Неожиданно нет, хмуро произнес Джафар. Наш любимый король так уболтал ту женщину, что она изменила своим нанимателям и осталась жить в Синдрии. Сейчас она замужем, у нее четверо сыновей.
Старшего зовут Синдбад, не преминул похвастаться сам великий убалтыватель.
Когьёку осталось только изумленно хлопать глазами.
Иногда мне кажется, что ты и мертвого уговоришь.
Синдбад озорно ухмыльнулся.
Не исключено, надо попробовать как-нибудь.
Джафар сурово нахмурился.
Понимаю, приятная беседа в кругу друзейуслада для сердца, но нам пора идти, иначе опоздаем к началу приема.
Я бы предпочел беседовать с вами за чаркой вина, чем идти туда, едва слышно обронил Синдбад, но решительно устремился вперед по коридору.
Когьёку и Джафар поспешили следом.
Карета привезла их к парадному входу в императорский дворец. Когьёку ослепил блеск огней, мириадами радуг отражавшихся в белоснежном мраморе огромной лестницы. Дворец нависал над гостями из Синдрии сияющей громадой, внушая трепет и напоминая, что внутри обитают венценосные особы. Когьёку оробела, застыла перед каретой, глядя, как по лестнице царственно поднимаются укутанные в снежно-белые тоги вельможи Рема и их изысканные дамы.
«Чувствую себя букашкой».
Идем, Ко, прозвучал голос Синдбада, ставя между Когьёку и холодным величием знатных особ непробиваемую стену уверенности.
И Когьёку гордо пошла следом за ним вверх по лестнице.
«Мне нечего стесняться! Большинство этих дам умеют только вышивать да сплетничать, а я прошла подземелье».
На вершине лестницы синдрийскую делегацию церемонно приветствовал слуга и проводил в большой зал. Здесь возле стен стояли покрытые белыми скатертями столы, Когьёку ожидала увидеть кучу снеди, но сервировка была выполнена подчеркнуто изящно: серебряные вазочки с маленькими пирожными, золотые подносы с бутербродами, композиции из фруктов в виде животных и цветоввсе давало гостям понять, что в светочи цивилизации Реме не намерены неприлично уплетать за обе щеки.
Синдрийские изобильные застолья определенно нравились Когьёку больше.
Возле столов прохаживались серьезные лысеющие вельможи, наверняка обсуждавшие политику и войны. Их жены сбивались в кучки и сплетничали, обмахиваясь веерами из пестрых перьев. Вокруг сновали рабы с подносами с напитками.
Под потолком зала тянулся балкон, на нем расположились музыканты, наигрывавшие какую-то плавную мелодию. В центре зала осталось большое пустое место, там, на начищенном до зеркального блеска мраморном полу, словно лебеди по озеру, скользили пары. Танцующие выполняли замысловатые пируэты, двигаясь так слаженно, что, казалось, их фигуры образуют странные узоры.
Когьёку внимательно осматривалась по сторонам, она старалась подавить любопытство и не терять бдительности. Возможно, где-то здесь притаился очередной убийца, ей нельзя было отвлекаться. Но танцующие притягивали взгляд, Когьёку нет-нет, да оборачивалась в их сторону. Она видела, как юноши и девушки сплетают руки, как сближаются, почти касаясь друга-друга. На их лицах сияли улыбки: радостные, томные, игривые. Они флиртовали и влюблялись в блеске бальных огней.
Когьёку бы многое отдала, чтобы вот также танцевать с Синдбадом.
«Эх, мечты, мечты»
Король Синдрии тем временем поприветствовал какого-то ремского вельможу, начался оживленный разговор. Когьёку замерла рядом, взглядом стерегущей детенышей львицы зыркала по сторонам.
Ко, не ходи за Сином хвостиком, раздался у нее над ухом шепот Джафара. Это выглядит так, будто ты его охраняешь.
Конечно, я его охраняю! возмутилась Когьёку. За ним же охотятся убийцы.
Да, охотятся, но на приемах не принято водить с собой телохранителей. Император может счесть такое поведение оскорбительным намеком на некомпетентность дворцовой стражи. Так поступать просто некрасиво.
К шайтану красоту, жизни Сина грозит опасность, огрызнулась Когьёку.
Он вполне может за себя постоять, возразил Джафар. И я не говорю тебе не охранять егопросто делай это менее явно. Походи по залу, поешь, веди себя непринужденно, но не теряй бдительности и не спускай с Сина глаз. Понятно?
Да.
Когьёку привыкла воспринимать Джафара как старшего среди генералов и подчиняться его приказам, поэтому отошла от Синдбада, направившись к ближайшему столику с едой. Она выбрала маленькое пирожное с вишенкой и принялась жевать, цепко осматривая зал. Взгляд снова невольно скользнул по фигурам танцующих. Сейчас музыка заиграла веселее, пары закружились быстрее, до Когьёку донесся смех.
Всего на мгновение она позволила себе погрузиться в фантазии: вот Синдбад улыбается ей, нежно берет за руку и увлекает в круг танцующих. Он прижимает ее к себе, она чувствует жар его сильного тела
Госпожа, прошу прощения.
Когьёку вздрогнула и вынырнула из сладкой мечты.
«Не время витать в облаках, дура!»
Она повернулась к обратившемуся к ней мужчине. Высокий, с крупным носом он искривил тонкие губы в неприятной усмешке. Его белая тога с красной окантовкой и обруч из золотых листьев в волосах говорили о принадлежности к императорской фамилии.
Да? Чем могу быть полезна? Когьёку старалась говорить вежливо, хотя облик мужчины будил в душе какие-то смутные образы.
Очень мерзкие образы.
С минуту мужчина вглядывался в ее лицо, а затем его улыбка стала еще гаже.
Точно она! довольно воскликнул он. Ты ведь из «Белой лилии»!
Тело Когьёку сковал холод, в ушах зазвенело, живот скрутился от внезапной боли.
Да, да это она, говорил тем временем мужчина, обращаясь с к стоявшим рядом с ним троим приятелям. Я видела ее несколько лет назад, когда инкогнито путешествовал по миру. Такую очаровательную куртизанку сложно забыть. А как она танцует!
Теперь Когьёку вспомнила его. Иностранец, целую неделю приходивший в дом удовольствий. Тогда она еще была невинной, но уже была обязана ублажать клиентов. Разными способами.
Ужасные сцены встали перед мысленным взором Когьёку, ее замутило. Весь сияющий мир, который окружал ее в последние годы, разбился, как хрупкий хрусталь, и в трещины просочилась чернильно-черная грязь.
Надо же, что шлюха делает на приеме? насмешливо протянул узнавший ее мужчина. Неужели кто-то из вельмож решился привести такую дрянь с собой, посадить ее за один стол со знатными дамами. Фу, какая гадость.
Когьёку не могла возразить, голос пропал. Она хотела бы ударить по смеющейся морде, но руки не поднимались. Ей казалось, что все смотрят на нее, вокруг в бешеном хороводе крутятся искаженные презрением лица, гадкие ухмылки и глумливый смех. Девятый генерал Синдрии почувствовала себя маленькой беспомощной куртизанкой, которую вновь продают бандиту-садисту. Все ее достижения последних лет обратились прахом.
«Шлюха, шлюха, шлюха, звенело в голове. Ты всего лишь обычная шлюха».
На глаза Когьёку навернулись слезы, она была готова разрыдаться.
Да что вы говорите, принц не может освоить покров джинна? Какое несчастье, сильный голос прорвался к Когьёку, разбил смеющиеся маски, дохнул в лицо свежестью.
Она вздрогнула и обернулась: к ней направлялся Синдбад, он держал под руку лысого вельможу в белоснежной тоге и разговаривал с ним, как будто бы не обращая внимания, куда идет.
Он даже покров оружия еще не освоил? продолжал с тщательно разыгранным изумлением спрашивать Синдбад у своего собеседника. Надо же, а ведь это совсем не трудно.
Прошу вас, не так громко, почти одними губами шепнул вельможа.
Но Синдбад его словно не слышал.
Тогда я с удовольствием дам его высочеству пару советов, громогласно объявил он. Кстати, одна из моих генералов покорила подземелье в девятнадцать лет, освоила покров оружия сразу же, а через пару месяцев и покров джинна. Думаю, она тоже может многое рассказать принцу. А вот и ты, Ко!
Синдбад лучезарно улыбнулся Когьёку.
Я как раз говорил о тебе. О, и его высочество Нерва Юлий здесь, какая удача.
Синдбад стремительно подошел к Когьёку и мужчине в золотом обруче, оказавшемуся тем самым принцем.
Позвольте представить, ваше высочество, мой девятый генерал, Когьёку. Хозяйка джинна Винеа, участница недавнего сражения с Медиумом.