Волшебное зеркало тоже не осталось в стороне: оно решило оказывать Дарину всемерную моральную поддержку. Стоило тому появиться в лавке, как оно немедленно начинало показывать то пышную церемонию погребения у троллей, с торжественным поеданием дорогого усопшего, то бальзамирование тела покойного, столь популярное у змеелюдей.
Это что, прямая трансляция? мрачно осведомился Дарин, копаясь в шкафу в поисках склянки с чернилами и против воли косясь в зеркало. Думало бы, что показывать!
Обрати внимание, как ловко змеелюди извлекают мозги через нос. Их бальзамировщикипросто кудесники! А хочешь еще разочек взглянуть, как сгорает виг? Извини, но самого Тесса показать не удастся: ламии не отражаются. Гляди, как горит, как горит! Просто картинка!
А в чулан не хочешь? поинтересовался Дарин. Прекрати, меня сейчас вытошнит!
Не хочешь, как хочешь! бодро отозвалось зеркало. Так и быть, для поднятия настроения покажу тебе напоследок оргию гоблинов. Там есть одна миленькая гоблинша, зеркало понизило голос. Ух, что она вытворяла!
Угомонились все только тогда, когда Дарин решительно объявил, что с него хватит, и он идет спать. Впрочем, уснул он или нет, неизвестно, а обитатели дома с синими ставнями затихли еще не скоро.
Фендуляр сделал еще один круг по комнате.
Ха, ха, ха! У-у-у! Как, Тохта? Страшно?
Жуть, мрачно отозвался кобольд.
Призрак повеселел.
Попробую еще рыдания, всхлипывания и заунывные стоны, ну, как и полагается привидениям. Устрою соседишкам страшную жизнь! Они думают, от Фендуляра так просто избавитьсявоткнули в грудь кинжалишкои все?! Не тут-то было! Фендуляр не сдается!
Стукнула дверь. По узкой лестнице в гостиную спустился Дадалион, облаченный по-домашнемув длинный халат синего цвета и мягкие туфлиуселся за стол и машинально вытащил из стопки бумаг, чистый лист.
Гм, гм всемдоброе утро. Доброе, гм, доброе в руках его само по себе оказалось превосходно очиненное перо.
«Я, находясь в здравом уме и прекрасной памяти» тьфу ты! Верите ли, всю ночь глаз сомкнуть не мог, пожаловался он. Как только начну засыпать, так сразу завещания мерещатся.
Чьи? осведомился кобольд.
Всех моих знакомых, разумеется, Дадалион снова нацелился пером на бумагу. Твое, кстати, тоже видел.
Тохта почесал за ухом.
А свое?
Ну, несколько уклончиво ответил Дадалион. Как-то не обратил внимания. Кажется, не было, он откинулся на спинку стула. Особенно отчетливо почему-то виделось завещание Гуги Ладуко.
Что за Гуга Ладука? спросил кобольд. Уж не тот ли баснословно богатый старикашка, негоциант, торговец редкими драгоценными камнями?
Он самый, вздохнул Дадалион. Владелец пяти доходных домов, трех кораблей и одного серебряного рудника. Так богат, что страшно и представить! И, вообразите, не имеет прямых наследников!
Тохта насторожился.
Такой капитали без присмотра будет, озабоченно проговорил он. Непорядок.
Да, кивнул Дадалион. И вот Ладука, как всякий человек преклонного возраста, составил завещание, и представьте, обнародовал его, не дожидаясь собственной кончины!
Это что-то новенькое, прогудел Фендуляр. У этот старикашки, видно, мозги уже а что в завещании?
Дадалион тонко улыбнулся.
В том-то вся и соль! С мозгами у него все в порядке, в этом я убедился, когда прочитал завещание. О, этот Ладукаему палец в рот не клади! Богатый старец завещал свое огромное состояние той женщине, в постели с которой он умрет!
Что?! хором воскликнули кобольд и призрак.
Именно, многозначительно сказал Дадалион. Я сам читал. Так и написано: «Учитывая мой возраст, ждать осталось совсем недолго, и последней может стать даже завтрашняя ночь».
Он снова вздохнул.
Что сказать? философски прибавил Дадалион. Дамы в прямом смысле слова стоят в очередь. Юные девицы, зрелые красотки, пикантные вдовушкикаждой хочется уморить его в постели.
Фендуляр взмыл под потолок, повисел там белым облаком минуту-другую, потом вернулся к столу.
Даже зависть берет, с досадой признался он. Проклятый старикашка! Ловко устроился!
Да, а завещание начал Дадалион, но закончить не успел: в комнате появился Дарин.
С утра пораньшеи за завещание, он покосился на исписанный листок. Неплохо. Жизнеутверждающе.
Дадалион обмакнул перо в чернильницу.
Мне надо успокоиться. А ничто так не успокаивает, как хорошо обдуманное и грамотно написанное завещание, ясно?
Ясно, ясно. А тебе-то что успокаиваться? Можно подумать, это ты получишь амулет!
Загробное послание этому миру, прекрасный способ оставить за собой последнее слово, не слушая его, говорил Дадалион, строча на бумаге. Возможность досадить родным и близким, алчно жаждущим твоего наследства! Пишешьи возвышенные мысли устремляются в вечность так и хочется отряхнуть со своих ног земной прах и устремиться
А у меня, перебил его Дарин. Мысли почему-то устремляются исключительно к завтраку!
Дадалион поднял голову и укоризненно посмотрел на него.
Вот такой я приземленный и невозвышенный человек. Может, перекусим немного, а? А уж потом отряхнем с ног земной прах и устремимся в вечность. Поедим, пока все спокойно, пока в окна не лезут упыри с амулетами в зубах, а за дверью не подкарауливают ламии?
Кобольд тревожно оглянулся на дверь.
Откуда ты знаешь?
Фендуляр снова взмыл к потолку.
Эх, любил в свое время закатить дружескую пирушку! Понаедут, бывало, приятелишки, устроим пир горой, ну, а потом, как полагается благородным людямв гости, к соседям, пусть и они повеселятся! Мне друзья так и говорили: «А что, Фендуляр, заглянешь к нам сегодня на огонек?» А я отвечаю: «Конечно! А чью усадьбу будем палить?!»
Пир горой, пожалуй, не надо, остановил его Дарин. А вот яичницу бы
Дадалион вздохнул, с неудовольствием отодвинул недописанное завещание и степенно проследовал на кухню. Вскоре оттуда донеслось шкворчание яиц на сковороде и вкусно запахло жареным.
Тохта потянул носом, облизнулся и рысцой поспешил в сад, где пол розовым кустом дожидалась его припрятанная накануне косточка.
Дарин! заныло зеркало в лавке. Передвинь меня чуть-чуть вправо! В доме напротив молоденькая служанка моет крыльцо, подоткнула юбки и наклоняется так соблазнительно, а мне плохо видно!
Отвали, коротко сказал Дарин.
Ну, что «отвали», что «отвали»! Сам же потом посмотреть захочешь! Можно подумать, вчера тебе не понравилось!
Фендуляр метнулся из кресла и завис перед Дариным.
Давай в следующий раз устроим дружескую попойку, заговорщицки предложил призрак. Пригласим друзей, выпьем, закусим, зеркало покажет нам что-нибудь этакоеславно повеселимся!
Заметано, кивнул Дарин и скрылся в кухне.
Вскоре обитатели дома с синими ставнями уже сидели за столом, уписывая яичницу, булочки, принесенные вчера Тайей и запивая все это холодным молоком.
Впрочем, сидели за столом только Дадалион и Дарин. Фендуляр, хоть и любил присутствовать при трапезах, ничего не ел, «по причине своей призрачности», как он объяснял, а Тохта грыз косточку, сидя у очага.
Открою лавку только после полудня, озабоченно говорил Дадалион, управляясь со своей порцией. Надо бы с утра на Ярмарку заглянуть. А ты, Дарин?
А чтоя? с набитым ртом спросил он. В Морское Управление пойду. А потом у меня только одно делосидеть и ждать, пока вещь, о которой говорил Тесс, не попадет мне в руки.
Этак тебе долго ждать придется, мудро заметил кобольд, на минуту оставляя кость.
Ничего, я не тороплюсь, Дарин откусил сразу половину булочки и запил свежим молоком.
Ты-то, может, и не торопишься, сказал Фендуляр. А Тесс? Хочешь, чтоб повелитель ламий являлся к тебе на ночь глядя и спрашивал
Нет, ни за что на свете! поспешно встрял Дадалион.
Да вы что, сговорились что ли? Дарин взмахнул рукой с зажатой в ней булочкой, едва не опрокинув кувшин с молоком. От меня-то в данном случае ведь ничего не зависит! Я не знаю даже, когда этот проклятый амулет попадет ко мне в руки. Поэтому, предлагаю пока заняться деламидавайте вести себя так, будто ничего не произошло. А?