В ангар «Волхв» вошел впритык. Данилову потребовалось все его мастерство, чтобы затащить два корабля внутрь, не вмазавшись в хрупкие стенки. Еще с полминуты, тихо матерясь, он подрабатывал маневровыми, гася остатки момента инерции. «Волхв» раскачивался по ангару словно свинцовый шарик, брошенный в крошечную и хрупкую елочную игрушку. Любой удар о стенку мог серьезно повредить станцию, но выхода у Данилова не было. Наконец челнок застылточнее, начал медленно опускаться на стенку цилиндрического ангара, влекомый едва ощутимой центробежной силой. Люк ангара стал беззвучно закрываться, пряча нас от любопытных радаров с других станций СКОБы.
Вот и приехали. Два корабля, два героя и два пленника. На меня навалилась апатия, и я закрыл глаза. Хватит. Нельзя бороться бесконечно. У меня был шанстам, на полпути, когда куалькуа услужливо вытянул щупальце. Я не захотел, не смог им воспользоваться. Значитвсе.
Извините, Алари.
Извини, Земля.
Никогда не думал, что в наши тесные космические станции впихивают такие помещения не первой необходимости, как тюрьма. Или она здесь по-другому называется? Карцер, гауптвахта, изолятор? Не знаю. Одно точно, у алари я сидел комфортнее.
Камера была совсем крошечная, размером с дачный сортир. В углу и впрямь помещался маленький унитаз, над ним с детской непосредственностью конструктор разместил термоконтейнер для разогрева пищи. Еще был телевизионный экраня с удивлением убедился, что он работает, но транслирует лишь несколько российских телеканалов. Надо же, забота о культурном отдыхе узников присутствует. Нашли чем занятьсяретранслировать на борт станции поток мыльных опер и унылых шоу
Когда нас с рептилоидом вели по станции, она кипела, как растревоженный улей. Носились по узким переходам черные беретыроссийские космические пехотинцы. Боевой пост, мимо которого мы прошли, был наглухо задраензначит введена готовность номер один и за ракетным пультом сидят наводчики.
Серьезно. Все очень серьезно. Страна тряхнула сединой, поиграла одрябшими мускулами и решила не выпустить из рук чужую технологию. Куда уж тут рыпаться. Сиди и смотри, отвечай на вопросы и кайся в грехах
Я развернул узкий гамак, забрался в него. Псевдогравитация здесь совсем слабенькая, весу во мне сейчас было, как в котенке. Тлела под потолком желтая лампочка, временами станция подергиваласьсовершались какие-то маневры. Неужели обман не удался и заокеанские друзья сейчас устраивают выволочку нашему президенту?
Только волен ли президент отдать нас с рептилоидом всему человечеству? Эту операцию вела госбезопасность. Вряд ли она захочет делиться. А власть Шипунова сейчас вовсе не так устойчива, как в первые годы после переворота
Мысли текли вялые, противные. Словно пробежал с рекордным результатом утомительный кросс, а тебе предлагают еще и поплавать в болоте. Как все было просто на Родине и у Алари. Тяжело и просто. А здесь вновь мышиная возня и меленькие интриги
Вытянув ногу, я ткнул в кнопку телевизора. Плюсы крошечного помещениявсе под рукой или под ногой.
Худшего выбора я придумать не мог. Первый канал транслировал музыкальный конкурс. Певица, неуклюже покачивающаяся на сцене, петь не умела абсолютно. Не ее это было занятие, ей бы у плиты стоять или купальники рекламировать. Но никого это не трогало. Вопили у сцены фанаты и фанатки, благосклонно улыбались в жюри коллеги певичкичасть из которых даже имела слух и голос. Второй канал я пропустил с ходутам шли новости, крупным планом показывали горящий вокзал. Четвертый канал порадовал меня политической беседой, сводящейся к тому, что все в жизни плохо, а надо бы жить получше. Пятый канал гнал рекламный ролик МВД. Замогильный голос за кадром вещал: «Вы можете нарушать закони тогда вам будут сниться кошмары по ночам! Вы можете быть честным гражданиноми хорошее настроение не покинет больше вас! Работники милиции имеют оружие и право применять его без предупреждения! Они хотят, чтобы все жили хорошо!» Нехитрый видеоряд состоял из мрачных небритых уголовников, белозубых смеющихся граждан и палящих в мишени милиционеров. Шестой канал, как обычно, крутил рекламу. Речь шла о новейших вакуум-памперсах трехсуточного действия. Я хотел было выключить телевизор, но тут на фоне улыбающегося ребенка в подгузнике появилось знакомое лицоАнатолий Романов, пилот-инструктор «Трансаэро». Я остолбенел.
Космические полетытяжелый труд, сказал Толик. Порой я провожу многие часы подряд, не имея возможности отойти от пульта. Раньше это было сопряжено со значительными неудобствами
В глазах Толика блестел какой-то нездоровый огонек. Мамочка, сколько же ему заплатили?
Теперь, с появлением вакуум-памперсов, мои проблемы решены обреченно закончил Толик. Я взлетаю, выполняю джамп-перемещения, сажусь на чужую планету и возвращаюсь, не теряя времени на бытовые неудобства
Я захохотал. Кончилась реклама памперсов, началась какая-то детская программа, а я все ржал, представляя Толика в памперсах за джамп-пультом. Нет, это же надо!
Открылся люк, и вошел-вплыл Данилов. Почему-то я представил полковника ГБ в тех же самых памперсах«слежка за товарищамитяжелый труд, порой», и мной овладел новый приступ веселья.
Данилов подозрительно уставился на работающий экран. Там скакали мультяшные звери и жизнерадостный голос напевал: «Днем в понедельник спать неохота, только бездельник ляжет в кровать»
Так и не разобравшись в причинах моего веселья, Данилов отключил телевизор.
Там Толика показывали, добродушно объяснил я. Толика Романова. Он памперсы рекламировал.
Данилов уселся на опущенную крышку унитаза и сказал:
Тесновато. Не находишь?
Мне нравится. Показания пришел снимать?
Александр вздохнул.
Петр, у меня есть предложение
Ну, подбодрил я запнувшегося полковника.
Работаем единой командой. Все обвинения против вас с Андреем Валентиновичем снимаются.
А рептилоид?
Его доставят на любую планету Конклава. Не понимаешь?
Не совсем.
Твоему деду предоставят тело. Нормальное, здоровое человеческое тело. Счетчик сбросит в него сознание Андрея Валентиновича.
Наши взгляды встретились.
На Земле тысячи людей, чье сознание погибло, а тело еще живет. Те, кого не откачали после клинической смерти, например. Это не более аморально, чем трансплантация органов.
И что сказал дед?
Пока ничего. Я решил вначале поговорить с тобой.
А что от нас требуется?
Сотрудничество. Только сотрудничество.
Прошло полтора часа, медленно сказал я. Всего полтора часа. А вы уже убедились, что корабль Геометров не собирается вам подчиняться.
Да. Ты должен помочь нам, Петр. Ради Земли, ради страныпереступи свои позиции. Ты человек. Ты русский.
А ты помнишь, что во мнекуалькуа?
Лицо Данилова не дрогнуло.
Трудно было бы забыть, пока ты находишься в этом теле Ну и что? Если он хочет выдвинуть свои условияпожалуйста. Но насколько я понимаю, их раса занимает пассивную позицию впрочем, как угодно. Пусть говорит. Мы вовсе не против союза с ними, с Алари, со Счетчиками. Но наши интересы не позволяют бросаться очертя голову на край света. Если Земля получит хотя бы десяток таких кораблей мы сможем говорить с Сильными на равных.
Ты веришь в свои слова?
У меня нет другого выхода. И у тебя нет, Петр. Допускаю, что это решение тебе менее приятно, чем полет к Ядру, но альтернатива еще хуже.
И какая она, альтернатива?
Покачиваясь в гамаке, я был куда выше сидящего Данилова. Такая обманчивая, убаюкивающая позиция человека, способного диктовать условия Правда, за открытым люком мелькала форма черных беретов, а податливость Данилова наверняка имеет границы.
Судить тебя не будут, спокойно сказал Данилов. Тебя даже наградят каким-нибудь орденом за участие в операции.
Участие! Мы пахали!
Наградятпосмертно?
Не валяй дурака. Тебя наградят и спишут на Землю без права полетов. Ты будешь работать где-нибудь слушать новости пить научишься. И всегда будешь помнить, что твои товарищи пытаются что-то сделать перехитрить незнакомую технику, переспорить чужих.
А куалькуа? Вы пустите на Землю человека, в чьем телесимбионт? Не верю!