Ты уже находился в Азкабане и не знаешь, что происходило и сейчас происходит в Магическом Мире. А весь Магический мир празднует победу над Темным Лордом и благодарит Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, героя, который его победил. Того самого Героя магического мира, которого Альбус оставил на пороге дома моей, ненавидящей магию и магов, сестры, ночью 1 Ноября, предварительно сковав ограничителями его магию на 90%. Как тебе доброта нашего "Светоча"?
Когда все маги праздновали и возносили моему сыну благодарности, он в одном одеяле и без согревающих чар, лежал на пороге маггловского дома, как бездомный щенок, и где он пролежал бы до утра на холоде, пока его бы не обнаружила моя сводная сестра или её муж. И о том, что я жива, а Гарри так и не попал в этот дом, наш директор не знает и не узнает еще долго.
Ты же знаешь мою сестру, и помнишь как она относилась ко мне и тебе из-за того,что мы могли колдовать? А теперь представь, как бы она относилась к моему сыну, который является волшебником, но пока не знает об этом? И письмо от Дамблдора, которое тот оставил с малышом, развязывало ей руки, так как там писалось, что «ребенка надо растить в строгости (жестокости и мести, если говорить о Петунье) и ни в коем случае не рассказывать, что тот является волшебником».
Зная мерзкий характер моей сестры, я уверена, что из Габриэля растили бы забитого и покорного, на все готового ради ласкового слова, "Героя", которым бы легко было управлять. Дамблдор не получит ручного Героя, который будет плясать под его дудку. Уж я постараюсь и, надеюсь, ты будешь со мной рядом и поможешь мне.
Ты спросишь, почему я назвала своего сына Габриэль? Все очень просто, то плебейское имя, Гарри, что дал моему сыну этот недоумок Поттер, как будто мой сын, не Наследник трех Родов, а магглорожденный, он дал уже после Имянаречения мной, а я никого об этом не поставила в известность, ты первый.
Конечно, твоя слизеринская натура не поверит, что с этим блокнотом все так просто, и будет права. Дело в том, что если кто-то, кроме тебя, сможет увидеть блокнот и возьмет его почитать, то увидит лишь чистые страницы. А попытки других волшебников воздействовать на блокнот магически, просто уничтожит его. Так же на него наложены различные чары, в том числе и чары "Конфиденциальности", что делает все, что я пишу тебе, невозможным быть узнанным от тебя ни при леггилименции, ни с сывороткой правды или каким-нибудь другим способом. Я все-таки Слизерин и излишней доверчивостью не страдаю.
Я чувствую, что ты ничего не понимаешь, поэтому пишу тебе все то, что произошло, после того, как у меня слетели все ограничители во время родов Габриэля, а вместе с ними и розовые очки....»
Дальше я прочитал все то, что произошло с моей Лили, и что, судя по письму, произошло и со мной. Конечно, я поверил, что это была она. А то, что и моя память была подправлена, я уже не удивился. Но злость на Дамблдора и ненависть к Джеймсу Поттеру, за то, что они отобрали у меня Лили, единственное, что мне дорого в этой жизни, я не забуду никогда.
Мы переписывались почти всю ночь, то, что писал в блокнот я, читала Лили в своем таком же, а я читал её ответы, написанные таким знакомым и родным почерком. От ментального артефакта я отказался, написав о наличии своих щитов, которые я уже не раз проверял и с Дамблдором и с Волдемортом, и поблагодарил за вовремя подаренную книгу, которая мне в свое время и помогла, чем её и обрадовал. Приятно, когда о тебе волнуются.
Теперь мне стало понятно, как развоплотился Лорд, кто бы мог подумать, что магглорожденная Лили Эванс, оказывается Лили Сельвин, неизвестно как попавшая в приют, откуда и была удочерена семьей Эвансов, и которая является потомком Слизерина и Гриффиндора, как и её сын. Как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности, а Магия бесстрастный судья.
Так же Лили рассказала о планах директора на меня и попросила не рыпаться, а делать все, что Дамблдор прикажет. А когда я окажусь в школе, что ожидается на Рождество, то она покажет, где там в моей комнате есть переход в Слизерин-кассл, которым мы и будем пользоваться для дальнейших встреч.
Несколькими днями позже, все тот же домовик, что и в прошлый раз, передал мне от Лили артефакт, маленькую серьгу-гвоздик с агатом, которую я вставил в верхнюю часть ушной раковины. В ухе серьга была похожа на родинку, а сам артефакт являлся бездонным карманом, который был завязан на агат - камень, который, как накопитель магической энергии, и позволял этим пространственным чарам существовать.
Внутри находилась аптечка с различными оздоровляющими и восстанавливающими зельями, много шоколада (Лили помнила, что я предпочитаю горький и без молочных добавок), много книг, написанных самими Слизерином и Гриффиндором, как по зельям, ментальной магии (следующая книга после уже прочитанной мной, той, что мне дала Лили), так и по боевой "темной" и "светлой" магии (были разъяснения о единстве Магии и об её условном разделении). А еще Лили подобрала мне палочку, мою-то отобрали авроры, а её я покупал вместе с Лили, так что она знала и, как видно, помнила, из чего та была сделана.
Так что новая, а точнее, новая для меня, ведь ей пользовался один из потомков Слизерина и Ровенкло, была из тех же составляющих - темный дуб и жила из сердца дракона. Только дракон был из уже исчезнувшего вида и был пращуром нынешней венгерской хвостороги, чье сердце и было задействовано в приготовлении моей бывшей палочки. Новая, теперь уже моя палочка, слушалась меня даже лучше старой.
Все оставшееся время заключения пролетело довольно быстро, ведь мне было чем себя занять.
С помощью палочки я наложил блокирующие обнаружение использования магии чары, а так же оповещающие чары и всегда теперь знал, когда приближается охрана, что давало мне время спрятать все в пространственный карман. Эти чары были описаны в читаемых мной книгах, и я их практиковал, так же как и все остальное, ведь творимую мной магию теперь не могли отследить даже дементоры, действие которых не пересекало периметр моей камеры.
Так что у меня много новых навыков, не известных никому, ведь теперь мне есть для чего жить, а играть в шпионские игры и держать маску безразличия я уже научился.
Глава 6
POV Лили Поттер - Слизерин
После небольшого совещания с портретами, где обсуждалось, как я смогла бы помочь Северусу, Салазар рассказал мне об охранной системе Азкабана, который построил Хорес Певерелл и он же призвал его Стражей, которых он окрестил «дементорами».
Дементоры питаются положительными чувствами живых, в данном случае магов, которые заключены в эту тюрьму за преступления, совершенные ими. А так как использование магии зависит от чувств (вспомним детские выбросы, зависимые от злости, страха или радости), то заключенные не могут колдовать в стенах Азкабана. Особенно когда их преследуют худшие воспоминания, так как хороших не остается из-за дементоров, и давит чувство безысходности, которое не дает даже разозлиться или ненавидеть, а значит возможность колдовать сведена полностью на нет.
Все аристократы в мире магии имеют родственные узы, в большей или меньшей степени. Но только потомки Хореса Певерелла имеют власть над Азкабаном и его Стражами, если хотите, это такой защитный механизм, который защищает создателя от своего детища. Дело в том, что одним из Родовых Даров Певерелла была Некромагия, которая и была задействована в создании тюрьмы для магов. И только имеющий кровь и магию Певереллов может контролировать Азкабан, а Слизерин (как потомок второго сына Хореса) и Поттер (как потомок третьего сына Хореса) имеют такую силу. Вот почему Волдеморт мог контролировать дементоров.
Я, как Хранительница обоих Родов и, как потомок второго сына Хореса по крови, так же имею свои привилегии, например: могу позвать домовиков, которые живут в Азкабане и обслуживают его, так же, как и Хогвартс. Чем я и решила воспользоваться, вызвав старейшину домовых эльфов азкабанской общины. Древний, по виду эльф откликнулся на мой призыв и лично выполнил мои просьбы.
Все-таки маги очень недооценивают домовых эльфов.
Парные блокноты я зачаровала сама, один из которых и передала с эльфом Северусу.