Где-то к концу шестого урока мы вернулись через задние ворота. Как только мы вошли, на нас тут же кто-то заорал:
Эй! Что это вы там делаете!
Физрук Миямото-сэнсэйтут же определил я. Видимо, он заметил нас издалека и принял за обычных прогульщиков. И тут же побежал к нам.
А ну стойте! Где вы были в это время д-
В этот момент он резко остановился и вгляделся в нас внимательнее; на лице у него было написано: «Стоп, минуточку». Остальную часть своей тирады он проглотил.
Я совсем чуть-чуть, самую малость кивнул, и Миямото-сэнсэй смущенно отвел глаза. Потом вздохнул и произнес:
Вам обоим наверняка трудно приходится. Однако я не могу потворствовать тому, что вы покидаете пределы школы. Вы должны это прекратить.
2
Наконец-то я решился снова расспросить Рейко-сан. Я долго мучился в бесплодных размышлениях и понял, что просто не могу молчать и дальше.
Это былну дапоследний субботний вечер июня.
Эээ, я тут недавно узнал кое-что от библиотекаря, Тибики-сана,вдруг обронил я, чтобы остановить Рейко-сан, которая после ужина как раз собралась молча удалиться к себе в домик. На присутствие бабушки с дедушкой я махнул рукой.
Мм, я слышал, что когда ты заканчивала среднюю школу и училась в классе три-три, это был «такой» год.
«Такой» год?
До этого момента лицо Рейко-сан было расслабленным и безмятежным, но тут по нему прошла тень настороженности а может, мне показалось.
Ну, год, когда в классе появляется непонятный «лишний», а потом с людьми начинаются разные «катастрофы». В смысле, каждый месяц умирает кто-то связанный с классом. Так называемое «проклятие класса три-три». Ты ведь знаешь об этом, да, Рейко-сан?
А ну да, ты прав,сипло ответила Рейко-сан, потом, сжав правую руку в кулачок, постучала себя по голове.Да. Это и происходит.
В последний раз я так вот нормально разговаривал с Рейко-сан очень давно. Естественно, я дико нервничал, и она наверняка тоже.
Прости, Коити-кун. Прости,медленно покачала головой Рейко-сан.Ничем тебе не могу помочь
Мое воображение само наложило мамино лицо, которое я видел в альбоме, на посеревшее лицо Рейко-сан. Изо всех сил пытаясь успокоить жар, поднявшийся в сердце, я сказал:
Я хочу спросить, что было пятнадцать лет назад. Когда мама меня родила, а потом здесь умерла Это ведь была одна из «катастроф» того года?
Ни соглашаясь, ни возражая, Рейко-сан повторила:
Прости, Коити-кун.
Я раньше уже как-то пытался поговорить с Рейко-сан о событиях пятнадцатилетней давности. Тогда-то я и узнал, что она, как и мама до нее, училась в классе три-три.
«У вас там говорили про "проклятие класса три-три" или что-нибудь вроде того?»
Рейко-сан тогда отмахнулась от моего вопроса: «Это было пятнадцать лет назад. Я все забыла».
Придуривалась она? Или же ее воспоминания о том времени действительно затуманились? В обычной ситуации я бы сказал, что первое, но сейчас понимал, что и второе вряд ли можно сбрасывать со счетов. Как объяснил Тибики-сан, память людей нельзя назвать хорошей, когда дело касается этого «феномена». Да еще и у разных людей это проявляется с разной силой.
Ну так что, Рейко-сан?я тем не менее продолжил наседать.Как ты думаешь, что там было?
Не знаю.
Ну же, Коити-тян. Почему ты вдруг про это вспомнил?спросила бабушка. До сих пор она слушала, молча убирая со стола, но теперь остановилась, и ее глаза расширились.
Бабушка, скорей всего, ничего не знаеттак мне подумалось. И даже в том маловероятном случае, если кто-то когда-то ей рассказывал, ее воспоминания наверняка со временем потускнели
Бедненькая
Внезапно свое долгое молчание нарушил дедушка. Его худые плечи задрожали, голос застрял в горле, будто дедушка боролся со слезами.
Бедненькая Рицко. Бедненькая Рицко и Рейко
Хватит уже, дед.
Бабушка поспешила к нему и принялась поглаживать по спине, успокаивая, как ребенка, устроившего истерику.
Нельзя так думать. Ну воот, воот. А теперь пойди-ка вон туда и отдохни.
В моем воображении на голос бабушки наложились пронзительные вопли майны Рей-тян: «Бодрее давай бодрее!»
Бабушка взяла дедушку за руку и помогла встать. Они медленно вышли из комнаты, и тут
Насчет того года,наконец ответила Рейко-сан.Я на самом деле не знаю, что именно было с Рицко. Но не знаю, но, по-моему, тогда это остановилось на середине.
Остановилось?изумленно переспросил я.В смысле, «катастрофы» в том году?
Да
Она слабо кивнула и снова постучала себя по голове.
«Катастрофы», раз начавшись, почти никогда не прекращались на полпути. Когда Тибики-сан это сказал, у меня родился вопрос. Если слова «почти никогда» означают «нельзя утверждать, что такого совсем не бывало», значит, должен быть «случай, когда они прекратились на полпути». То есть
Неужели этот редчайший случай пришелся как раз на тот год, когда Рейко-сан была в третьем классе? Пятнадцать лет назад?
Почему?я был не в силах сдержать возбуждение, слова посыпались сами собой.Рейко-сан, почему «катастрофы» в тот год прекратились?
Но она ответила уклончиво:
Бесполезно всё как в тумане. Ничего не помню.
Еще несколько раз она постучала себя по темени, потом вяло покачала головой.
О но знаешь что? Что-то точно произошло летом того года
Ничего большего вытянуть из Рейко-сан тем вечером мне не удалось.
3
За остаток июня я дважды побывал в Мисаки, в «Пустых синих глазах в сумраке Ёми».
В первый разпосле того как побывал в городской клинике и там мне проверили легкое.
Я заплатил за вход, посмотрел кукол наверху, потом спустился в подвал; однако Мей я там не встретил. Я не сказал ей, что собираюсь прийти, так что даже не знал, дома ли она. Просить старуху«бабушку Аманэ»передать Мей, чтобы она спустилась, я не решился и удовольствовался тем, что рассмотрел несколько новых творений Кирики-сан и ушел чуть менее чем через час.
Даже как-то странноприйти сюда и не встретить Мей Такая мысль меня в тот день посетила.
Второй раз был в последний день июнявечером 30 числа, во вторник. Меня пригласила Мей, когда мы с ней шли из школы.
Мы не стали подниматься на третий этаж, в квартиру. И Кирику-сан я не видел. Мы сидели на диванчике на первом этаже выставки, где по-прежнему не было ни одного посетителя.
Впервые я попробовал чай, приготовленный для нас бабушкой Аманэ. Он был намного, намного вкусней, чем баночный,это уж точно.
Завтра начинается июль,Мей заговорила первой. Думаю, вполне можно было угадать за этими словами что-то вроде: «Скоро настанет момент истины, наконец-то».
Я и сам это прекрасно понимал, но предпочел уклониться от темы.
На следующей неделе триместровые экзамены У тебя все будет нормально?
Мей поджала губы немного обиженно.
Не тот вопрос, о котором должны волноваться те, кого «нет».
Это, конечно, так, но
Хочу как-нибудь увидеть твой дом, Сакакибара-кун.
Я замялся, пытаясь найти ответ на ее очередное внезапное заявление.
Эмм, в смыслестопмой дом в Токио?
Нет, здесь, в Йомияме,Мей качнула головой и медленно прищурила правый глаз.Дом, где выросла твоя мать, в Фурути.
Эээ а зачем?
Затем.
Вскоре мы с Мей спустились в подвал. Вновь играла унылая струнная музыка. Может, даже та самая, которая играла в мае, когда я пришел сюда впервые.
В комнате, как всегда, царил могильный холод. Куклы и их разнообразные части были здесь, там, повсюду. У меня почти уже не было ощущения, что я должен дышать за них. Похоже, я и правда привыкал.
Прямо по курсу, у дальней стены комнаты, завешенной темно-красной портьерой, стоял черный шестиугольный гроб. Мы подошли к нему, и Мей, не произнося ни слова, развернулась ко мне. Она стояла, заслоняя собой куклу в гробукуклу, так потрясающе похожую на нее
Мей прикоснулась кончиками пальцев к повязке на левом глазу.
Я это уже снимала здесь один раз, помнишь?
А ага.
Левый глаз под повязкой, который я увидел в тот день Конечно, я его помнил, и совершенно отчетливо.
Пустой синий глаз.
Она тогда открыла мне искусственно блестящий синий глаз, точно такой же, как в глазницах у кукол