Я опустила голову, делая вид, что говорила не я.
Йола, на сегодня заканчиваем. Едем в мое поместье.
Я только кивнула.
Дерек Ват Йет сразу же понял, что со мной что-то не так. Он вывел меня из кабинета, пообещав прийти позже. На мои глаза наворачивались слезы, голова гудела от обилия гнусной, жестокой информации, тьма холодила сердце, шептала что-то неразборчиво и благодарно, а потом и вовсе перешла на какой-то древний мелодичный язык. Она вдруг запела что-то грустно, и от ее песни у меня закружилась голова. Я бы упала, если бы Дерек не поймал меня. Он схватил меня за плечи, удерживая в вертикальном положении. Его руки были горячими и, пожалуй, ободряющими.
Идти сможешь?спросил он, но я даже не могла помотать головой. Песня тьмы вдруг словно бы влилась в мое сознание сплошным потоком горной холодной воды, чистой и искрящейся, и я, не выдержав переливающейся красоты, последовала за ней. Я слушала песню и все, все понимала, до последнего слова. Так красиво и так грустно
Я даже не заметила, как мое тело бессознательно повисло в руках Дерека. Последнее, что я почувствовала, было быстрое головокружение, а потоммгновенный порыв воздуха в лицо. Дерек Ват Йет взял меня на руки?
Это была последняя связная мысль. Больше я не отвлекалась, слушая песню тьмы до конца.
ГЛАВА 13
Дерек Ват Йет понимал, что Йола держится из последних сил. Он видел, что она почти в предобморочном состоянии, но ничего не предпринималждал. Но тьма не торопилась разрушать все, что попадется на ее пути. Складывалось впечатление, что и тьмы как таковой не былодевчонка как девчонка. Ват Йет даже пытался ее провоцировать, стараясь выбирать выражения покровожаднее, затронув темы рабства. Ноноль реакции. Только испуганные глаза да излишне бледная кожа.
А потом ее взгляд остановился, остекленел, как у него самого. И она начала говорить сама с собой. Вот это Дерека Ват Йета напрягло, и он решил наконец поговорить с темной наедине и откровенно. Уже пора бы.
Ей с каждым шагом становилось все хуже. Она качнулась на ступеньках дворца, и если бы Дерек не придержал ее за плечи, то упала бы.
Идти сможешь?спросил он, хмурясь и всматриваясь в ее лицо, но она, казалось, его уже не слышала. Она будто бы прислушивалась к чему то очень чутко, внимательно, а потом ее тело рванулось вниз. Она потеряла сознание.
Ват Йет едва успел подхватить ее на руки.
Рассыпавшиеся по плечам русые волосы. Серые, почти черные тени под глазами от усталости. Нежная кожа закрытых век и тень ресниц на щеке. Маленькая родинка над изгибом брови и еще одна, на виске. Тонкие маленькие губы, искусанныенервничала? Волновалась? С узкой стопы соскользнула туфелька, за нейвторая. И Дерек Ват Йет замер, рассматривая изящную щиколотку, крошечные пальчики, белую кожу. Лодыжка в обхвате не толще запястья. Как вообще можно ходить на таких маленьких слабых ножках?
Он невольно, будто нехотя притянул женщину ближе к себе, вдыхая ее запах. Запах его горьковатого мыла от ее волос. Немногозапах мяты, пыли и бумажной гербовой краски. Пальцы бессильно повисшей руки испачканы в чернилах.
Тяжесть женского тела в руках, упругость и гладкость кожи, мягкость изгибов Дерек Ват Йет со всех ног поспешил к подъехавшему мобилю.
Йолу он сгрузил на сидения, сам уселся рядом и попытался привести ее в чувство. Тщетно. Она была в глубоком обмороке и никак не хотела приходить в себя.
К тому моменту, как мобиль доехал до поместья, Ват Йет уже начал тревожиться. Под его пальцами, которые он приложил к ее шее, бешено бился пульс. Словно она не в обмороке находилась, а бежала много часов. И кожа Температура ее тела вроде бы выросла.
Ват Йет снова подхватил ее на руки, бережно занес в темный неприветливый дом, уложил ее на банкетку в гостиной. Коснулся ее лба. Не почудилось. Действительножар. Притом очень сильный. И сердце стучит как сумасшедшее. Да что с ней такое?!
Ват Йет ругнулся сквозь зубы и поспешил на кухню за мокрым полотенцем.
Пока он искал лед и лекарства, из гостиной послышался стон. Потом еще один, и еще. Дерек кинулся со всех ног обратно.
Темная лежала на спине, неестественно выгнувшись. Ее глаза закатились, напряглась шея, зубы были оскалены.
И станут плоть Станут плотью И буд..ут целым,прохрипела вдруг она, а потом запела. Дерек вздрогнул. Она пела на языке жрецов Шестнадцати. Все бы ничего, да только он сам знал об этом языке совсем немного: пара не очень правильных переводоввот и все, что осталось. А онапела, притом очень уверенно, да еще и со странным акцентом. И голос был Вроде бы и ее, а вроде и какая-то другая нотка нет-нет, да и проскакивала в нем. Чужая нотка. Тьма? Но как это возможно? Все равно не узнать, пока она не очнется. А вот записать за ней, хотя бы на слух Дерек Ват Йет покосился на стол с писчими принадлежностями, а потом на шею темной. Каждая мышца была напряжена. Все ее лицо было покрыто бисеринками пота, щеки покраснели, а виски, наоборот, были белее снега. Ей, наверное, больно
Дерек Ват Йет вздохнул, отодвинул в сторону бумаги, развел лекарство от жара и влил в ее рот, от чего она прервалась на пару секунд и закашлялась, а после продолжила петь. Он взял ее запястье в свои руки и принялся вливать в нее свою магию так же, как и до этого поил ее лекарствами. Спокойно, девочка, спокойно Вот так.
Пульс перестал биться с такой силой. Жар начал спадать. Хорошо Еще через пару мгновений Йола замолчала. Расслабилась. Задышала спокойно, глубоко. Повернулась набок, во сне положила под голову интерьерную подушечку. Даже губами причмокнула и засопела спокойно, уютно.
А Дерек Ват Йет смотрел на нее. В его душе, куда давно не забредали никакие чувства, почему-то царапалось и больно кусалось новое, им самим не понимаемое.
Нонельзя.
Дерек Ват Йет поднялся, отвернулся. Накинуть на нее одеяло? Или не надо?
«Не надо»,с опаской шепнул его внутренний голос. И Дерек с ним согласился. Ни к чему повторять старые ошибки.
И пока темная спит, ему тоже не помешало бы отдохнуть. Хотя бы пару часов.
Брызнула об пол вода, разгоняясь магией по трубам. Дерек Ват Йет смывал с себя усталость под горячей водой. Небольшая комнатка душевой наполнилась белым паром.
«Красивая она все-таки. Миленькая»,подумал Дерек Ват Йет, дав себе немного времени на недопустимые мысли.
Горячая вода билась о тело мужчины, расслабляя мышцы, даря легкость. Белый пар клубился в душевой. Ароматный, чистый. Тем удивительнее было обнаружить в этой чистоте и белизне темное щупальце, жадно, хищно рвущееся из спины Дерека Ват Йета.
***
Я медленно и плавно плыла по темным узким лабиринтам. Это было похоже на полет в черном дыму без запаха, без света, и я растворилась в нем без остатка. Мое сознание перешло в режим наблюдателя, я не контролировала себя, не ощущала своего тела. Оно плыло, плыло Это не было неприятно, это было даже как-то уютно. А потомрраз!и я облеклась в плоть, только не свою, не Йолы, а незнакомой мне девушки. В глазах расплылась тьма, а потом ушла, даря мне ясность. Тьма позволила мне ощущать за эту девушку, быть ею.
Я стояла на коленях, одетая в потрясающий бирюзовый наряд из очень нарядной ткани. Высокий жесткий воротник немного натирал мне шею, в грубая материя слегка царапала кожу. На пальцах, шее и в черных густых волосах не было украшений, и мне было от этого не по себемои пальцы привыкли к кольцам, я их любила. Ведь все эти драгоценные ободкизнаки любви людей ко мне. Как их можно не носить? Пусть Шестнадцатый и ругает меня, я все равно не стану прятать свою красоту в шкатулки! А колечки и заколки у меня чудные, жаль, что нельзя их надевать на ритуал. А зато вот это платье неудобное можно и нужно
Пахло мятой. Мы все любим этот запах свежести, поэтому цветущая мята, наш первый дар людям, растет везде.
А люди научились делать из нее блестящие и сладкие конфетки. Если их высыпать в глиняную миску, они весело бьются о ее края с таким вкусным звуком А если положить такую конфетку в рот, то она начнет ме-е-едленно таять, и становится так сладко-приятно, что слезы наворачиваются. И кто кому еще преподнес божий дар? Мы бы не додумались, так и пили бы горький мятный чай.
Ну скоро уже начнется этот ритуал? Мне очень хотелось встать, сорваться и побежать на улицу, но было нельзя. Мы должны спеть песню Шестнадцати, чтобы остаться тут еще на один полный цикл в год. Эта песня дозволение, пропуск, и этот ритуал никак нельзя миновать, хоть он и жутко занудный.