Уж мы-то знаем, как всё было. А остальным невдомёк!
Элис буравит нас с Кейти чернильно-синими глазами.
Я стояла рядом с ним на «Комик-Коне». Один раз. Конечно, был бы у него супергибкий и супердлинный одноглазый змей, другое дело, а так Пожав плечами, Элис возвращается к экрану смартфона.
«Его одноглазый змей проскользнул незаметно, даже юбка не шелохнулась». А как вам такая фраза? спросила я.
Класс! отозвалась Кейти. По литературному мастерству тебе гарантирована высшая оценка с плюсом. Да и Элис тоже. Не пойму, чего вы дёргаетесь? Вы же написали бестселлер!
Хочется стать нормальной, обычной студенткой, вздыхаю я.
Все молчат. Слишком явно мои слова напоминают о странностях, которые нам довелось пережить совсем недавно.
Вздохнув, Элис запихивает телефон в задний карман. На её лице написано желание врезать кому-нибудь по физиономии.
Что случилось? спрашиваю я.
Ничего, принуждённо улыбается она.
«Ясно. Плохой отзыв на книгу».
Элис прячет от меня критические рецензии с тех пор, как я разрыдалась, увидев низшую оценку нашей книги. Однако то дело прошлое, теперь меня голыми руками не возьмёшь.
Не бойся, я не заплачу.
Тут приятного мало, морщится Элис. Даже меня отметили в комментариях. Пришло же в голову
Я протягиваю к ней руку ладонью вверх. Пусть покажет отзыв, я больше не та размазня, что раньше. Однако Элис не сдаётся.
Виола, я серьёзно. Не читай эти глупости. Здесь многовато личного.
Я не шевелюсь, с безмолвной решимостью ожидая, когда на моей ладони появится телефон Элис.
Подруга вздыхает и неохотно, нарочито медля, открывает на экране страницу с новой рецензией.
«Антиутопия дейли», бормочу я. Они же публиковали рецензии на «Песнь повешенных», когда книга только вышла.
Это очень популярный сайт. Его читают толпы фанатов. Одних подписчиков у «Антиутопии дейли» больше миллиона. Что и говорить, их восторженный отзыв здорово помог нам в самом начале продаж.
Элис пожимает плечами.
Я же говорю: приятного мало. Они понизили рейтинг нашей книги с пяти звёзд до одной.
А разве так можно? спрашивает Кейти, пристраиваясь рядом со мной, чтобы тоже прочесть комментарии.
Им всё можно, вздыхает Элис.
Пробегая глазами ровные строчки, я чувствую, как моя решимость противостоять плохим новостям быстро испаряется, а колени начинают мелко противно подрагивать.
Как вам уже известно, мы с восторгом приняли роман Салли Кинг «Танец повешенных», где автор пишет о генетически модифицированных людях, гемах, которые подчинили своей воле обычных, как мы с вами, немодифицированных, дефектных гражданто есть дефов. Элис Чайлдс и Виола Миллер написали продолжение к истории мисс Кинг и назвали его «Песнь повешенных». Когда сиквел увидел свет, мы, как вы помните, с радостью поставили этому произведению высшие оценки. Однако с тех пор у нас в «Антиутопии дейли» кое-что изменилось, и мы решили обновить ту, первую, рецензию. К сожалению, ребята, в первый раз мы поспешили с восхищёнными аплодисментами. «Песнь повешенных» фальшива от первого до последнего звука.
А вот музыку сюда приплетать не надо, двуличный прыщ, бормочет Кейти, заглядывая мне через плечо.
После трагической гибели Розы Уиллоу объединяется с Эшем, Баббой и, конечно, Торномдругими персонажами так полюбившейся нам книги Салли Кинг. Эмоции в этом кругу единомышленников зашкаливают, как среди зрителей шоу Джереми Кайла. Однако каким-то чудом наши революционеры всё-таки устраивают переворот и отправляют в супертехнологичную тюрьму президента-гема. В правительстве появляются новые лица, к примеру, папочка Уиллоу. Всем крупным городам предписано освободить дефов под наблюдением особого Совета. В Лондонский совет входят Эш, Уиллоу, Бабба и Торн, и вскоре на всех уровнях власти разворачиваются жёсткие столкновения мнений и сил. Не хуже, чем в шоу Джереми Кайла.
Единственным глотком свежего воздуха хочется назвать нового героя книги по имени Нейт. Это юный деф, наделённый необыкновенной сообразительностью и остроумием, который тоже становится членом Лондонского совета. Нейтсирота. Согласитесь, заезженный литературный приём, однако нас в этом герое привлекает его незамутнённый взгляд на мир. К сожалению, даже Нейт не спасает «Песнь повешенных». И честно говоря, попытки Миллер выжать слёзы у читателей, используя плачевное состояние своего брата, достойными не назовёшь.
Я из последних сил сдерживаю обиженный всхлип, а Кейти сжимает моё плечо, видимо, прочитав те же строки.
Книгу венчает открытый финал. На наш взглядсовершенно провальная попытка создать утопию. Единственное, что кардинально изменили авторы сиквела, разрушили виселицу, а вместе с ней исчез и танец повешенных, с которым связаны самые захватывающие эпизоды романа Салли Кинг.
Подводя итог, скажем, что Чайлдс и Миллер лишили антиутопию самых лучших её элементов. Фактически вырвали с корнем «анти», оставив нам нечто лишь отдалённо напоминающее утопию. Салли Кинг, наверное, переворачивается в гробу, и мы ей искренне сочувствуем.
«Какая гадость»
Мы с Элис вложили в «Песнь повешенных» столько труда. Мы писали и медленно, маленькими шажками возрождались к жизни после комы. А этой рецензией меня будто выставили на потеху хохочущей толпе голую.
«К чему эти критики упомянули Нейта и его болезнь? За что так несправедливо обвинили меня?»
Зачем они так о Нейте? дрожащим голосом выговариваю я, чувствуя, как в груди нарастает жгучая боль.
К глазам подступают слёзы.
Элис забирает у меня телефон и дружески обнимает.
Вот гады! Так и знала, что ты расстроишься. Брось, Ви, они просто привлекают внимание, раззадоривают публику. Завтра примутся за кого-нибудь ещё.
Кейти протягивает мне салфетку, и я краснею от смущения. Снова слёзы из-за плохой рецензии. Как глупо! На этот раз критика действительно меня задела. Элис праваэтот писака ударил в больное место.
Вообще-то груститьэто нормально, со знанием дела произносит Кейти. Не отталкивай эмоции, переживи их, прочувствуй до конца.
Подруга так серьёзно цитирует своего психолога, что я невольно улыбаюсь. Мне перепадают нежданные сеансы психотерапии.
Мне пора, говорит Кейти, подхватывая свой айфон и натягивая джемпер. Завтра у меня урок. Я играю на виолончели. А потом увидимся, ладно? Она сердечно обнимает меня и напоминает:Любая рецензияэто всего лишь чьё-то мнение, не забывай.
Ещё раз стиснув меня в объятиях, Кейти исчезает, и мы остаёмся вдвоём с Элис, да ещё мерзкий отзыв, будто повисший между нами.
Телефон Элис снова звякает, и я, вздрогнув, вытираю вспотевшие трясущиеся руки.
Тимоти проснулся, говорит она.
Тимотинаш редактор. Элис поворачивает экран, чтобы я прочла сообщение.
Жду завтра в офисе в 2 часа.
Очень важно. С меня печенье.
Обнимаю. Т.
Я торопливо проверяю свой мессенджер, хотя и так понятномне Тимоти ничего не написал.
«Интересно. Может, он хотел встретиться только с Элис? Без меня? Не выйдет. Мы соавторы. А если редактор попытается отпихнуть меня в сторону, то покатится куда подальше».
Как ты считаешь, он уже прочитал этот отзыв?
Всё может быть, отвечает Элис.
Неужели он действительно думает, что нас можно соблазнить сладостями? Как детсадовских малышей?
Элис смеётся и задаёт вопрос:
Так ты идёшь или нет?
Она целится пальцами в экран, стремясь поскорее отправить ответ.
«Интересно Почему Элис не сказала: Так мы пойдём или нет? То есть она пойдёт, это решено».
И я киваю:
Да, я иду.
Кто же откажется от сладкого? сверкает белозубой улыбкой Элис.
Дураков нет.
Стуча ноготками по экрану, Элис выбивает ответ:
Согласны.
Печеньетолько шоколадное.
Обнимаю. Э.
Встретимся прямо там? спрашивает меня подруга.
Офис редактора расположен неподалёку от Музея естествознания, и Элис знает, как я люблю гулять вокруг старинного огромного здания, прихлёбывая латте и притворяясь, что Нейт со мной, ведь это его любимый музей. Мы с Нейтом часто туда ходили, когда брат был маленьким. Он набивал свою светлую голову самыми разными сведениями, старательно хранил их в памяти, чтобы однажды поделиться с окружающими, в самый, как правило, неподходящий момент. Однажды за чаем подробно рассказал тёте Мод о брачных играх карликовых гиппопотамов. Представляете? Карликовых гиппопотамов! Как ни странно, в просторных прохладных залах музея мне всегда тепло и уютно, а вот от одного упоминания о собственной книге, «Песнь повешенных», пробирает дрожь. Когда-нибудь я пойму, отчего так происходит.