Джаспер, ты куда? Что с тобой?! донеслось мне вслед.
Мы же не слышали ничегомы неслись по вечернему Асмину, не замечая ни обвитых плющом балкончиков, восхода восьми лун, ни других запахов. По мере нашего сумасшедшего бега незнакомый аромат усиливался и нарастал, делая жар в груди невыносимым.
Наконец, мы остановились. Я кое-как перехватил контроль над упертым кошачьим телом и бегло осмотрелся. Запах завел нас в один из крошечных двориков-садов старого города. Чарующий аромат струился из окон второго этажа. Я присмотрелся, окончательно захватывая тело, и обмер от ужаса.
На застекленном балконе второго этажа извивалась молодая кошечка с серой шерстью. В свете восьми лун ее выхоленная шкурка переливалась перламутром. Именно она источала тот внеземной запах.
Не-е-е-е-ет!!! заорал я во весь голос.
Ми-я-я-я-я-у-у-у! не согласился со мной кот, скрывавшийся до этого в кустах.
Мя-я-я-а-а-у-у-ур-р! завторил ему еще один бродячий кот.
В садик на всех парах влетела Лира. От нее шел густой запах тревоги и пота.
Джаспер! Джаспер! Что с тобой?!
А-а-а-а! орал я благим матом. Не-е-ет!
***
Подлить тебе еще?
Ды-а.
Я глядел, как Лира наливает мне очень слабый отвар белоснежника. Успокоительное средней силы, как я знал. Воняло это просто несусветно, и слава Сонмуэто перебивало даже воспоминание о том запахе. Меня очередной раз передернуло.
Лира, ну я же был человеком. Какие, на Дно, кошки?
Ну сейчас-то ты кот, справедливо заметила Лира.
Я разговариваю, осознаю действительность и управляю этим распроклятым огнем! Да я даже читать умею! Какие еще кошки?! я почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы.
Ну ведь физиология у тебя кошачья. И часть сознания тоже. В конце концов, людям обычно не свойственно прыгать за перышком на шнурке.
Я всхлипнул и шумно отхлебнул сладковатого отвара.
Я даю Коту волю только тогда, когда это забавно. А это я не назову забавным.
Но ты нюхаешь
Это другое!
Лира только пожала плечами. Я еще раз хлюпнул белоснежником.
Если тебя это вдруг успокоит, можешь сегодня поспать со мной, ничего не выражающим тоном предложила Лира.
Я, подумав, согласился. Мне пришлось подождать, пока Лира и посмеивающаяся Гиз закончат ритуал наверху. Как и обычно, с нулевым результатом. Потом Лира приняла ванну. Ее крик «можно подниматься» застал меня, когда я допил неприятно сладкое варево.
Ну и славно.
Я, все еще переживая трагедию, поднялся наверх. Протиснулся в щелочку двери Лиры. Девушка уже сидела на кровати и причесывалась. Я окинул ее беглым взглядом.
Ну хоть мой совет приняла к действию.
Она скептически осмотрела свою темно-красную рубаху до колен.
Думаешь?
Ну, это лучше того тюля.
Сам ты тюль.
Лира отложила расческу, щелкнула выключателем света и забралась под цветастое одеяло.
Давай.
Я вздохнул. Чувствовал себя в тот момент неимоверно глупо, но, в конце концов, почему нет? Коты должны спать со своими хозяйками. Сонм, как же это ужасно прозвучало
Я запрыгнул на упругий матрас Лиры, рефлекторно потоптался и улегся на бочок, спиной к Лире.
Спокойной ночи, хозяйка.
Ведьмочка довольно хихикнула.
И тебе спокойной ночи. Какой же ты милый котенок!
И тут я ощутил, как ее рука обхватила мое тело и вдавило его во что-то подозрительно мягкое. Впрочем, я быстро догадался, что это была не подушка. И знаете, что я сделал?
Я заснул. Я же кот.
Спалось мне хорошоя даже не просыпался.
Глава 12. Недобрые предзнаменования и лягушки
Утром меня разбудили звуки спора, доносившиеся откуда-то снизу. Спорили парень и девушка. Интересненько.
Я выбрался из объятий мирно сопящей Лиры (хорошо, что я кот, а то звучало бы очень пошло), скатился на пол, автоматически зачем-то отряхнулся и погарцевал в сторону шума. Споры доносились с первого этажа. Как только я спустился по лестнице и прислушался, оказалось, что споры доносились из каморки Гиз, где стояли ее аппараты. Я подошел к приоткрытой двери.
Если ты возьмешь коэффициенты Барра, то как ты тогда составишь график приложения Мощи? голос принадлежал Эду. Значит, волшебник вернулся из разведки.
А ты не знаешь, что с помощью таблиц Аер Минзу коэффициенты Барра легко переводятся в коэффициент Саломи? нарочито спокойно поинтересовалась Гиз.
А как Саломи поможет тебе выстроить ровный график? У Саломи графики как ребенок нарисовал.
Один учебник, и весь Саломи как на ладони, отмахнулась волшебница. Вернемся к началу проблемы. Где ты видишь проблему с высчитыванием эфирных влияний? Где ты вообще увидел тут влияние эфира?
Те же Аер Минзу доказали, что эфир содержится и в нашей атмосфере, и влияет даже на трансграммацию!
Так при чем тут трансграммация? Я беру стебель, прогоняю через спиральный опознаватель с помощью формулы Протта, потом беру третичное уравнение Ас Мадда, смотрю на интеграл. Если положительныйпересчитываю на Альмори. Если отрицательный, то все в порядке, и я совершаю цикл Энкреса, завершая на уравнении семи корней. Дальше подставляем цветовую палитру к преобразователю, и готово! И никакого эфира.
Спиральные опознаватели с цветовой палитрой, фыркнул сонитист. Дорогая игрушка все равно остается игрушкой. Как ты без перфокарт определишь точку восхождения?
Для этого я и останавливаюсь на уравнении семи корней, Гиз чуть не рычит.
Звучит логично, признал Эд. Но тем не менее, ты помнишь про искажение Роуга?
Проклятье, конечно помню! Первый курс, мистер Моуз! Не держите меня за дурочку.
И как ты собираешься бороться с ним? Искажение при таком массиве данных неизбежно.
Искажение строится лишь из-за трансграмматора. А у меня трансграмматор выключен напрочь!
Я протиснулся в комнату. Небольшое помещение было уставлено шкафами и тумбами, состоящими, казалось, только из проводов и мигающих лампочек. Вместо ожидаемой мешанины, все провода были аккуратно уложены или прикреплены к стенам. Гиз и Эд стояли друг напротив друга у низкого столика с толстой стальной столешницей, к которой подходили как минимум пять проводов. На столике стоял горшок с самой обыкновенной крапивой.
Всем доброе утро. На каком языке вы говорите?
Эдвин покосился на меня. Кончик его хвоста раздраженно дергался. Гиз же сверкнула на меня глазами. Кажется, она действительно зла. Но на меня-то за что?
Матемагия! хором ответили эти двое.
Мистер Моуз решил научить меня, как правильно изменять расположение листьев на стебле, тут же продолжила Гиз. И у нас случилась научная дискуссия.
Мисс Гиз, по моему мнению, не воспользовалась одним важным принципом, невозмутимо ответил Эд.
Из горла волшебницы донесся сдавленный рык, и я заметил, как она кончиками пальцев погладила кастеты.
Гиз, а у тебя раньше получалось изменить положение без этой формулы? задал я вопрос. Хвост волшебницы тут же забился из стороны в сторону. Кажется, арбористка была в ярости.
В том-то и дело, что нет. В моих расчетах что-то не сходится.
Тогда, возможно, стоит и посмотреть влияние эфира, произнес я, вкладывая в голос как можно больше успокаивающих ноток. И немного ультразвука одного интересного спектра, который я открыл для себя совсем недавноон успокаивающе действовал на людей. Хвост Гиз замедлил свои удары по воздуху. Ты продолжай, а мы с Эдвином отойдем пока. Так ведь, Эдвин?
Так, так, согласился Эд. Я услышал в его голосе тот же самый ультразвук и едва сдержал смешок. Действительно, нам уже пора.
Мы вышли из каморки, уставленной перемигивающимися и тихо гудящими приборами. Эдвин сразу же направился в помещение магазина, где, к моей зависти, плюхнулся в свой диван.
Иногда мне кажется, что это самый лучший диван под солнцем и лунами, блаженно вздохнул он, поглаживая подлокотник. После этого волшебник провалился еще глубже в ставший мягким как облако диван.
Я тоже запрыгнул на диван, потоптался и разочарованно сел, обхватив лодыжки хвостом. Для меня это был самый обычный плюшевый диван.
Ты что-то вызнал? полюбопытствовал я.