Жаль, говорю, хотя готов был плясать от радости. Еще одного созерцания «Убийцы в лагере» мне не выдержать. А продолжения обычно еще круче оригинала.
Что-то стукнуло в окно, и я чуть не подскочил до потолка.
Трейвис с компанией?
Слава богу, нет. Так, камешек или лист, брошенный ветром в окно.
Трейвис извел меня, всю неделю намекая, что придумал какое-то безумное испытание.
Вдвое больше или ничего, доканывал он меня. А тебе точно ничего не достанется.
Уж чего только я не делал, чтоб хоть что-нибудь выудить у него. Он знай смеется и потирает руки, как злодей из мультиков.
Любишь пинг-понг? спрашивает Эйми. Я киваю:
Страсть как люблю. В прошлое лето я завоевал первое место по пинг-понгу в лагере.
У нее так и вспыхнули глаза.
Дану.
Вообще-то не совсем так. По правде, первое место выиграла наша команда, а я там был пятым колесом в колеснице.
Жаль, стола нет, говорю, а то бы я тебе показал.
Эйми, довольная, смеется.
Почему нет, есть, и хватает меня за руку. Пошли. Он в подвале. Это мы еще посмотрим, кто кому покажет. Я тебе такие крученые подачки устрою
Крученые подачи? Это еще что такое? Когда я подаю, шарик сразу врезается в сетку.
Я останавливаюсь как вкопанный на первой ступеньке, ведущей в подвал. Эйми включает лампочку под потолком. Лестница крутая и дальше носа ничего не видно.
Папа сделал там целый спортзал, объясняет Эйми. Вся беда только в том, что от сушилки там сплошной пар.
Я вцепился в поручни и как завороженный смотрю вниз. Деревянные ступеньки жалобно скрипят у меня под ногами.
Я добрался уже до середины, когда свет вдруг вырубился. Я остолбенел и уставился в кромешный мрак внизу.
Вечно с этим светом беда, замечает Эйми. Замыкание или что-то в этом роде.
Вы и так уже, наверное, догадались, что больше всего на свете я боюсь темноты. Вернее, в известных мне местах я ее не так уж и боюсь, то есть я хочу сказать, что спать у себя в комнате я могу и без света.
Но в Эймином-то подвале я в жизни не бывал. И вот стою я на этой скрипучей лестнице в кромешной тьме, ни зги не видать, и, ясное дело, я начинаю дрожать как осиновый лист.
Да ты чего там застрял? раздается голос Эйми. Спускайся же.
Откашливаюсь. Рука как прилипла к перилам.
Там эээ уж очень темно. Эйми смеется.
Но ты же не боишься темноты, Крэг. Я пытаюсь выдавить улыбку.
Конечно не боюсь. Только голос у меня дрожит.
Ну так спускайся, настаивает Эйми и несильно подталкивает в спину, отчего я чуть кубарем не скатываюсь вниз.
Я я заикаюсь я. Я не боюсь темноты, но боюсь подвалов.
Эйми с удивлением в голосе переспрашивает:
Боишься подвалов? Она явно не верит. Ты что, хочешь сказать, что чего-то ты все-таки боишься?
У меня горло словно железным обручем сдавило, будто я проглотил орех целиком, не прожевав. Я снова прокашлялся и выдавил:
Да, подвалов.
А почему? не унимается Эйми.
Видишь ли, когда я был маленький, начал я. Думай, думай, Крэг. Работай мозгами. Придумай что-нибудь правдоподобное. Когда я был маленький, мама как-то принесла меня в подвал. Она там не то стирала, не то гладила, уж точно и не помню. А вот все остальное помню как сейчас.
Ну давай, давай живее, Крэг. Что там случилось дальше? Что тебя так напугало?
Ну и что дальше? спрашивает Эйми. Хороший вопрос. Я и сам хотел бы знать.
Э ну, значит, так. Тут звонит телефон, придумываю я дальше. Мама наверх. А обо мне забыла. Оставила меня там, а сама побежала наверх.
Сколько ж тебе тогда было? все допытывается Эйми.
Даже не знаю. Я тогда считать не умел, нахожусь я. Только я тогда еще ходить не мог, насколько мне помнится. Только сидел. И и
«И и». Ну чего заикал? Что там дальше? Да шевели мозгами, Крэг!
Тебе трудно об этом рассказывать? сочувственным голосом спрашивает Эйми.
Типа того, говорю. Представляешь, все мыши из нор повылазили. Я даже толком и не скажу, мыши это были или крысы. Только представляешь, я там один-одинешенек, а они лезут из всех щелей и
Какой ужас! вскрикивает Эйми. Ты, должно быть, до смерти перепугался. А что они делали?
А что они делали? Действительно, а что они делали? Вырвали у меня глаза? Не мели ерунду. Может, кусали мои голые ножки? Тьфу, чушь какая.
Да ничего. Сидели и смотрели на меня. Никогда не забуду, как они сидели и дико смотрели на меня, а глаза красным огнем горят. Вот с тех пор я как огня боюсь подвалов.
Ну вот, теперь Эйми все обо мне знает, думал я, вглядываясь в тьму внизу. Теперь она знает, что я последний трус.
Нет, только подумать! вдруг воскликнула Эйми. Это самое смелое, что я когда-либо видела.
Чего-чего?
Да разве это не смелостьрассказать мне такое? с восторгом говорит Эйми. Какое мужество надо иметь, чтобы рассказать мне про все это!
Я да
В этот момент раздался звонок. Звонили в дверь. Кто-то пришел. Спасенный звонком, подумал я про себя. Ха, спасенный!
Я знаю, кто там, заявляет Эйми, поворачивает и бежит вверх по лестнице.
Я что есть духу за ней:
А кто?
Трейвис и Брэд с ребятами, бросает на ходу Эйми, устремляясь к входной двери.
Час от часу не легче!
Я забыла сказать тебе, добавляет она. Они сказали, что сегодня вечером придут, чтобы снова испытать тебя.
Ах ты пробормотал я, чувствуя, как по спине пробежал холодок, и тут же добавил:Чего бы им не сдаться? Все равно им меня не напугать.
Я знаю, кивнула Эйми. Это легкие деньги!
А а они говорили, что за испытание? спросил я с небрежным видом, будто меня это особенно не касалось.
Говорили, кивнула она. Говорили, что принесут настоящую ядовитую змею. Чтобы ты поцеловал ее прямо в пасть. Только тебе-то чтоправда?
Я так и застыл с открытым ртом. Поцеловать змею? Поцеловать ядовитую змею?
Я еле перевел дыхание и хотел было наконец объяснить Эйми раз и навсегда, что мне слабо не только поцеловать змею, а даже прикоснуться к ней
Но не успел я ей выложить все это, как снаружи послышались отчаянные крики и стоны.
А потом испуганный голос Брэда из-за двери:
На помощь! Ради бога, помогите!
14
Мы с Эйми переглянулись. Она отперла дверь и распахнула ее.
В коридор ввалился Брэд с выпученными от ужаса глазами.
Помогите! кричал он. Скорее! Позади него я заметил Дейвида, Гаса и Фрэнки. А подальшеТрейвиса.
Обеими руками Трейвис закрывал глаза, словно ослеп.
Родители дома? Нам нужна помощь, завопил Дейвид.
Их нет. А что случилось? спрашивает Эйми.
У нас у нас была большущая змея, запинаясь, стал объяснять Брэд. Она сбежала. Она сбежала. Трейвис Трейвис стал преследовать ее. Бежал споткнулся и упал.
У Трейвиса Трейвис выбил себе глаз! заорал Дейвид.
О-о-о-о! тяжело застонал Трейвис. Он медленно стал опускать правую руку.
Опустил, открыл и протянул мне.
На его окровавленной ладони лежал большой блестящий глаз.
Помогите! взвыл Трейвис. О, как больно! Как больно!
Вызовите врача! закричал Дейвид. Звоните в «скорую помощь».
Помогите о помогите же! не смолкая, стонал Трейвис.
Внутри у меня все оборвалось. В животе засосало. Я прижал руку ко рту, чтобы меня не вывернуло.
Эйми издала слабый крик.
А я все смотрел на этот влажный глаз в голубых прожилках, смотрел, не в силах отвести взгляд.
Ох как больно, все стонал Трейвис. Пожалуйста сделайте хоть что-нибудь.
И тут я прыгаю вперед, хватаю глаз с ладони Трейвиса и сую его себе в рот.
15
Эйми слабо вскрикнула.
Брэд тихо ахнул. У Дейвида и остальных глаза на лоб вылезли.
А я поворачиваюсь к Трейвису, перекатывая во рту глаз.
Трейвис начинает хохотать и опускает вторую ладонь от левого глаза. Я высовываю глаз изо рта.
И теперь все покатываются со смеха. Выплюнув глаз себе на ладонь, я протягиваю его Трейвису.
Совсем как настоящий, говорю я. Я видел этот пластмассовый глаз в той же лавочке, что и ты. Развлекуха на Хэллоуин, да?
Угадал, разочарованно вздыхает Трейвис и поворачивается к Эйми. У тебя есть бумажные салфетки? Надо стереть эту поддельную кровь, а то все здесь запачкаю.