Кто знает
Глава 1
Наш мирКорабль. А Матерь Спесхранительница его, бормочет Крепыш Рон.
Учитель Боло благожелательно кивает на это и обращается ко мне:
Зак Два Восемь, продолжай. Кто главная опора для нас, кто ведет экипаж в светлое будущее?
Я без запинки и гораздо более бойко, чем вальяжный Рон, отвечаю:
Совет!
Кто входит в Совет?
Капитан, Навигатор, Инженер, Администратор, Майор, Аграрий и Архитекторэто высший офицерский состав Корабля.
Правильно, кивает учитель, Ян Шесть Один, ответьте мне, кто в поддержании традиций и во избежание беспорядков бессменно занимает эти должности?
Должность Капитана традиционно занимает член семьи Уиллис, должность Навигаторачлен семьи Ирцевич начинает перебирать всем известные имена мой приятель.
Все это помню, как будто только что вышел из класса с последнего зачета.
Но осознаю, что здесь, в палате госпиталя, могу находиться уже не первый день, а все мои яркие воспоминания, возможно, имеют отношение даже не к вчерашнему дню, а, к примеру, к событиям недельной давности. Смотря, насколько сильно мне вдарили на выпускном экзамене.
Но главное, точно знаю, что я победил! Это важнотеперь отец, как сержант, под началом которого пятое звено хранов, сможет забрать меня к себе.
В голове, как камни острые ворочаются, а ребра ноют, но все же решаюсь, наконец, открыть глаза. Оттого, что лежу на спине, взгляд мой упирается в потолок. Там еле тлеет одна лампа и вся палата погружена в полумрак. Плохозначит, сейчас ночь и отец придет ко мне не скоро.
Захотелось пить, но пошевелиться и оглядеться не могу, к голове и предплечьям прикреплены какие-то штуки.
Но зато от моих бесполезных потуг срабатывает какой-то датчик и принимается тихо пипикать. Да видно не только над головойв палату сразу же влетает парень.
Очнулся? Вот и хорошо, с ходу констатирует он, и сразу же принимается отсоединять все трубочки все трубочки, Я медбрат, нахожусь на посту у вашей палаты. Можешь звать меня Генри. Ты первый пришел в себя! Молодец! Сейчас я все уберу, и мы попробуем сначала сесть, а потом и встать, тихо поясняет он мне, пока делает свое дело.
Пить хочу, первые слова получаются не очень.
А, сейчас, подхватывается Генри и помогает усесться.
Вода, что мне подает медбрат, прохладная и очень вкуснаято, о чем и мечталось. Я выдуваю стакан одним махом, но видно от жадности и спешки захлебываюсь и начинаю кашлять. Парень поддерживает меня и, посмеиваясь, приговаривает:
Ну что ж ты так торопишься? Никто ж не отнимает. Я могу еще принести. Хочешь?
Ага.
Я был на вашем бое, видел, как ты дрался, меж тем продолжает тихо говорить Генри, поправляя одеяло на мне, ты, прям как взрослый солдат бился! Классно отработал!
А то! Меня же отец натаскивал, а не учитель Том, толстый лентяй, которой сам задницу лишний раз не поднимет. Приемы объясняет, сидя на скамье, а потом, если мы недопоняли и исполняем что-то не то, норовит нас еще и плетью достать. У такого тренера обычно вперед вырываются те ученики, что от природы посильней или потяжелей других оказываются, а совсем не самые ловкие и способные.
Спасибо, благодарю медбрата за похвалу, а заодно и за заботу, сейчас ночь?
Да нет, уже утро давно. Это в вашей палате так свет настроен, вы ж все под снотворным, чтоб лишний раз не дергались. Ты вот быстро переборол лекарство, это хорошо, обычно такое состояние при сильных повреждениях и до десяти дней длиться может.
Не хотелось бы. Все ж после окончания спецшколы целых две недели каникул дают и тратить их на бессознательное валяние в кровати не дело. Да и к отцу перебраться хочется побыстрей. Интересно, в какое из трех отделений своего звена он меня рекрутом определит?
А я здесь, сколько провалялся? спрашиваю у Генри.
Да двух дней еще не прошло, как вас сюда доставили! Бои-то начались после обеда, а сейчас только утро второго дня, весело отвечает он, Говорю же, молодец! Сейчас вот пойду, доложу доктору Штерну, что ты очнулся, и будем переводить тебя в другую палату. А там и до выписки недолго. Гальюн, если что, по коридору направо, но сам лучше пока не ходи, дождись меня.
С тем он мне отсалютовал, как солдату, и вышел из палаты. А что? Я теперь и есть солдатспецшколу закончил, с элетроарбалетом обращаться умею, дерусь тоже лучше многих, а значит, мне одна дорогав храны!
В ожидании возвращения Генри я умащиваюсь поудобнее, все ж с момента, как меня хорошо отметелили в большой драке, не прошло и двух дней.
В покое и тишине мысли сами возвращаются к этому самому, второму дню, а именно, к главному его событиювыпускному бою.
А вспомнитьесть что!
Да хотя бы то, что это был мой первый поход в рубку Корабля! Так-то всех, кто обитает на нижнем уровне, туда обычно не допускают. Только если ты не обслуживающий персонал.
Но вот такой-то радости мне не надо! Даже за каждодневное пребывание в рубке! Греби там уборку всякую, подноси, кланяйся каждому встречному поперечномуне, не по мне это. А вот разок-другой там оказатьсяможно. Особенно по достойному поводу.
А какой повод может быть достойней, чем настоящий бой?! И пусть мы пока бились всего лишь за звание рекрута, и лет-то нам всего по четырнадцать, но это же только начало!
Но в рубке мне, если честно, понравилось. Разница между нижней палубой и тем, что я увидел наверхуразительная, везде светлый пластик и металлизированная отделка, а не простой камень стен.
Свет распределен равномерно, даже в тех местах, где, кажется, не так-то часто и ходят. Не то, что у наслампы ставят так, чтобы лишнего электричества не жечь.
Да и столько растений в одном месте я еще не видел! Нет, вру. Видеть-то видел, на плантациях тамрядами, когда нас отправляли на отработку, в парке, куда всех детей в обязательном порядке выводят «живым» кислородом дышать и «жариться» под ультрафиолетовыми лампами. Но что б вот так, без великой необходимости, а просто для красоты, такого я, конечно, не наблюдал внизу, ни разу.
А уж арена меня и вовсе впечатлила!
Зал, огроменный настолько, что способен спорить размером с аграрными пещерами, заполнен светом, все вокруг белое и хромированное: закругленными рядами, уходящие вверх сидения, стены, потолок и даже пол. Только и остается удивляться, как такое не пачкается!
А там, где трибуны прерываютсяобраз Матери Спес! Я его видел только нарисованным на пластилистах, но это совсем не то, что глядеть на негонастоящий, с арены.
Во-первых, Матерь, она, понятно, женщина. А их я в своей жизни видел вообще редко.
Во-вторых, Спесхранительница всего нашего экипажа, и благодать, что испытываешь при виде ее образа, наполняет сердце радостью, даже если с тобой ничего хорошего не случалось давненько.
Ну и, в-третьих, она очень красивая. Да, вот так. Простокрасивая. И смотреть на нее хочется бесконечно. Длинные волосы нет, не желтые, а какого-то теплого искрящегося цветапо-другому и не скажешь. Глаза голубые, но не как у Яна, обычныеблеклые, а яркие, сочные по цвету. А еще руки пальчики такие тоненькие, что ими только цветы и держать. То есть, нечто легкое и такое же, не уступающее по красоте с виду.
Да, в общем-то, цветок Матерь и держит. Вот какойне знаю. Я и в тех то, немногих, цветущих в парке, не разбираюсь. Нас, мальчиков, такому не учат.
А сама Благодатная Спес говорят когда-то снисходила до своих подопечных. Прямо вот тут, на арену, спускалась со своего изображения и танцевала.
Хотел бы я на это посмотреть да, скорее всего, враки все это.
Но вскоре про Благодетельницу я как-то подзабылтрибуны начали заполняться, а среди прибывающего народа, видны и живые женщины.
Да так много их было, что я даже растерялся! Нам-то всегда говорили, что их мало, что увидеть-то кого-то из них, уже большая честь, а уж что б в жены кого-то получить, трудиться надо не покладая рук, потому, как только дослужившись до члена младшего командного состава, можно будет желать о таком.
Нет, мы-то пока не особо понимали, в чем тут суть. Женщина, конечно, это что-то интересное наверное, ценноеточно, но вот зачем рваться ради того, чтоб заиметь себе свою собственную, мы с парнями пока сообразить не могли.