже сидела рядом с Молдером в его «форде», а еще через двадцать минут они вошли в двухэтажный особняк, вход в который охраняли четверо полицейских. Предъявив удостоверения, Скалли и Молдер вошли в дом и тут же столкнулись с Коултоном.
а я говорюузнайте! орал он в трубку радиотелефона. И если такое предложение былосообщите немедленно!
Том, сказал усталый пожилой фэбээровец с рулеткой, подходя ближе. Это безнадежно. Невозможно продать печень,
вырванную так, как она вырвана у этого парня
Заткнись, Уолли, яростно бросил Коултон. Я сейчас готов поверить в любую версию, если мне покажется, что она поможет нам поймать этого гада В любую разумную версию, поправился он, увидев вошедших в вестибюль Молдера и Скалли.
Извините, сказал он, но здесь идет расследование, и находиться здесь могут только здравомыслящие и квалифицированные сотрудники.
Что с вами, Коултон? Молдер усмехнулся. Боитесь, что я раскрою ваше дело и подберу все причитающиеся вам лавры?.. Не нервничайте вы такесли уж это дело не расколол такой перспективный агент, как вы, то мне, человеку с репутацией чокнутого тарелочника, и подавно ничего не светит. Я прав?
К тому же, добавила Скалли, нам официально разрешен доступ на место
преступления. И если я укажу в отчете, что вы, специальный агент Коултон, мешали работе нашей группы, это может сказаться на вашей дальнейшей карьере.
Молдер отодвинул густо покрасневшего коллегу и вошел в комнату. Коултон проводил Призрака взглядом, в котором одновременно читались ярость и беспомощность, и повернулся к Скалли.
Дэйна, я никак не пойму, на чьей ты стороне?!
На его, и Скалли показала на лежащее в комнате растерзанное тело.
Коултон проследил за ее взглядом.
Но ему уже ничем не помочь, сказал он.
Я думаю, тебе тоже уже ничем не помочь, и, не обращая более на Коултона внимания, Скалли вошла в комнату.
Фотограф, стараясь не ступать в огромную лужу крови, снимал в разных ракурсах лежащий на ковре растерзанный труп мужчины, при жизни выглядевшего весьма импозантно. Сейчас рубашка убитого была черна от запекшейся крови. Вырывая печень, убийца даже не стал эту рубашку расстегивать Как людям, суетящимся в комнате, удавалось не падать в обморок при виде разорванного горла и вспоротого живота, Скалли понять не смогланесмотря на богатый опыт, приобретенный в анатомичках, ей немедленно стало плохо, и лишь усилием воли она подавила тошноту.
Молдер стоял возле камина.
Это Тумс, сказал он, показав Скалли на пятна сажи, оставленные на мраморе каминной полки грязными и очень длинными пальцами. Он так озверел, что даже не скрывается. И, похоже, он что-то отсюда взял Вот видишь, на салфетке следы? Не то табакерка, не то маленькая шкатулка
Определили, как он проник в дом? в комнату вошел Черутти.
Нет, ответил Коултон. В зале он натоптал здоровопохоже, борясь с убитым, влетел в камин и измазался в саже, но ни в вестибюле, ни возле окон его следов нет.
Вошел он через камин, сказал Молдер. И вышел, похоже, точно так же. На вашем месте я послал бы кого-нибудь на крышу, там должны остаться следы.
Я заглядывал в камин, злобно проворчал Коултон. Дымоход размером десять на десять, человек там не пролезет. Прошли те времена, когда в трубу камина можно было при необходимости засунуть труп
У вас есть другая версия? спокойно спросил Молдер.
Я не строю версий без достаточных оснований.
С теми фактами, что вы готовы принять во внимание, вы сможете обосновать только одну версиючто преступник из этой комнаты вообще не выходил. Мне лично кажется, что мое предположение более конструктивно. По крайней мере, оно поддается проверке.
Линдер, сказал Черутти, обернувшись к одному из фэбээровцев, слазь на крышу и посмотри, есть ли следы на черепице вокруг дымохода Агент Молдер, можно вас на пару слов?
Молдер кивнул, и они с Черутти вышли на лужайку перед домом.
Я должен вам кое-что сказать, Молдер. Хотя, возможно, я очень скоро буду об этом жалеть Как раз перед тем, как вы с агентом Скалли поймали Тумса, мне позвонили из из Вашингтона. Мне практически прямым текстом запретили сообщать вам что бы то ни было, касающееся этого звонка, но ситуация такова, что В общем, я получил приказ ни в коем случае не документировать информацию, которая может быть нами получена в ходе расследования этих убийств. Практически это означает, что дело должно быть передано Короче, его у нас забирают. Вопрос национальной безопасности.
Так, сказал Молдер.
Сразу после этого звонка Коултон сообщил мне, что подозреваемый арестован. Ситуация получилась нехорошая. Прямое нарушение директивы. Поэтому я воспользовался первой же возможностью, чтобы свести последствия ареста к минимуму.
Вы его отпустили.
Да.
Это вы запретили проводить дактилоскопический анализ?
Черутти кивнул.
Я надеялся, что до приезда людей из Вашингтона ничего не произойдет. Но вот он махнул рукой в сторону дома. А эти, если и приехали, то меня в известность не поставили.
Вы понимаете, что, сообщая мне эти сведения, ставите под угрозу свою жизнь?
Не это плохо. Плохо, что я ставлю под угрозу вашу жизнь и жизнь агента Скалли. Однако выхода нетесли у вас не будет этой информации, вы же не прекратите своего расследования
Я его и так не прекращу, усмехнулся Молдер. И если вы думаете, что сам характер моих занятий не ставит под угрозу мою жизнь
А вот вам совершенно ни к чему что бы то ни было мне объяснять, Призрак. Ладно, давайте сделаем так. Никакой информации по интересующей вас теме вы больше от меня получать не будете. С другой стороны, помочь вам в проведении расследования я обязан. Так что, если понадобится что-то не выходящее за рамки обычных процедурмилости прошу.
Благодарю вас, Молдер пожал старику руку.
У меня только один вопрос, сказал Черутти, не выпуская руки Молдера и
глядя ему прямо в глаза. Что вы скажете, когда те же самые люди придут к вам с теми же самыми мм рекомендациями
Посмотрим, Молдер усмехнулся. Это будет зависеть от того, что мне в тот момент будет дорожеистина или национальная безопасность.
Благодарю вас, сказал Черутти и, повернувшись, двинулся энергичным шагом к своему черному «форду».
Призрак смотрел ему вслед, и на языке у него вертелось древнее латинское выражение о мирской славе.
Балтимор
Восьмой день
Весь следующий день Молдер и Скалли посвятили работе в муниципальном архиве. Регистрационные записи Тумса обнаружить не удалось. В этом городе он не рождался, не умирал, не женился, не раз-
водился, не рожал, детей, не совершал правонарушений, не приобретал недвижимости, не брал на попечение стариков, младенцев и домашних животных. К концу дня Молдер начал подозревать, что таинственные ребята из Вашингтона все-таки успели побывать в Балтиморепо крайней мере, здесь, в муниципальном архиве. Это был первый случай в практике Призрака, когда плотный поиск в муниципальных регистрационных книгах не давал никаких результатов.
В конце концов удача все-таки улыбнулась ему. Это была именно удачаискать следы Тумса среди подобных документов никому бы и в голову не пришло.
Мудро положенная под сукно мировым судьей жалоба явно сумасшедшей старухи на своего соседа Юджина Виктора Тумса, который якобы украл у нее оловянную ложку, капор ее матери и любимую швейную машинку, дождалась-таки своего часа.
Жалоба была датирована маем 1903 года и содержала, кроме фамилии Тумса, также его точный адресЭксетер стрит, дом номер 66, квартира 103. Молдер немедленно влез в материалы переписи девятьсот третьего года, но среди опросных листов, собранных в доме 66 по Эксетер стрит, запись Тумса отсутствовала. Сквозной нумерации на опросных листах не было, поэтому пропуск одного из них мог оставаться незамеченным во веки веков.
За то время, пока Молдер протирал штаны в отделе регистрационных записей, Скалли успела выяснить, что по месту жительства, заявленному им в комиссии по контролю за домашними животными, Тумс не появлялся с момента снятия комнаты. На работе, как и следовало ожидать, после ареста он также не показывался.
За то время, пока Скалли бегала по коридорам муниципальных зданий, Молдер обнаружил, что зверское убийство 1903
года, так и оставшееся нераскрытым, произошло в том же самом доме по Эксетер стрит. Тумс, судя по номеру квартиры, где все это произошло, сожрал печень своего соседа сверху.
Может, это был его дедуля? предположила Скалли.
А отпечатки пальцев тридцать третьего года тоже оставил дедуля? поинтересовался Молдер. А отпечатки пальцев шестьдесят третьегопапуля? Хороша семейка Надо его ловить, Скалли. Каждый раз он убивал пять человек. У нас уже четыре трупа. Если мы сейчас его упустим, то в следующий раз он появится в две тысячи двадцать третьем году. Ты в это время уже будешь директором ФБР, а я буду давить тараканов в психушке.
Почему? удивилась Скалли.
Я слишком много работаю в архивах, мрачно объяснил Молдер> протирая очки. Добром это не кончится.
Впрочем, до конца дня они сумели раскопать еще один интересный адреси честь этой находки принадлежала Скалли.
Это был нынешний адрес следователя, занимавшегося расследованием убийств тридцать третьего года в Полхеттен Милл. Фрэнку Шерману было девяносто пять лет, и он жил в приюте для одиноких стариков «Линн Эйкрес».
Балтимор
Девятый день
Раннее утро
Я ждал вас двадцать пять лет, сказал Шерман.
Он сидел в инвалидной коляске, по щекам его текли слезы.
Фрэнк, мягко сказала Дэйна. Успокойтесь, пожалуйста.
Да, да старик вытащил платок, приподняв очки, вытер глаза. Извините
За что? Молдер улыбнулся.
А-а Шерман спрятал платок и махнул рукой. Старики вечно скулят. Болезнь, горе, радостьнам все годится, лишь бы немного похныкать. И Фрэнк Шерман ничем не лучше других. Разве что из ума не совсем выжил
Вы сказали, что ждали нас двадцать пять лет сказала Скалли.
Да, девочка. Я вышел на пенсию в шестьдесят восьмом, а в полиции я служил с двадцатого года. Сорок восемь лет. И за сорок восемь лет я не видел убийств страшней, чем те, в Полхеттен Милл. Я тогда шерифом был и повидал много застреленных, повешенных, утонувших И до этого я всегда мог как-то отвлечься, пойти домой, подать пару бейсбольных подач сынишке Он взглянул на фотографию молодого лейтенанта в форме времен второй мировой. Да И спокойно заснуть. А вот после тех убийств Если я тогда с ума не сошел, то теперь меня уже ничто не возьмет, наверное. Помню, как только я вошел в ту комнату, я сразу почувствовал это старик замолчал.
Что«это»? спросил нетерпеливый Молдер.
Руки немели. Сердце останавливалось Потом я такое чувствовал, когда был после войны в Освенциме. Те же самые ощущения В этом было что-то жуткое, нечеловеческое Как будто вся ненависть, жестокость и мерзость собрались воедино и впитались в стены И сейчасслушаю репортажи о Босниии сразу вспоминаю ту комнату. Господи Как будто все ужасы, на которые способен человек, слились воедино и породили чудовище, Шерман пожевал губами. А почему я ждал вас? Молодой человек, возьмите вон ту коробку в углу и поставьте ее на стол, пожалуйста Да, вот так, старик взялся за колеса своего кресла и подъехал к столу. Здесь улики, которые мне уда-