Секар задумался на несколько секунд и спросил:
Ты хочешь сказать, что если бы те трое полицейских открыли огонь
Была бы мясорубка, снова перебила Джелла, одна неприцельная очередь из автомата по плотной толпе это несколько убитых или тяжело раненых. А была бы не одна.
То есть, полиция действовала правильно?
Скажем так, удовлетворительно. Конечно, задним числом можно много чего придумать, но никто не ожидал, что эти психи решатся на погромы. Ведь во время «свиного бума» всем дали понять: тут не Европа, тут с фанатиками не церемонятся.
А что будет с убытками? спросил Секар.
Вероятно, мы, взыщем с полиции стоимость поврежденного имущества. В конце концов, у них на это есть страховка. Но я буду против взыскания упущенной выгоды от потери клиентов. Скандалы действуют как реклама. Клубы уже увеличили свою клиентуру.
Логика понятна, сказал он, и еще вопрос о депортации. Джелла, а по какому принципу были высланы именно эти 19 человек? Мировое общественное мнение считает, что имели место репрессии по идеологическим мотивам.
Это чушь, бро. Они подстрекали против общественной безопасности и Хартии.
Каким образом?
Так, как это обычно делается. Например, пастор, который кричал в мегафон
Джереми Вудброк, подсказал он.
Да, Вудброк. На видеозаписи есть, как он призывает поджигать и громить. После этого был разбит стеклянный фасад кинотеатра, а внутрь брошены бутыли с бензином.
Он утверждает, что просто читал из библии, заметил Секар, и я проверял, этоправда. Глава 7 книги Второзаконие: «поступите с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканов их сожгите огнем».
Джелла презрительно фыркнула:
Свинья грязи найдет. Хоть в библии, хоть в букваре. Суду плевать, откуда он читал.
Но для кого-то библиясвященная книга, в которой верно каждое слово.
Эти их проблемы.
Это их право, возразил репортер, свобода религии есть в Хартии.
Свобода религии не означает свободу творить на улице все, что написано в какой-нибудь священной книге, отрезала она, чувствуешь разницу?
Это относится к Вудброку, сказал Секар, но другие представители Всемирного совета церквей в уличных беспорядках не замечены. А правозащитники из Комитета-48
Понятно, перебила Джелла, сейчас
Она наклонилась, вытащила из-под столика спортивную сумку и стала в ней рыться. Некоторое время мелькали разные предметы, как-то: теннисная ракетка, форменное кепи ВВС Меганезии, журнал «подводная охота», мобильный телефон, маска для дайвинга Наконец в ее руках оказался электронный блокнот.
Вот, нашла! И почему у меня вечно такой бардак?
Говорят, беспорядок в сумочкепризнак женственности, ляпнул Секар.
Да? Ну, тогда не обидно. Окей, начнем с Всемирного совета церквей. Они издали заявление «Вера и Право», где дословно говорится: «Так называемая Великая Хартия защищает право на грех, а грех не должен иметь защиты, с ним нужно бороться и искоренять его. Свидетельство веры требует дел. Общество должно быть очищено от таких законов, которые оправдывают безнравственность, отдавая веру и мораль на поругание». Дальшеподписи. Это публичный призыв к уничтожению Хартии, такое карается высшей мерой гуманитарной самозащиты.
Они говорят, что их репрессировали за веру, вставил репортер, и ссылаются на опыт других стран, где их не преследуют за критику морального релятивизма.
Нет проблем, спокойно ответила Джелла, мы их и выслали в другие страны. Теперь о правозащитниках. Здесь сложнее. Больной вопрос о семейных правах.
Секар кивнул, не отрываясь от клавиатуры.
Сен Влков уже говорил мне. Ограничение прав семьи на выбор воспитания детей?
Йо! сказала она, если на пальцах: конфликт прав ребенка с правами родителей. Родители хотят воспитать его по таким-то традициям, но тогда он окажется в жопе, потому что современное общество устроено не по традициям.
Это очевидно, согласился репортер.
Не очень-то. Правозащитный Комитет-48 давил на то, что правительство обязано искать компромисс. А в Хартии сказано, что это, во-первых, не в компетенции правительства, а во-вторых, это вообще не компромиссный вопрос, права ребенка приоритетны.
В Хартии так написано?
Там написано: «Любой человек с момента рождения находится под безусловной защитой правительства, обеспечивающего базисные права каждого жителя страны».
Но у родителей тоже есть права, заметил Секар, это ведь их ребенок.
В Хартии сказано: «ни один человек не имеет никаких прав на другого человека, кроме случая принудительных гражданских ограничений и компенсаций».
То есть, ты хочешь сказать, что мой ребенокэто как бы и не мой ребенок?
Твой. Но не в том смысле, как твоя табуретка. Своей табуретке ты вправе отпилить ножку, а своему ребенку
Бррр Джелла, ну у тебя и примеры, однако
Это для доходчивости, пояснила она, воспитание в традициях, скажем, пуританства или парсизмаэто увечье. Оно объективно лишает человека возможности нормально общаться со сверстниками, получить полноценное образование, участвовать в социально-культурной жизни, найти достойную работу. Детине собственность родителей, а люди. Они под защитой правительства. Правительство обязано вмешаться в дела семьи, если это необходимо для защиты прав личности, так говорит Хартия.
Но попытался вставить репортер.
Джелла остановила его предостерегающим жестом.
Не перебивай, Малик. Да, правительство действует жестко, зато у нас практически нет насилия в семье. Гуманитарные организации даже подозревали нас в обмане и собирали независимую статистику. Потом признали: да, здесь мы опережаем весь цивилизованный мир с огромным отрывом. Дальше нас заподозрили в чрезмерном давления правительства на семью, но оказалось, что и этого у нас намного меньше, чем в других странах. Наконец, нас обвинили в тотальном подавлении культурных общин. В ответ координатор Накамура опубликовал коммюнике правительства, из которого я зачитаю кусочек.
Она потыкала в свой электронный блокнот:
Ага, это: «Хартия признает субъектом прав только человека. Если какая-то группа людей желает заявить о своих коллективных правахона создает корпорацию, представляющую лишь тех, кто в нее вступил, и лишь по вопросам, которые они ей делегировали. Этническая или религиозная принадлежность не есть принадлежность к корпорации. Это значит, что никто не может заявлять о правах этноса или религии и выступать от имени всех лиц, к ним принадлежащих. Заявления такого рода будут игнорироваться правительством». Все.
Верховный суд признал коммюнике соответствующим Хартии и контракту правительства.
Секар покачал головой:
Вот уж действительно жестко.
Йо! согласилась Джелла, но подход себя оправдал. Правительство открыто наплевало на требования, исходящие, якобы, от всех индусов, всех христиан или всех европейцев, и оказалось, что так называемые «все»это кучка политических аферистов. Их взгляды не разделяются большинством культурной общины. Все здорово упростилось. Взять хотя бы случай с папской энцикликой о евгенике.
Да, сен Влков упоминал об этом.
Джелла кивнула и продолжала:
Потом от иллюзий про «всех» избавилось и большинство индивидов, принадлежащих к культурным общинам. Есть исследования поля мнений. Подростки все чаще говорят об общей меганезийской культуре, в которой есть вклад европейцев и африканцев, китайцев и индусов, всей уймы этносов, культур и религий, которые тут перемешались за 200 лет.
Да, наверное, согласился Секар, когда я ляпнул про отдельную культуру аборигенов, младший Влков глянул на меня, как на дебила, и обругал на языке утафоа.
А чего ты ждал? спросила Джелла, еще скажи, что сонеты Шекспира это отдельная культура британцев.
Ты меня запутала, сказал он, то говоришь, что культура у нас не защищена вообще, то наоборот, что она защищена лучше, чем где-либо.
Да какая, ерш ей в дюзы, защита! взорвалась она. Культураэто жизнь общества, она неотделима от общества. Пока общество живо, с культурой ничего не может случиться! Попробуй, тронь культуруобщество тут же снесет тебе башню.