Я поднимаю взгляд к потолку. Крюк, на котором висит хрустальная люстра, просто идеален. Сбить бы ее к демонам, да чтобы осколки по всему залу! Великолепно, Кельтари... Настроение как раз для карнелена... Ласково усмехаясь, щелкаю пальцами, добавляя чуточку семейной магиисверкающее чудо само аккуратно снимается с крюка и планирует на ближайший диван. Кто сказал, что я нервничаю? Я просто в бешенстве, а это делу не мешает. Совсем наоборот!
Народу в комнате резко уменьшилось. Ну да, одно делонеофициальный прием с картами, другоеподобный скандал. Нам с Ленаром плевать, а им о карьере думать надо. Это не метрополия, где много чего происходит за высокими глухими дверями дворцов, здесь, в колонии, слухи разлетаются мгновенно. И уже завтра имперский наблюдатель будет слать донесения: кто, где и как.
Тари...
Ни вопроса, ни требования. Простое напоминание, что он здесь, рядом. Знаю. И ценю. Накрываю ладонью узкую кисть, ненавязчиво замершую на моем плече, поворачиваюсь, прижимаюсьда плевать мне на зрителейгубами.
Когда это все кончится, отведешь меня домой. А пока садись и смотри. Тебе понравится...
Теперь мне уже не терпится, азарт, смешанный со злостью, трезвит и опьяняет одновременно. Лицо Ленара неуловимо заостряется, на скулах перекатываются желваки. В глазах странная, едва уловимая беспомощность. Нет, он серьезно думал, что я отдам ему Мэла, лишь бы не позориться. Прелесть какая... И что бы он с ним делал, интересно? Никогда не слышала, чтобы Ленар интересовался мужчинами. Впрочем, для такого случая придумал бы что-нибудь мерзкое.
Музыка,напоминаю я.
На поверхность стола, прямо на рассыпанные карты, падает плоский прозрачный кристалл в пол-ладони размером, накрывая карту шута. Гротескно искаженное лицо просвечивает сквозь камень, и я невольно задерживаю на нем взгляд. Если это предзнаменование, то оно в точку. Очнувшись, медленно встаю с кресла. Три шага назадпрямо под освободившийся крюк. Кто-то торопливословно пожар на кораблетушит свечи, оставляя пару высоких канделябров как раз по бокам от моей импровизированной сцены. Умницы. Так же медленно, задерживаясь на каждой пуговице, расстегиваю рубашку. Вытаскиваю ее из-за брючного ремня и оставляю распахнутой. Сегодня, ради вечера в узком кругу, я надела любимый мужской костюм, и это тоже удачно.
Темно-синий атлас полурасстегнутой рубашки ложится на плечи идеальными складками, кожа кажется еще белее. Все, как учили. Провожу языком по нижней губе, слегка склоняю голову набок, оглядывая зал. Полумрак затушевывает темную парадную одежду, оставляя светлые пятна лиц, блеск глаз. Лица, лица, лица... Испуганные, нетерпеливые, азартные, вожделеющие, злорадные, смущенные... Человек двадцать здесь осталось. Вокруг Ленара пустота в несколько шагов. Ох, и аукнется ему этот танец неприятностями... Пустяк, а радует. Мэл непринужденно развалился в моем бывшем кресле, скрестив вытянутые ноги. Улыбаюсь глазами, с подчеркнутой ленцой потянувшись, выскальзываю из рубашки, под которой только черный лиф без бретелек. Узкий, кружевной, на белой коже он подчеркивает больше, чем скрывает, но карнелен не танцуют в рубашке или платьеэффект совсем не тот.
Шелестящий комок рубашки летит с вытянутой вперед руки на пол, я наклоняюсь, снимаю сандалии, оставшись в облегающих штанах, лифе и босиком. Потом все так же лениво поднимаю руки к затылку и щелкаю заколкой. В прошлый раз, когда я танцевала карнелен, волосы были куда длиннее, сейчас они едва до плеч, но рассыпаются как надо. Улыбаюсь. Это не отработанная улыбка танцовщицы из Радужного Дворца, хоть и она тоже хороша. Сейчас я улыбаюсь изнутри, всем существом, как Мэл в спальне. Для него? Для зрителей? Для Ленара? Кто-то отводит взгляд. Кто-то облизывает губы. Кто-тоуженачинает чаще дышать. Пряжка ремня расходится под пальцами, толстая кожа жестковата. Бедные мои запястья... Поднявшись на цыпочки, я захлестываю ремень на крюке, сжимаю концы в кулаках и наматываю на запястья, привязывая себя к крюку. Вроде должен выдержать. Еще виток, повыше, и встаю почти на носочки, напряженная, как струна, выгибаясь навстречу жадным взглядам всем телом... Ты этого хотел? Так получай. Куда больше, чем рассчитывал.
Музыку!
Кто-то поспешно сует кристалл в гнездо проигрывателя. Тишина. Абсолютная, давящая, до удушья и рези в горле. А потом тихонько стукает барабан.