Что с тобой? настороженно спросил Руф.
Все в порядке, Плетущий, убедительно солгал юноша, расправляя складки тоги.
Теперь он знал, что умение вовремя сдержать гнев и скрыть от врага страхедва ли не главные признаки мужской зрелости. Взысканец быстро учился.
Жуткие видения исчезли. Варрон стоял возле дымящейся курильницы. Он мечтал превратиться в крошечный кусочек пламени, способный разогнать тьму, согревающий друзей и нещадно жгущий злодеев. Вот только друзей у ликкийца не было.
Понтифекс приказал рабам расчесать всклокоченные волосы юноши и припудрить болезненно-худое лицо.
Возле статуи Паука ожидал эмиссар Джоув, ликторы, факельщики и полсотни легионеров в парадных, начищенных до блеска доспехах. Красная туника легата напомнила взысканцу кровавое пятно.
Культисты обменялись щедрыми приветствиями.
Мы пойдем через толпу, Руф вынудил Варрона приподнять подбородок, властно коснувшись шеи ликкийца. Не вздумай вертеть головой, смотри только вперед, не горбись и не семени. Во дворце следи за моими движениями, я подскажу, куда нужно встать и что делать.
Благодарю за наставления, Плетущий, в этот раз молодой нобиль не сумел полностью обуздать страх.
Тяжелая ладонь Джоува легла на плечо взысканца. Эмиссар ободряюще улыбнулся:
Ни о чем не беспокойся. Я пойду рядом. Если споткнешься или оступишься, обопрись на мою руку.
Помнишь, ты ударил меня и обозвал ублюдком?
Руф гневно свел брови к переносице, раздраженный несвоевременными словами взысканца, однако легата они нисколько не смутили:
Будущий Богоподобный желает услышать мои извинения?
Ты полагаешь, что поступил правильно?
В ту ночь я считал тебя худшим из ублюдков.
А сейчас?
Разница в положении не позволит нам стать близкими друзьями, как мне бы того хотелось.
Варрон расплылся в улыбке: широкой и искренней.
Говорят, есть нобили, которые приятельствуют с рабами. Так почему бы и нам не попробовать выйти за устоявшиеся границы?
Для меня это большая честь, по-военному твердо сказал Джоув.
Он отдал приказ строиться, и легионеры со всех сторон окружили культистов, образовав защищенную скутумами колонну. Она золотой змеей сползла вниз по ступеням храма, под звук тяжелых шагов и звяканье металла.
Следуя за Руфом, Варрон поскользнулся на мокром камне, и был тотчас подхвачен под локоть идущим справа эмиссаром.
Улицы и площади заполняла ликующая толпа. Самые любопытные зеваки вскарабкались повыше, чтобы рассмотреть человека, которого вот-вот назовут зесаром.
Варрон! Варрон! Варрон! повторяли люди с неистовой радостью.
Тысячи ладоней тянулись к небу, а под ноги горожан летели цветы и мелкие монеты. Здания украсили полотнища с золотым имперским орлом и бирюзовые ленты Ликкии.
Дай мне руку, попросил взысканец. Пожалуйста.
Его лицо, обсыпанное крошечными драгоценными пылинками, сверкало в лучах вечернего солнца.
Мы почти пришли, легат сжал холодные пальцы юноши и говорил успокаивающим тоном. Думай о чем-нибудь приятном.
Варрон скривился: столько лет он терпел насмешки, издевки и оскорбления, не желая делиться своей болью даже с Клавдием, и вот сегодня шел, словно триумфатор, обожествляемый и сопровождаемый лучшими воинами Империи. Им восхищались, ему завидовали, для него звучали песни флейт и бой барабанов.
Я счастлив! бодро заявил ликкиец.
Это твой праздник, откликнулся Джоув. Повеселись на славу.
Во дворце было светло и шумно. Сердце взысканца сжалось от нахлынувших воспоминаний. Он не любил ходить через сводчатую анфиладу, ведущую прямо в тронный зал. Являясь туда, Клавдий усаживался в крылатое кресло, а Варрон замирал на полу, возле ног повелителя, который задумчиво трепал его волосы, слушая доклады вельмож. Иногда зесар наклонялся и пылко целовал в губы молодого любовника, но делал это не от внезапно взыгравших чувствтаким образом владыка показывал присутствующим, что ему наскучило их общество и витиеватые речи.
Будь ваши рты столь же прекрасными, как у Варрона, я бы заставил их замолчать поцелуями. Но они лживы и отвратны, а посему убирайтесь прочь! шутил Клавдий, прогоняя надоевших подданных.
Картины и статуи, барельефы и колоннывсе напоминало юноше о прежней жизни.
Легионеры впустили Руфа в тронный зал. Понтифекс проследовал мимо сотен нобилей и встал рядом с саром Макрином, торжественно сложив руки на груди.
Ликкиец воспрянул духом при виде поморского градоначальника.
Ступай, шепнул Джоув, отпуская ладонь Варрона.
А ты? юноша понимал, что вопрос прозвучал глупо, но никак не мог справиться с волнением.
Я займу место во втором ряду.
Взысканец расправил плечи и пошел к пустующему зесарскому креслу, глядя на высокие подлокотники и огромные сияющие крылья. Варрон невольно подражал походке Клавдия, но его движения оставались несколько скованными. Множество глаз неотрывно следили за ним, и юноше чудилось, будто оновца, бредущая среди голодных волков. Здесь были те, кого ликкиец никак не ожидал увидеть: сар Нъеррог, казначей Олус и даже архигос Дариус. Братья не приехали. Они сбежали из дворца сразу после смерти Клавдия и пережидали бурю в родительском доме, не желая принимать какое-либо участие в дальнейшей судьбе Варрона. Обида тяжким грузом легла на сердце юноши. Он решил порвать все отношения с семьей и более никогда о ней не вспоминать.
Возле трона ликкиец остановился и затравленно посмотрел на преградившего ему путь Руфа. Плетущий Сети держал в руках золотой венец, украшенный листьями и драгоценными камнями.
Кого вы видите перед собой? громко спросил ктенизид у толпы.
Человека! ответили ему.
Как его имя?
Варрон из Дома Мартен!
Сегодня он умер! понтифекс провел ногтями по глазам юноши, заставляя опустить веки. Золотой венец лег на голову нового повелителя.
Кого вы видите перед собой? продолжил Руф.
Зесара! исступленно закричали придворные.
Как его имя?
Варрон Первый!
Живи и правь нами вечно! Слава Богоподобному!
Плетущий Сети отступил в сторону, и ликкиец, пройдя еще несколько шагов, сел на трон. Советник Макрин с поклоном вручил повелителю восьмиконечный жезл-мерило.
Твое словоистина. Твое желаниезакон, наставительно произнес поморец. Употребляй власть во благо и помни о справедливости.
Ваше мужество и стойкостьпример для меня, сказал владыка. Соболезную в связи со смертью наследника.
Он выполнял свой долг, как и все мы.
Я хочу объявить божественную волю, Варрон окинул собравшихся тяжелым взглядом. Преклонившие колени, познают мою милость. Остальные должны быть казнены.
Руф и Макрин переглянулись. Для обоих советников подобное решение стало громом среди ясного неба. В тронном зале повисла напряженная тишина. Страходно из сильнейших человеческих чувствохватил замерших перед зесаром людей.
Я хочу узреть здесь Неро, Дометия и всех эбиссинских послов, продолжил ликкиец. Отправьте царевичу Сефу настоятельное приглашение. Иные он, по-видимому, привык не замечать. Имена тех, кто войдет в Малый Совет, будут озвучены завтра. Мы начинаем новую историю великого государства. Такова воля зесара.
Джоув не сводил глаз с разительно переменившегося юноши. Его лицо ожесточилось, взгляд стал проницательным и острым, в движениях появилась уверенность, а во всей фигуредостоинство. Это был владыка, еще не искушенный безграничной властью, решительный и смелый. Такого давно не хватало Империи.
[1] Лутрофор (лат. Loutrophoros)особая форма древнегреческой керамики. От других видов керамических сосудов лутрофор отличается длинным горлышком и ручками особой формы.
[2] Герма (др.-греч. ρμα)четырёхгранный столб, завершенный скульптурной головой, первоначально бога Гермеса (отсюда название), затем других богов (Вакха, Пана, фавнов), а с V века до н. э. и портретными изображениями государственных деятелей, философов и пр. Нередко к гермам приделывался с лицевой стороны фаллсимвол плодородия.
[3] Пилум (лат. pilum)древковое холодное оружие римских легионеров, тяжелый дротик длиной около 2 м.
[4] Имплювийбассейн в атриуме.
[5] Перистиль (peristylium, также каведий)открытый внутренний двор для личной жизни семьи. Окружен колоннами, поддерживающими крышу.