Его никто не видел с тех пор, как он вышел из твоего заведения. Ты говорила с ним в тот последний вечер?
Да, господин.
Каким он тебе показался?
Здесь он всегда был весел, господин. Искренне надеюсь увидеть его снова.
Вирук пристально посмотрел на нее, и у Межаны забилось сердце под взглядом его светло-серых глаз.
Парня, с которым он спал, я допрошу завтра. Пришли его в офицерский корпус, и пусть спросит меня.
Хорошо, господин. Но могу поручиться: он славный мальчик и никогда не причинил бы подвижнику зла. Он был очень к нему привязан.
Тогда ему нечего бояться.
На другой день парня положили на кристаллы, и он умер.
Межана снова застонала от боли. Она не могла больше пошевелиться, и веки у нее отяжелели. Смерть нашептывала ей что-то, как верный любовник.
Узнав о смерти юноши, она отправилась на склад и с помощью двух сильных мужчин погрузила Балиэля головой вниз в бочку с морской водой. Она стояла и смотрела, как он дрыгает ногами и пускает пузыри. После его труп сбросили с причала.
Чья-то рука коснулась ее. В груди вспыхнул огонь, и Межана закричала.
Тише, Межана. Дай мне вылечить тебя.
Она открыла глаза и узнала деревенскую девушку, которую отвела в гостиницу к Баджу.
Мне уже ничем не поможешь, сказала Межана.
Посмотрим, улыбнулась девушка.
Глава 20
У себя в комнатах Межана сняла окровавленную одежду и подошла нагишом к высокому зеркалу. От раны не осталось и следа. С присущей ей аккуратностью Межана сложила грязное в корзину и надела другое просторное платье, на этот раз из бледно-зеленого полотна. Девушка сидела в гостиной у окна, глядя на залив.
Межана впилась в нее пристальным взглядом. Внешне та ничем не отличалась от робкой простушки, которую она подобрала на улице, и все же в ней произошла перемена. Ее лицо излучало свет, и движения приобрели уверенность.
Как ты себя чувствуешь? спросила Софарита.
Лучше, чем ожидала. Где ты научилась обращаться с аватарскими кристаллами.
У меня нет кристаллов, Межана. Все дело во мне.
В последнюю нашу встречу я ничего такого не почувствовала, заметила Межана, садясь в кресло напротив своей гостьи.
Тогда это еще не проявилось. Теперь все иначе.
Теперь ты служишь аватарам?
Я никому не служу.
Но ты живешь у подвижника Ро и спасла ему жизнь.
Да, и еще раз спасла бытак же, как и твою.
Моя жизнь этого достойна. Я живу ради того, чтобы избавить свой народ от аватарского ига.
Нет, не ради этого. Ты хочешь отомстить за свою дочь, только и всего. Но сейчас это не важно.
Что же тогда важно?
Победить алмеков. Это жестокий народ, которым управляет кристальная богиня. Она питается кровью тех, кого ей приносят в жертву. Если они победят, вагары и все другие народы станут пищей для этой богини.
Моя дочь стала пищей для аватаров. Она насытила их кристаллы своей жизнью.
Я не защищаю аватаров, Межана, но их дни и так уже сочтены. Я хочу, чтобы ты доверилась мне. Хочу, чтобы ты поняла, насколько ужасен этот новый враг.
Что тебе нужно от меня? резко осведомилась Межана.
Алмеки высадили свою армию на суше и готовятся нанести удар по Мораку, столице грязевиков. С моря к берегу подходят новые корабли, и скоро здесь будут тысячи алмекских воинов. Необходимо объединить наши усилия. У тебя есть связи с Аммоном и другими племенами. Твой внук Пендар был другом царя партаков.
Вирук убил их царя.
Вирук убил Джудона, ты убила Балиэля и приказывала убивать других, но все это в прошлом. Вспомни: Балиэль просил о милости, но ты не послушала. Ты держала его за ноги, пока он барахтался в бочке.
Откуда ты знаешь? прошептала Межана.
Для меня нет тайн. Но скажу еще раз: все это в прошлом. Через два часа я встречаюсь с подвижником-маршалом Раэлем. Ты пойдешь со мной, и вы вместе обсудите план кампании против алмеков.
Раэль велит взять меня и положить на кристаллы, засмеялась Межана.
Возможно, согласилась Софарита, но ты должна пойти на этот риск.
Это с какой же стати?
С такой, что победа над алмеками приблизит тебя к твоей целиосвобождению вагаров. Грядущие сражения истощат силу аватаров, и перемены станут неизбежны.
Ты многого от меня просишь. А что в случае победы получишь ты?
Смерть. Теперь возьми меня за руку, и я покажу тебе, с каким врагом мы имеем дело.
Никогда еще Раэль не был так зол.
Как ты посмела? вскричал он, с трудом подавляя ярость. Как ты посмела привести ко мне эту убийцу?
Межана сидела молча, глядя на него. Никлин стоял, опустив веки, с ничего не выражающим лицом. Ро оставался у двери в сад, не сводя глаз со спокойно присевшей на диван Софариты.
Да я скорее умру, чем пойду на сделку с такой с таким отребьем! бушевал серый от бешенства Раэль.
Сядь, Раэль, тихо молвила Софарита. Отбросьте гнев и прислушайтесь к голосу разума.
И не подумаю! Я не намерен здесь оставаться. Моя охрана ждет снаружи, и я прикажу им схватить убийцу.
Как схватили ее дочь и несчетные тысячи других, ровным голосом произнесла Софарита. Как схватили ее Крошечного внука, дав кристаллам впитать его коротенькую жизнь. Как можете вы обвинять кого-то в убийстве, если сами живете, высасывая жизнь из других? Во имя всего святого, Раэль! Вы бы давно уже умерли, если бы не крали чужие жизни.
Не стану я этого слушать! взревел маршал. Недоставало мне поучений вагарской шлюхи! Если ее дочь приговорили к вытяжке, это сделано по закону.
Интересная мысль. А если аватары решат, что сажать цветы нельзя, это тоже станет законом? И вагары будут умирать, нарушив его? Вы говорите о законе так, словно он дарован вам самим Истоком. Кто дал вам право устанавливать ваши законы?
Это право завоевателя, бросил Раэль.
Именно. Так вот: теперь Межана и ее люди готовы завоевать вас, и это даст ей право принимать свои законы.
Возможно, она решит, что красить волосы в синий цвет преступно, и все аватары сразу станут правонарушителями. Довольно, Раэль. Вы выше этого. Гневне то основание, на котором строят союз.
Раэль перевел дух и спросил:
Что ты, собственно, предлагаешь?
Возможность выжить. Под знаменем аватаров племена не объединятся. Они будут сражаться поодиночке и терпеть поражение. Вы должны уступить. Аватары будут острием копья, но держать древко предоставьте другим.
Это наши города, наши земли, чуть спокойнее проговорил Раэль. Понимаешь ли ты, чего требуешь?
Города больше не ваши. Сейчас вы передадите власть над ними Межане и мне, а сами останетесь подвижником-маршалом до окончания войны.
Слышали? воскликнул Раэль, обращаясь к Никлину и Ро. Ушам своим не верю! Мы боги, женщина, и не уступим простым смертным.
Нет, Раэль, вы не боги. Вы люди, стоящие у власти.
Предположим на миг, что вы правы и власть действительно делает вас богом. В таком случае я богиня, бесконечно более могущественная, чем вы.
Умирающая богиня, отрезал Раэль. Думаешь, я не знаю, что такое кристальная одержимость? Это и раньше случалось. Дважды. Несколько лет ты будешь властвовать, а потом превратишься в каменную глыбу.
На этот раз вы совершенно правы, без малейшего гнева ответила Софарита. Надеюсь, вы получили удовольствие, высказав это.
Получил, признался Раэль. Гнев ушел и из него. И стыжусь этого.
Правда порой причиняет боль, Раэль. Но знайте, что я могла бы избрать и другой путь, как Алмея, богиня алмеков.
День ото дня она питается кровью и живет, и сила ее очень велика. Я не хочу жить кровью других, как она, но сейчас речь не об этом. То, что я предлагаю аватарам, все равно совершится независимо от решения, которое вы примете. Выостаток вымирающей расы, и ваша власть держится только на силовых сундуках, добытых подвижником Ро. Вас ничтожная горстка, и людей, которыми вы правите, в тысячу раз больше. Власть и без алмеков переменилась бы через несколько лет. Это неизбежно.
Я хочу сказать одно: если вы отдадите ее сегодня, то получите возможность победить алмеков. Если вы решите по-иному, то погибнете сами, увлечете за собой вагаров и другие народы и оставите живых на произвол жестокого врага.
Имеете что-нибудь добавить, кузен? спросил Раэль, взглянув на Никлина. Тот покачал головой, и Раэль обратился к Ро: