Это должна быть наша красота. Мы должны вновь прийти в космос. Равными. Пусть не самыми правыми, как мечтают Геометры. Пусть не самыми древними, как Куалькуа. Пусть не самыми умными, как Счетчики.
Самими собой.
Я поднял ладоньи заслонил ею полную пригоршню звезд. Может быть, принадлежащих Сильным и Слабым. Может быть, полных своей, кипучей и непокорной жизни. Может быть, ждущих того, кто придет первым.
Чуть-чуть подождите прошептал я.
«Волхв» выплыл в пространство.
Внутри скаута все было, как в корабле Ника. Кабина закрылась, одновременно засветились экраны, я положил руки на коллоидный активатор.
Приветствую на борту. Собрана ценная информация о чужом корабле.
Компьютер, который, по словам чужих, считал себя разумным и всемогущим, ничуть не удивился, что его пилот возник из совершенно постороннего гуманоида. В этом машины Геометров ничуть не превосходили человеческие.
Прекрасно. Взлетаем и следуем за кораблем, стартовавшим первым.
Собрана очень ценная информация! Необходимо доставить ее на Родину.
Мною овладел секундный страх, что корабль перестанет подчиняться и отправится к Геометрам с докладом.
Хорошо. Но вначале нас ожидает крайне важная миссия Дружбы.
Ее важность так велика?
Больше, чем возможно представить.
Выполняю.
Корабль начал подниматься. Алари внизу расходились, расступались к стенам.
А теперь слушай задание, начал я. Следуем за удаляющимся кораблем на расстоянии ну, скажем, ста шагов. При удалении от корабля, из которого мы стартовали, на десять тысяч шагов
Нет необходимости в вербальной конкретизации, осадил меня компьютер.
И мы рванули вслед «Волхву».
Глава 4
На расстоянии пяти километров от эскадры кораблик Геометров состыковался с челноком. Конечно, стыковкой в земном понимании это не было. Скаут буквально прилип к челнокунасколько я успел заметить, никаких стыковочных узлов не выдвигалось.
Сейчас мы представляли собой нелепую конструкцию из космического самолета и приклеенного к его борту в районе шлюза диска. Для меня, в условиях искусственной гравитации, это выглядело так, словно мы поднырнули под лежащий на боку шаттл.
Пара минут ушла на то, чтобы объяснить компьютеру, где у челнока верх и низ и куда должен быть направлен вектор гравитации. Не воспользоваться возможностями чужого корабля по созданию комфорта было бы глупо.
Потом скаут открыл проход.
Ох не так все просто оказалось с раскрывающейся «лепестками» кабиной! Если поначалу это выглядело чисто механическим устройством, то сейчас разница технологий Земли и Родины была налицо. В обшивке открылся проем, идеально копирующий люк «Волхва». Я спустился из кресла, которое сейчас казалось прикрученным к стене, осторожно коснулся люка тыльной стороной ладони и отдернул руку.
Холодный, черт!
Градусов сто. Ниже нуля, естественно.
Открывай, свои пришли! крикнул я, словно надеясь, что голос может быть услышан сквозь толстенную обшивку.
Ответом была тишина. Ну что они там возятся!
Эй, хозяин, слесаря вызывали?
И тут внезапно ожил куалькуа:
Петр, ты доброжелательный и хороший человек.
Это ты с чего взял? спросил я.
Мнение.
Я ждал, пока слышался звук открываемых запоров. На «Волхве» есть простенькая блокировка, активизирующаяся, если за бортомвакуум. Наконец люк подался ко мне.
Привет, Саш, сказал я таким тоном, словно мы не виделись с месяц.
А ведь месяц назад мы и знакомы-то толком не были!
Как осуществляется герметизация? Данилов подозрительно посмотрел на соединенные с шаттлом борта скаута.
Не знаю. Пусть это будет меньшей из наших проблем, верно?
Верно, согласился Данилов. Криво улыбнулся. Выглядит так, словно корабли поцеловались.
Вдоль линии стыковки обшивка и впрямь утолщалась, напоминая губы.
Точно выдержит?
Я пожал плечами.
Ты нас немного напугал гравитацией. Надо было предупредить, что при стыковке она и у нас появится.
Наверное, стоило. Но к хорошему привыкаешь быстро. Трех полетов на корабле Геометров мне хватило, чтобы воспринимать искусственную силу тяжести как должное.
Ладно, идем, Петя.
Стоит ли? Давайте начнем разгон.
Полковник замялся:
Подожди. Надо поговорить.
Вместе с Даниловым я прошел в кабину. Рептилоид по-прежнему сидел в кресле космонавта-исследователя, Маша стояла, всматриваясь в центральный экран, на котором поблескивали чужие корабли.
А в чем проблема? непонимающе спросил я. Почему-то вспомнились слова куалькуа. «Доброжелательный и хороший».
Петя. Данилов остановился в паре шагов от меня. Тоже покосился на экраныему явно было не по себе от гравитации в шаттле, который находился в свободном полете. Петя, давай решим, что мы собираемся делать.
Ты о чем?
Не всерьез же ты решил отправиться к Ядру?
Маша повернулась и уставилась на нас. Рептилоидсейчас его телом явно управлял Карелспрыгнул с кресла, разинул было пасть, но промолчал.
Саша, ты чего?
У нас плазменные движки Алари. Корабль чужихтехнология, превосходящая доступную Конклаву. И он способен самовоспроизводиться. У нас образцы оружия этих безумных мышей. Какого дьявола нам гибнуть?
Может быть, «доброжелательный и хороший»синоним слова «наивный»?
Петр, ты все сделал великолепно, продолжал Данилов, явно ободренный моим молчанием. Через несколько недель в Галактике заварится такая каша наличие у Земли новой технологии может оказаться решающим. С кем бы мы ни пошлис Геометрами или с Конклавом, это изменит всю нашу судьбу. И твои действия не думай, что о них забудут. Ты человек, который поможет Земле шагнуть в будущее. Изменит все! Ты уже герой. Все, что мы натворили, ерунда. Речь пойдет не о наказании, о поощрении.
Он опять неловко заулыбался.
Придется собрать сессию ООН, чтобы придумать тебе достойную награду
Где-то по груди у меня забегали холодные мурашки. А еще стало холодно и противно. Как помоями облили.
Вера и любовь сказал я.
Что?
Вера и любовь помогут мне. Так отвечают офицеры-алари на напутствие командующего.
В глазах Данилова что-то изменилось. Только что в них были смущение и вина. Как у шкодливого мальчишки, подбивающего примерного ученика прогулять уроки и попробовать спиртного. Теперь в них было лишь брезгливое презрение.
Ты что, и впрямь принял все это всерьез? Петя, да Алари и пикнуть не посмеют, что мы увели эту технологию! У них самих рыльце в пушку!
А ты спроси мнение Карела.
Не отводя от меня взгляда, Данилов спросил:
Карел, ты сам расценивал предложение Петра как безумное. А чем ты назовешь мое?
Предательством, сказал рептилоид.
Я не удивлен, согласился Данилов. Сделал шаг назад, расстегнул кобуру.
Да он что, стрелять собрался?
Я ничего не успел сделатьДанилов достал оружие. Только это был не лазерник «Кнут», а та парализующая штуковина, и на пистолет-то не очень похожая, что однажды в моем присутствии применял дед.
Стрелял он почти не целясь, и я с каким-то глупым удивлением понял, что в этом деле у полковника опыт не хуже, чем в управлении челноком. Рептилоид мягко опустился на пол.
Не волнуйся, он только парализован, быстро сказал Данилов. Петр, я последний раз тебе предлагаю
Эта штука однозарядная, сказал я.
Данилов опустил глаза на парализатори я рванулся к нему. Не было времени просить куалькуа о боевой трансформации. Да впрочем, и нужды не было.
Может, я и не сотрудник органов с многолетним стажем. Только ведь и помоложе Данилова раза в два.
Вера и любовь!
Плевать мне, чем руководствовался командующий Алари! Я ему обещал отправиться к Ядру честно!
Данилов ушел от первого удара, встал в стойку, отбрасывая оружие. Я не стал размышлять. Школа рукопашного боя СКОБыона наследница НКВД, КГБ, ФБР и прочих приятных контор. Наследница космической эры. В ней много необычных приемчиков.
Я просто размахнулся и залепил ему по уху. Без всякой науки, я так в детстве дрался.
Данилов опять попытался уклониться. Рефлексы у него были прекрасные. Но они же его и подвели. Одно делодрака в невесомости, на чем, по слухам, и основана школа рукопашного боя СКОБы. Совсем другое, когда в привычной кабине шаттла невесомости нет. Данилов пружинисто оттолкнулся от пола, явно собираясь воспарить под потолок. Но гравитация с таким решением не согласилась. В неловком прыжке его и достала моя оплеуха.