Альта Борнгадр, заговорил он своим скрежещем голосом, у вас есть возможность покаяться во грехах перед святым отцом. Если вы сейчас всё ему расскажете и признаетесь в колдовстве и связях с нечистой силой, на суде вам это зачтется.
Мне не в чем вам каяться, тихо ответила Альта. Я не ведьма и никогда не занималась ни черной, ни белой магией.
Магия не делится на цвета, она вся идёт от слуг тьмы. сдержанно поправил её святой отец.
У нас есть свидетельские показания, продолжал командир рыцарей холодным тоном. Вчера ночью, когда мы прибыли в деревню и не обнаружил вас в трактире, ваш сын отказывался говорить где вы, но некоторые из жителей, что видели вас той ночью, утверждали, что вы шли в сторону кладбища. Для чего вам понадобилось идти ночью в столь мрачное место?
Я, Альта осеклась, стараясь подобрать слова, ходила попрощаться с родными. У меня умерла дочь и муж, от той болезни, которую я, по вашем словам, сама и навлекла. Сегодня утром мы с сыном собирались покинуть До́римор, поэтому я решила, что это последняя наша с ними встреча.
Мои люди ходили за вами, глаза рыцаря недобро сузились, а рука непроизвольно легла на меч, взяв с собой проводником местного мужчину. Они еще были за деревья и не видели кладбища, зато видели яркий свет, что шёл из дальней его части. Когда они оказались перед воротами, всех моих закалённых в боях ребят, у которых, как мне казалось, давно пропало чувство страха, обуял животный ужас. Никто из них не решился переступить черту кладбища, поэтому они спешно вернулись в деревню и доложили мне о случившемся. Вы будете отрицать и это?
Слушая рыцаря Альту окутывала липкая паника, да такая, что она готова была сорваться с места, выхватит меч и порубить всех присутствующих, лишь бы не говорить о том, что она вчера делала. Теперь она окончательно убедилась, что невиновной ей с этого суда ни за что не выйти. Чтобы она не сказала, правду или ложь, ей так и так придёт конец. А для ведьм, как известно, дорога одна
Дочь моя, вновь заговорил священник, растягивая слова, словно в песне, бог создал нас по своему образу и подобию, но при этом каждого наделил своим разумом, чтобы мы сами вершили свою судьбу. И порой в наш разум и душу, иногда по неволе, а иногда умышленно, проникают злые помыслы, которые нам нашёптывают нечистые, что скрываются в тенях. Если ты мне расскажешь, что именно побудило тебя заняться колдовством, возможно я смогу убедить сира Тэрмора отнестись к тебе на суде более благосклонно.
Я, Альта пыталась что-то сказать, но паника окончательно захлестнула её, сдавив горло. Я никогда Я не ведьма Я
Моя мать вам уже сказала, что она невиновна! бывшая хозяйка трактира вздрогнула, от резкого крика Шэна, который попытавшись встать, тут же нарвался на злые глаза рыцарей и попытки подняться на ноги оставил. Она простая женщина, что выросла в этой деревни и прожила здесь всю жизнь. Она потеряла родных и близких из-за этой болезни, и вы хотите сказать, что она сама во всём виновата?
Замолчи, щенок, гаркнул на него сир Тэрмор. Ты должен быть благодарен нам, что мы не убили тебя на месте, когда ты кинулся на нас с той палкой.
Да провалитесь вы в преисподнюю, палачи! неожиданно выкрикнул Шэнтер и плюнул в сторону рыцаря.
Удар кулака, закованного в железную перчатку, последовал мгновенно. Шэн отлетел на метр и упав на спину застонал, а из рта его вместе с кровью выпали два передних зуба.
Оставьте его! вскричала Альта. Не трогайте моего сына!
Сейчас ты пойдешь на суд, сир Тэрмор жёстко взял женщину за волосы, от чего та закричала. И если суд решит, что ты все же ведьма, а я в этом не сомневаюсь, то я лично привяжу твоего щенка рядом с тобой на костре.
После этого он грубо оттолкнул Альту, от чего та упала, и отдав быстрый приказ своим рыцарям, пошёл к выходу. Двое рыцарей, один из которых Альте был знаком, ведь именно он вчера вёл её на цепи, как собаку, обступили её, и силой подняв на ноги, повели к двери. Третий же рыцарь, который был столь же груб и бесцеремонен, подошёл к Шэну, все еще лежавшему на спине и державшемуся за разбитые губы, и резким рывком поднял его. Шэнтер вскрикнул, и схватился за руку, которая и так была у него забинтована, а после того, как рыцарь толкнул его в спину, подгоняя к выходу, мальчик и вовсе упал. Встав на больную ногу, он оступился и вновь упал, разразившись ругательствами. Когда рыцарь, чье лицо стало гневным, вновь попытался поднять Шэнтара на ноги, сын бывшей хозяйки трактира, который всегда был тихим и мирным, несмотря на свои бравады о храбрости, сделал невообразимое. Когда рыцарь склонился над ним, Шэнтер, сжав в гневе кровоточащие зубы, ударил того по лицу, и пока рыцарь, держась за нос, был в замешательстве, сын трактирщиков, несмотря на травму, ловко вскочил на ноги, выхватил из ножен рыцаря меч и с нечеловеческим криком пронзил им того, кто секунду назад обращался с ним как с животным.
Альта вскрикнула, закрыв лицо руками и глазами полными ужаса посмотрела на сына, лицо которого пронзило безумие. Вытащив меч из рыцаря, на лице которого на вечно застыло удивление, он повернулся к ней и бешеными глазами уставился на двух других рыцарей и священника, который от увиденного побледнел и забившись в угол начал громко нашёптывать молитвы. Рыцари, увидев смерть своего товарища, тут же изменились в лице. Оттолкнув пленницу в дальней угол, в тот же куда забился святой отец, они извлекли свои мечи и смотрели на Шэна не менее кровавыми взглядами, чем он на них.
Всё произошло за два удара сердца, от чего Альта даже не успела понять, что потеряла последний лучик счастья и надежды, который удерживал её на земле. Шэнтер разъяренно крикнул что-то нечленораздельное и бросившись вперёд попытался наотмашь ударить ближайшего рыцаря. Но тот, за имением большего опыта, чем у мальчишки, что дрался лишь с деревянным мечом, легко уклонился от неумелого удара и одним резким взмахом обезглавил нападающего. Голова Шэна, с застывшим на лице оскалом и бешенством в глазах, прокатилась по комнате и остановилась возле двери, в то время как тело уже плашмя лежало на полу и извергало из себя фонтаны крови. Единственное, что сделал Альта, это очень громко вскрикнула и даже не успев заплакать, потеряла сознание.
В себя она пришла лишь когда на неё вылили ведро холодной воды. Открыв глаза, она почувствовала, как болит её голова, и насколько неровно бьется её сердце. Она подняла пустые глаза, боясь вновь увидеть своего обезглавленного сына, но вместо этого она увидела толпу. Она, стоя на коленях, находилась на небольшом грубо сколоченном помосте, в то время как внизу собрались все жители деревни, смотревшие на неё злыми глазами. Вокруг неё стояло шесть мужчин в доспехах, трое с левой и трое с правой стороны. Чуть левее неё стоял глава рыцарей, а рядом с ним, на мягких креслах восседало трое. Высокий и худощавый мужчин, кто был никто иной как маркиз Толиман, в центре сидел мужчина немного за шестьдесят, с куцей бородой и проплешинами на голове, а по правую от него руку сидел юноша немногим за двадцать, с очень смазливым лицом и с почти незаметными жидкими волосами цвета соломы. Все трое были одеты очень богато, на пальцах кольца, пуговицы камзолов из серебра, мех на плащах из лис и волков. Все трое аристократов, смотрели на Альту так брезгливо и надменно, что по неволе хотелось скрипеть зубами, а когда заговорил мужчина, что сидел по средине, от его тона и вовсе хотелось забить уши грязью, лишь бы его не слышать.
Так значит это и есть та ведьма? небрежно заговорил он, зевая через каждое слово. Я думал у них бородавок больше и лица более страшные. А это, я скажу вам, ничего.
Да, ваше благородие, отчеканил сир Тэрмор. Эта женщина обвиняется в использование чёрной магии, в связи с нечистой силой, а также наведение порчи на эту деревню.
Порча, задумчиво проговорил тот, кто несомненно являлся бароном Торинтором, властителем восточного надела земли, к которому относился и Доримор. Уважаемый маркиз, это случайно не та болячка, о которой вы мне рассказывали?
Да, господин Лоркин, так и есть, кивнул Толиман старший. И эта женщина, вместе со всем её семейство, приютила у себя больного. Это из-за них в деревне началась эпидемия. Заркан посмотрел на рыцаря. Сир Горствир, а где остальные её родственники.