В книгах упоминалось, что Снейп был в Азкабане какое-то время, но сколько в точности неизвестно. А я понимая, что это не книга, а жизнь, и жизнь, как водится, вносит свои коррективы, поэтому жутко переживаю за Севушку. Может послать ему письмо с предостережениями и ментальный артефакт, ну например серьгу-штангу для языка или для уха гвоздик, которые не смогут обнаружить авроры и стражи Азкабана, а она поможет ему с окклюментными щитами против дементоров, а также спрятать нужные мысли от Дамблдора, когда тот объявится, аки светлый рыцарь спасти заблудшую душу.
Решено, так и сделаю, только посоветуюсь с портретами, должны же посоветовать что-то дельное.
Глава 5
POV Северуса Снейпа
Боль, тоска и безысходностьвот, что я чувствую с момента, когда я узнал, что Лили погибла.
Увещевания Дамблдора о том, что «Поттеры доверились не тому, кому следует, вот и поплатились из-за излишней доверчивости своими жизнями», я слушал отстранено и лишь краем уха, это теперь не имело значения. Ничего не имело значения.
Я плохо помню то, как я дошел до своих комнат и сколько я сидел в темноте, пялясь в никуда. Мне кажется, я пытался выпить яд, но мне помешали, бесцеремонно ворвавшиеся ко мне авроры, которые пришли арестовать меня, за пособничество Тому-Кого-Нельзя-Называть. Смешно, арест помешавший самоубийству, ну надо же.
С ними был и директор, который, как мне кажется, был единственным, кто понял, что я собирался сделать, и посмотрел на меня таким взглядом, каким только он и мог, типа «я был лучшего о тебе мнения, как мог ты убежать от жизни и своих обязанностей, ведь я на тебя возлагал надежды....». Раньше, когда я делал все, что меня просил Дамблдор, для того, чтобы Лили была в безопасности, пусть с Поттером, но в безопасности, такие взгляды меня или смущали или раздражали, но не теперь. Вы, господин директор, потеряли власть надо мной, залогом моей клятвы была безопасность Лили, но она погибла, а значит клятвы, данные мной Вам, недействительны.
Как меня арестовали и как я оказался в Азкабане, я даже не помню, ВСЕ погрязло в холодном тумане душевной БОЛИ. Я даже не помню били ли меня, допрашивали или нет и что я отвечал, если допрашивали, и отвечал ли вообще ?
В какой-то момент, между кошмаров, которые так милостиво выносят на поверхность сознания дементоры, меня посетил директор, который, после продолжительной речи о долге и верности делу Света, и чего-то там ради «всеобщего блага», удалился. В общем дал мне понять, что сломанный я ему не нужен, а значит и вытаскивать он меня не станет, «Как я могу поручиться за твою преданность Свету, если ты сам не хочешь вытащить себя из тьмы», как-то так он высказался, и оставил меня подумать о своем плохом поведении, «Может дементоры тебе вправят мозги и ты вспомнишь о клятве данной мне, когда ты пришел ко мне за помощью.»
Вот его последние слова и дали толчок к моему "пробуждению", и я ничего не забыл, а вот Вы, дорогой директор, по-моему не поняли, что клятва уже не действительна. Ведь жизнь Лили была гарантом моей верности лично Вам, а Вы не выполнили условие клятвы, тем самым разрывая "контракт" и я почувствовал схлопнувшиеся узы клятв. Вот только у Вас, Дамблдор, набралось столько должников, как блох на собаке, что Вы даже не почувствовали потери моей верности. Но пусть так и остается, Ваша вера в то, что я связан с Вами Клятвой, мне только на руку. Но в чем-то Вы все-таки оказались правы, профессор Дамблдор, дементоры мне вправили мозги на место.
Я вспомнил, что обещал Лили присмотреть за её сыном, если с ней что-то случится. Что привело меня к мыслям о поведении самой Лили, когда она просила меня об этом, как будто она была уверена в том, что мне придется это обещание выполнить.
Это говорит о том, что она знала, что погибнет, а её сын (не хочу думать, что это и ребенок проклятого Поттера), останется жив, но как такое возможно ?
А книга по окклюменции, которую она мне дала, как бы говорила о том, что мне необходима защита разума, и причем не от приспешников Темного Лорда. Ведь тогда она бы не уменьшала книгу и не давала её мне незаметно, а дала бы открыто, не прячась от взгляда Дамблдора и своего мужа, как будто не хотела, чтобы они об этом знали.
Точно, как же я не заметил этого раньше? Лили что-то знала и боялась, что об этом узнают Дамблдор и Поттер. И точно уж научилась закрывать свое сознание, раз дала мне книгу, то самой ей она была уже не нужна. А рассказать мне не могла, так как боялась, что об этом узнают из моего разума, а о том, что я владел окклюменцией, она не знала, правда благодаря её книге, я понял, насколько смехотворны были мои щиты и научился нескольким техникам защиты разума, а так же поверхностной легилеменции.
Как только я пришел к таким выводам, то мои щиты поднялись автоматически, защищая меня от воздействия дементоров, ведь я решил узнать правду и выполнить обещание данное Лили, присмотреть за её сыном, а для этого надо выйти на свободу.
С момента, когда я пришел в себя, прошло пять дней, а сколько я сижу в Азкабане вообще, я не знаю. Но раз решил выжить, хотя бы для того, чтобы присматривать за сыном Лили, то надо браться за свою форму, а так же продумать линию поведения, когда выйду отсюда.
Раз Дамблдор здесь появлялся, значит я зачем-то ему еще нужен. Что ж, сделаем вид побитого щенка, который остается верен хозяину, а там время покажет, как действовать.
Вдруг в углу моей камеры, там, где ничего не видно из коридора, появился домовой эльф, очень древний на вид. Я не могу быть уверен, так как стемнело, примерно, пару часов назад, а освещение от одного факела, что где-то горит в коридоре, плохое.
- Вы Северус Снейп ? - проскрипел, как не смазанная дверь, этот эльф.
- Да, это я, - ответил я, от неожиданного для меня вопроса, а сам пытался решить для себя не сошел ли я с ума и у меня начались Глюки.
- Тогда это Вам, от моей хозяйки, - сказал Глюк и исчез без хлопка, оставив что-то на моей лежанке.
Подумав, что кем бы ни была хозяйка этого древнего эльфа, но раз она смогла мне что-то передать в самую хорошо охраняемую тюрьму, то если бы хотела меня убить, я уже был бы мертв. Поэтому я взял предмет в руки и понял, что это небольшого размера маггловский блокнот в черном переплете, с шариковой ручкой прицепленной на обложке.
Открыв блокнот на первой странице, я смог прочитать то, что было написано на первом листе. Несмотря на темноту, сами страницы блокнота мягко светились, ровно настолько, чтобы можно было читать и писать, не привлекая внимания посторонних этим светом.
От прочитанного у меня затряслись руки, что не давало мне возможности ответить сразу, но дало время на осознание того, ЧТО я держу в своих руках. А это был блокнот с Протеевыми чарами, настроенный только на меня, а для подтверждения личности я должен был капнуть своей кровью на корешок, тогда видеть книженцию смогу только я, как и читать в ней.
Проделав простой ритуал опознавания и настройки, то есть испачкав своей кровью корешок блокнота, я прочитал обращенное ко мне послание, которое появилось, после исчезновения первой надписи, которая и объясняла что надо делать.
«Дорогой Северус, тебе может показаться полнейшим бредом то, что я тебе напишу, но правдой от этого написанное быть не перестанет. Пишу тебе я, Лили Поттер-Слизерин (да-да, я оказалась Слизерин, а не Эванс, если быть точнее, то Сельвин, которые прямые потомки Салазара), и я, слава Магии, жива и здорова.
Почему меня считают мертвой, спросишь ты, а ответ я пишу тебе и только тебе.
Потому, что ты, как собственно и я, еще и глупые "Мародеры", да и кто знает сколько других людей, являемся шахматными фигурками на большой шахматной доске, под названием Магический Мир.
А великий гроссмейстер, играющий нашими судьбами, как ты понимаешь, несравненный Дамблдор. Волдеморт хоть не прятался за масками, и сам себя называл "Лорд Судеб", так как знал о том, во что и с кем играет, но тоже был игрушкой в партии "Великого Светлого".
Я же, узнав обо всем этом, решила уйти с доски в тот момент, который для меня и был определен нашим Светлым и Великим Магом, но, на своих условиях. И, в отличии от планов Дамблдора, я решила остаться живой, пусть для всех остальных я предпочитаю оставаться мертвой. Для всех, кроме тебя, мой Северус, и моего сына, которого Дамблдор отправил к моей сестре. Герои должны быть сиротами и расти в лишениях, чтобы закалить героический характер. Поэтому ты понимаешь, чем я живая мешала директору.