Они усадили меня на веранде одного из дощатых домиков. Стак подошел и похлопал меня по спине. Я изо всех сил старался видеть в нем не только чужого человека. Я снова настроился смотреть на верхушки деревьев.
Здесь полегче?
Да, ответил я, можете оставить меня.
Стак спустился с веранды и сделал пару шагов в направлении родных, расположившихся на лужайке.
Спасибо, услышал он мой голос за спиной, и развернулся.
Я смотрел на ворон, которые вьют гнездо над самой крышей. Стак услышал, как я сделал глубокий продолжительный вдох. Затем наступила пауза. Стак напрягся, я видел это в его сведенных чуть приподнятых плечах. Затем все-таки я сделал выдох, и увидел облегчение на лице моего родственника.
Я опустил взгляд в землю и произнес:
Идите, будьте спокойны. Я справлюсь.
В сердце кольнуло, с какой легкостью Стак развернулся и зашагал к семье. На мгновение мне стало дико страшно: онпоследняя ниточка, пуповина, которую надо когда-нибудь отрезать. Спустя пару минут, когда Стак и семья скрылись из виду, я взял себя в руки и вернулся к наблюдению за воронами.
Змей, лев, мышь и орел
В голове змеи жил лев, в передней части туловищаорел, а в хвостемышь. Змея жила в хрустальном шаре.
То был шар шамана. Шаман ел от хрустального шара, как от сладкого фрукта, во время растущей луны. И выплевывал хрустальные семечки с чешуйками змеи в почву около своей хижины.
Однажды шаман поперхнулся, и кусок хрусталя остался посреди его горла.
Человеческая плоть обладала волшебными свойствами, и хрустальные семена, наконец, проросли, высвободив змею, орла, льва и мышь.
Они разбежались по четырем углам хижины.
Мышь прогрызла в своем углу дырку наружу и побежала к горизонту.
За горизонтом, где соединяются рассветные и закатные лучи, мышь остановилась и затаилась. Это было совершенное место: пальмы, изысканной красоты веера, плиточный пол, усыпанный кусками хлеба.
Внезапно свет померк. Появилась женщина с ножом и зарезала мышь.
Женщина называла себя Мана. Ее одежды напоминали сухие листья пальмы карнаубы, а под глазами лежали тени. Мана нашла остальных животных: убила и их. Заключила всех четверых в хрустальный шар и продала брату шаманаСомну. Он спросил Ману:
Есть какие-нибудь особенности хранения, употребления?
Ничего сложного. Просто откусывай время от времени от хрустального шара.
Мужчина повертел шар в руках и поставил на одну из своих полок, за стекло.
Через три года Сомн в очередной раз откусил от хрустального шара и поперхнулся. Животные вновь проросли и обрели свободу, разошлись по углам жилища Сомна.
На этот раз лев расцарапал свой угол сильными когтями и убежал к горизонту. В том месте всё было превосходно для льва: гобеленовые ковры, сквозняк, бегающие мыши "не волшебного" происхождения, стены, обитые тканями, запах волн, музыка фортепиано. Именно там нашла его Мана и убила. А вслед за ним и остальных животных в доме Сомна.
Она вновь заперла змея, льва, орла и мышь в хрустальном шаре, и пошла продавать его сыну Сомна, что жил между четырьмя столовыми горами, высокогорными плато, в пустыне.
Сына звали Шистокли, и он продолжал род шаманов. Высокого роста, он имел худощавое телосложение и смуглую кожу, а также многочисленные родинки, покрывающие его лицо, шею, плечи и спину, как звезды покрывают ночное неботакие родинки, безусловно, имели все дети шаманов.
Мана ступила на землю Шистокли и напомнила ему, что пока змей, лев, мышь и орел гуляют на свободе, почва выветривается, вода не испаряется, а пища в желудках людей не перевариваетсянаступает конец света для живущих; и Мана знала об этом.
Шистокли, покупай хрустальный шар.
Они стояли на веранде дома сына брата шамана.
Сколько стоит?
Две монетки.
Не куплю.
Шистокли переставил горшок с кактусом с веранды своего дома на подоконник, чтобы тот не сгорел на солнце. Он сказал:
Я знаю, отчего умер мой отец и мой дядя. Они поперхнулись хрустальным шаром.
Хочешь сказатьлучше, чтобы почва земель Тирескало выветривалась, вода испарялась из наших рек, а пища в желудках людей не переваривалась, и наступил конец света?
Шистокли молчал.
Ты знаешь порядок, отважный человек. Каждый мужчина рода шаманов хранит хрустальный шар, питается его материей и обретает невиданные способности, дает жизнь нашей земле, пока однажды кусок хрусталя не застревает в его глотке. Четверо проклятых зверей разбегаются по углам и одному из них удается сбежать из дома шамана и найти самое счастливое место обитания. По воле судьбы я, Мана, оказываюсь в этом месте, и нахожу смелость испачкать руки кровью. Я беру труп сбежавшего, убиваю остальных, Мана говорила холодно и со страшной усталостью, и потом я заключаю их всех в новый хрустальный шар, иду к следующему мужчине вашего рода и продаю ему за две монеты. Так уж у нас заведено.
Я устал от этой ерунды, Мана.
Что? Ты еще даже не приступил к своим обязанностям.
Катись с моего порога, пока я тебя не отлупил.
Ты в ответе за наш народ.
Да, я принимаю ответственность. И выбрось этот стеклянный шарик вон в ту урну у калитки.
Мана мгновение стояла, переживая бурю гнева в груди, но потом кинула шар в урну и ушла.
Ночью к Шистокли нагрянул Оитисейстарец, заведующий мировым порядком, пожилой бог цепи пустыньс волшебной шляпой пустынь и скипетром из алмаза.
Шистокли спустился с веранды в свой сад под звездное небо. Стрекотала саранча.
Приветствую, Оитисей. Настало время изменений.
Что ты хочешь?
Начиная с этой ночи почва земель Тирескало будет насыщена воздухом и влагой самостоятельно, реки будут полноводны и активны, а огонь пищеварения людей будет гореть одинаково жарко без всяких там шаров, змей, львов и мышей.
Но твой предок так интересно придумал
Главное тутне креативность, Оитисей.
Я в то время настаивал на таком порядке, возразил старец, Настаиваю и сейчас. Именно такая последовательность устройства мироздания услаждает мой вкус. В случае с животными присутствует самобытный дух, и наш мир становится чуточку сложнее и изысканнее, романтичнее.
Замечательно, раздраженно ответил Шистокли, Но давай в этот раз все-таки попробуем без животных и убийств.
Старец заскрипел голосом. Его взяли сомнения.
Мне все-таки нравится вариант, где в конце кого-то убивают, парень. Зря ты выбросил шар в урну. Я отклоняю твою просьбу.
Шистокли заплакал. Слезы стали заливать его сад в низине меж четырех гор. Шистокли достал хрустальный шар из урны, откусил от него, посмотрел в глаза Оитисея.
Он откусил жадно и практически сразу поперхнулся. Оитисей завопил и поспешил на выход из сада: ему опасно было оставаться на земле, когда происходит волшебство поедания хрусталя.
Слез лилось много; уровень воды в саду стремительно поднимался. Оитисей отступал медленно, по пояс в воде; он уже не видел рыдающего и умирающего Шистокли, но знал, что животные освобождаются и пустятся в погоню за богом.
Лев вырос из хрустального семени, стал рваться к Оитисею по воде, змея и мышь устремились в том же направлении. Орел взмыл быстрее всех, догнал старика и клюнул его в затылок. Старец упал в воду. Сверху, на его теле легли змей, лев и мышь и не давали ему всплыть. Старец захлебнулся и умер.
Утром, когда слезы впитались в почву, а солнце высушило затопленный сад Шистокли, Мана вновь пришла.
Она нашла зверей. Все четверо спали на трупе заведующего мировым порядком. Мана вновь заключила зверей в шар.
И подошла к телу Шистокли, раздвинула его челюсть, залезла рукой внутрь горла и выковыряла оттуда осколки хрусталя. Подула Шистокли прямо в рот, и молодой шаман ожил.
Поздравляю, ты стал богом пустынь Тирескало. Какие будут указания?
Молодой человек отдышался, поднялся на ноги и ответил:
Я освобождаю род шаманов от бремени хрустального шара, а тебя от необходимости следить за сбежавшими зверями. Отныне лев станет огнем, орелвоздухом, змеяводой, а мышьземлей. И никто не будет хранить их существование.
Всемогущие боги
Комната бога Инруни находилась в храме Шишкиф, состоящего из цепи семи горных вершин. Подниматься туда было легче легкого, в отличие от других скал. Дышалось легко на любой высоте, и ступени были удобные, с перилами.