Куда понесло? уперся ему в плечо ладонью Мезеня, мужичонка хотел было что-то сказать, но его опередили:Я за твою жену ее отцу шкуры дорогие отдал, вот и требуй с него плату. А сейчас, вон! мужичонка хлопал глазами, стараясь понять, что говорит чужеземец, отец Зейды переводил ему, пока бывший муж не начал требовать с того поделиться барышом. Вон, я говорю! прогремел голос хозяина комнаты в этом чертовом постоялом дворе.
Нежданных посетителей, как ветром сдуло от зычного голоса Мезени. Зейда мелко икала от страха, все еще стоя в дальнем углу, побелевшая, словно мел, прижимая кулаки к губам.
Ты ишшо им свово зверя покажи, так они тебе приплатят, чтоб токо остаться живыми! загоготал Зуб, затворяя за собой дверь.
Ну, чего ты там стоишь? ласково спросил Мезеня девушку. Садись рядом, похлопал по кровати.
Зейда маленькими шажгами, чуть боком, двинулась к нему, осторожно присела на самый краешек, но мужчина одним движением сильной руки посадил ее рядом с собой.
Так и будешь рядом со мной сидеть, Зейда.
Странно ей было все, что говорил этот большой и сильный человек, много народу она повидала, пока жила с отцом в караван-сарае, но такого встретила впервые. Дивно ей было, что усадил ее рядом. Ведь женщины должны жить вообще на другой половине дома, не то что бы сидеть рядом с мужчиной. И мужа прогнал, как обещал. Она хмыкнула, вспоминая глаза Сактарбека, когда Мезеня его остановил, а ведь муж только до плеча и достает ему. Тепло разливалось по всему телу от того, что такой богатырь за нее заступился. Никто никогда, а он заступился. Значит, на самом деле нужна ему.
Раскрылась дверь и двое мальчишек годов по восемь-десять принесли им ужинвареный рис, жареное мясо, лепешки. Какие-то соусы в маленьких пиалах и поднос с фруктами, специально для него ложки из железа, поставили на низкий стол, что-то пролопотали, убегая из комнаты.
Что они сказали? обратился он к Зейде.Это отец прислал вам, за мена, потупила взор девушка.
Тогда, давай будем вечерить, он перенес стол ближе к кровати, принявшись усердно жевать. Заметив, что Зейда ни к чему не притронулась, спросил:Ты почему не ешь?
Нам нельзя вместе с мужчинами, вновь потупилась она.
А со мной можно, рассмеялся Мезеня, протягивая ей вторую ложку. Ешь, вона, одни ребра остались.
Зейда зачерпывала по паре крупинок и незаметно отправляла их в рот, усердно пережовывая. Мезене это не понравилось. Кто так ест? Он забрал у нее ложку, зачерпнул полную желтого риса, положил сверху кусок мяса.
Вот как надо есть! и отправил ей в открытый рот.
Девушка едва ворочала челюстями, стараясь справиться с едой, а мужчина, видя ее старания, уже держал наготове следующую полную ложку. Она с веселым наигранным страхом уставилась на нее.
Я столко сразу нэ магу!
Могу, не могу, а придется, смеялся с ней вместе Мезеня. Сил-то совсем не осталось!
Ест сил, смеялась она.
Откудова? Худа, как щепка! и снова отправил ей в рот следующую ложку.
Так весело для них давно не проходила трапеза. Мезеня с вечными поездками вообще забыл, что такое веселье. Дома несколько месяцев да и то в тайге на промысле, а потом все полгода в пути. Какое уж тут веселье? А для Зейды веселье закончилось, когда умерла мама. Ей было всего десять лет. Она чем-то болела и в последние месяцы вовсе не поднималась с кровати. Потом ей пришлось учиться у тетки готовить еду, вести дом, а позже к ним пришел Сактарбек и посватал ее. Тут начались вообще черные дни. Сколько раз били ни за что, оставляли без еды...
Мезеня заметил, как его суженая погрустнела, тронул за плечо, заглядывая в глаза, но она упрямо отводила их, чтобы этот замечательный нечеловек не увидел, как собирается влага в уголках глаз.
Что с тобой, Зейда?
Вспомнила... она осеклась, горло сдавила невидимая ладонь.
Не вспоминай больше никогда, он обнял ее за плечи, прижимая к теплому боку. Все закончилось, она, не веря, заглянула в черные угли, обрамленные пушистыми ресницами, ища подвоха, но волк смотрел на нее прямо и открыто, заставляя поверить в сказанное. Никто тебя больше не обидит.
Ужин они так и доели вместе, сидя на его кровати рядом, а не где-то за ширмой на женской половине. Ей нравилось смотреть в смеющиеся черные глаза волка. Иногда проводить кончиками пальцев по его руке. Таких высоких мужчин Зейда никогда не видела. Приезжали несколько лет назад арабы, но и они не дотягивались до него. А Мезеня удивлялся ее детской непосредственности, с которой она его разглядывает, совершенно не стесняясь. Гладит большие руки тонкими пальчиками, чему-то хмыкает, удивляется. Те же мальчишки забрали пустую посуду из их комнаты с интересом посматривая на Мезеню, на что он только усмехался. Он остановил их и попросил Зейду перевести.
Пусть принесут теплой воды и мази, чтобы смазать раны на спине Зейды.
Девушка перевела им, мальчишки кивнули и пропали. Через несколько минут появился ее отец со склянкой, женской одеждой и тазом теплой воды, все подал Мезене.
Бери. Это хороший маз, сверкнул глазами на дочь, сидевшую на кровати, потупив взор, ничего больше не говоря, вышел из комнаты.
Раздевайся, Зейда, будем спину лечить.
Она растерянно-стеснительно посмотрела на него, отвернулась, принимаясь снимать свое тряпье, располосованное отцом. Аккуратно положила на кровать рваное платье, оставшись в одних шароварах, прикрылась руками и через плечо спросила:
Так хватит?
Хватит, серьезно ответил Мезеня.
Тряпицей, смоченной в теплой воде, он смывал с тощего тела девушки присохшую кровь, осторожно обмывал раны, оставленные кнутом, чертыхаясь и кляня папашу. Свою дочь он точно не отдал бы такому мужу ни за какие деньги и отцом таким он точно никогда не будет. Вспоминая, как относятся в стае к волчатам, улыбнулся. Чистую спину принялся так же осторожно намазывать мазью. Она оказалась нежирная, впитываясь почти сразу. Зейда стояла смущенная, опустив голову. Закончив с процедурой, он выбрал из одежды, что принес хозяин, что-то короткое и легкое, протянул ей.
Можешь одеваться.
Девушка быстро натянула тунику до середины бедер, повернулась к Мезене и... встала перед ним на колени. Опешивший мужчина кинулся поднимать ее.
Вот, глупая, ласково ворчал он. На колени забудь падать. Поняла? она кивнула, не поднимая головы. Посмотри на меня, попросил он, но девушка покачала головой, ведь нельзя женщине прямо в глаза смотреть мужчине. Посмотри на меня, вновь произнес он свою просьбу. На этот раз ей пришлось поднять миндалевидные глаза, для чего запрокинула голову. Молодец. Так и смотри всегдаоткрыто, ничего не боясь. Ты уже свое отбоялась.
Растерянность сменялась неверием, что прошли ее беды. Что не будет больше Сактарбека и его жен, которые унижали два месяца, показавшиеся ей годами. Что этот русский богатырь защитит от любой напасти. Она подошла к нему, преодолев два шага, крепко обняла за талию, прижалась щекой к широкой груди и зажмурила веки. Мезеня не готов был к такому порыву и немного растерялся, но оказалось приятноженщина приняла его таким, каков он есть; ласково обнял, стараясь не задеть раны, положил подбородок ей на макушку. Да какая она еще женщина...
Вот так бы и стоять долго-долго, вдыхать запах, чувствовать, как зверь ворочается внутри, требуя своего, но не пришло еще время. Он дождется его и покажет этой крохе, что значит настоящее счастье. Прохладный вечер принес с собой усталость пережитого дня.
Надо спать укладываться, негромко проговорил он в макушку.
Мне негде, прошептала и невольно вздохнула.
Со мной спать будешь. У стенки.
Но, у нас...
Мужчина не дал ей договорить.
Забудь, что у вас происходит. Отныне у тебя будет другая жизнь, а на кровати нам обоим места хватит. Залезай! с улыбкой приказа ей.
Делать нечего, пришлось слушаться. Девушка легла к стенке, как он приказал, отвернулась от него, но мужчина бережно повернул ее в себе, уложил на одну руку и обнял другой. Укрывшись одним одеялом, вскоре стало уютно тепло от горячего тела молодого Мезени, она повернулась на бок, уже не отворачиваясь, а устраиваясь у него под мышкой.
Удобно? Зейда кивнула. Так и будем теперь спать, это было не предложение, это было непреложным фактом, который он не собирается нарушать.