Разумеется, Нереус был одним из тех, кто утром собирал деньги для советника Фирма. Когда нагрянула стража, Мэйо велел ему бежать вместе с прочими ряженнымиотпрысками благородных Домов Таркса и их невольниками, а сам преградил дорогу погоне.
Юному поморцу никогда не составляло труда подговорить друзей на очередное бесстыдство, так как он не только организовывал подобные мероприятия, но и принимал в них самое активное участие, брал на себя ответственность и не разглашал имена сообщников. Макрин регулярно выслушивал тихие жалобы их достопочтенных родителей, которые не решались явно выражать недовольство и даже сочувствовали градоначальнику, считая нрав Мэйо неукротимым.
Завидев островитянина неподалеку от лектики, поморец тотчас просиял улыбкой и, нагнав его, шутливо толкнул в спину:
Почему твои глаза не полны слез? Разве так скучают по боготворимому хозяину?
От неожиданности геллиец потерял дар речи, но быстро оправился и бойко затараторил:
Хвала Веду, ты в добром здравии, мой господин!
И ты, как я вижу, тоже!
Отделался парой синяков, пока мы лезли через ограду храма. Что сказал отец?
Посулил выпороть и сослать в деревню, к полоумной гарпии.
Ты ведь возьмешь меня с собой? преданно спросил Нереус.
Не знаю, стоит лиМэйо вполне правдоподобно изобразил растерянность. Там смертная скука, а ты привык к пирам и шуму улиц.
Островитянин прижал ладонь ко рту, чтобы никто посторонний не заметил его улыбку:
Мой господин!
Твой господин желает есть и выпить. Проклятые ремни натерли ноги, а в этом драном мешке я пропотел не хуже, чем конь посыльного.
Раб сочувственно вздохнул:
Умерь гордыню, повинись отцу. У него мягкое сердце. Посмотри, люди узнают тебя и оборачиваются. Для всех будет лучше, если ты поедешь в лектике.
За исключением несущих ее невольников! громко фыркнул черноглазый юноша. И просить прощения я не желаю.
Как писал мудрец Эррикос: «Возлюби родителя в милости его, а в суровый час стерпи его гнев»
Избавь мои уши от проповедей нынешних философов. Лучше познать плеть, чем унижаться.
Плеть и есть унижение, тихо заметил Нереус.
О! К ней мне не привыкать! Благодаря отцу, мы ведь почти сроднились с этой треклятой медузой
Если пожелаешь, я лягу на лавку вместо тебя.
Тогда мне будет в сотню раз больнее. Кто виноват, тому и наказанье.
Обопрись на мое плечо, а то и вправду измотаешь себя до мыла.
Я не такой изнеженный слабак, как тебе видится!
После избей меня хоть до смерти за эти речи, господин, но теперь немотствуй и береги силы перед подъемом в гору. Когда б упрямство заменяло крылья, на нем ты обогнал бы ветер.
В ответ на дерзость невольника Мэйо расхохотался, однако не внял его разумному предложению и продолжил болтать взахлеб, как будто вознамерился поскорее избавиться от переполнявших рот слов
Город Таркс был столицей одной из южных провинций Империи и крупным портом, расположившимся вдоль изогнутого дугой залива. На протяжении почти всего года здесь светило солнце и теплое море пенными языками лениво вылизывало песчаную отмель. Лишь зимой, когда с пологих, зеленых гор сползали тучи, становилось прохладнее, и неделями могли идти дожди.
Теперь же, в середине лета, невысокие, одно и двухэтажные обмазанные глиной дома, образовывающие изгибистые улочки, тонули в изумрудно-золотой листве виноградников. Широкие, залитые светом площади богатых кварталов соединялись друг с другом триумфальными арками и крытыми переходами, опиравшимися на многоярусные ряды колонн. Статуи и стелы, прославляющие богов, зесаров и героев, даже в полдень отбрасывали длинные тени. Среди цветущих кустарников журчали причудливые фонтаны.
В кварталах победнее камень мостовой был склизким от нечистот. Лотки торговцев почти перекрывали и без того тесные переулки, а вместо соленого морского ветра ощущалось только жуткое зловоние.
Нобили[9] предпочитали селиться в загородных поместьях на склонах холмов, откуда можно было любоваться прекрасными видами побережья. Просторные виллы имели примерно одинаковую планировку: зимние спальни и столовые выходили на юг, к морю, летниена север, чтобы копить драгоценную прохладу, окна библиотек смотрели на востокэто хоть немного предохраняло свитки от сырости. Дома опоясывали широкие колоннады для прогулок, мраморные лестницы уводили в тенистые аллеи садов с бассейнами, искусственными пещерами и водопадами.
На первых этажах вилл находились приемные залы, рассчитанные на немалое количество гостей, и крытые веранды, а по-соседствутермы[10] с мозаичным полом и расписанными стенами: тут могли встречаться изображения охот, праздничные мотивы, переданные яркими красками сцены из мифов и легенд. На втором этажепокои членов семей, детские и молельные помещения.
Позади домов знати возвышались всевозможные хозяйственные постройки: бараки для рабов, амбары, хлева, конюшни, загоны, сенники, кладовые, погреба, кузницы, а также круглые бани из тесанных камней, в которые невольников пускали только по праздникам.
На виллах близ Таркса, как и во всем Поморье, преимущественно изготавливали вино, разводили овец, коз и лошадей. Скакуны, принадлежавшие Дому Морган, прославились своей резвостью далеко за пределами провинции. Их испытывали на ипподроме за восточной стеной города. По собственному желанию Мэйо не раз принимал участие в показательных выступлениях всадников, состязаниях верховых на скорость и гонках колесниц.
Больше двух часов поднимаясь в гору пешком, рядом с отцовской лектикой, юноша многое отдал бы за возможность вскарабкаться на крепкую конскую спину. Нереус вновь подставил плечо хозяину, но тот непреклонно мотнул головой. Еще через треть часа показались ворота виллы, поспешно распахиваемые привратниками.
Пока многолюдная процессия двигалась по саду, Мэйо не спускал глаз с надсмотрщиков. Те, словно предчувствуя недоброе, все время были настороже.
Ты готов, господин? шепнул геллиец.
Направо, через обрыв, тихо ответил молодой нобиль. Катапульту к бою.
Невольник быстро наклонился и поднял булыжник. Дождавшись удобного момента, островитянин метко запустил снаряд в спину идущего впереди надзирателя. Ошеломленный мужчина едва не упал и, развернувшись, свирепо гаркнул:
Кто это сделал?!
Он! во все горло проорал Нереус, указывая рукой назад и в сторону.
Он, я тоже видел! с жаром подтвердил Мэйо.
Что происходит? донеслось откуда-то справа.
Одни рабы продолжили двигаться, но многие остановились, испуганно косясь на мечущегося в поисках обидчика надсмотрщика.
Поняв друг друга без слов, виновники беспорядка пригнулись, нырнули, будто в море, через заботливо подстриженные кусты, скатились на дно канавы и бросились наутек.
Славный выстрел! Теперь этим болванам нипочем за нами не угнаться! развеселился поморец. Ты хочешь есть?
До пищи ли сейчас? просопел невольник, оглядываясь. Ведь близится закат!
Я просто умираю от голода! Возьмем штурмом обоз, а после устремимся в лагерь союзника, пока враги не кинулись по следу, и командир, поклонник пыток розгами, не прибыл к месту казни!
А если не успеем, союзные войска отступят в крепость! поддержал игру Нереус. Тогда придется сдаться и с позором принять все уготованные муки!
Успеем! заверил наследник сара. Солнце высоко!
Добежав до входа в летнюю кухню, юноши остановились, чтобы перевести дух. Мэйо сбросил на землю дырявые лохмотья и снял обувь, представ перед спутником в бесстыдной наготе:
Надеюсь, воины обоза встретят нас подобающе!
Твой отец, точнеекомандир противника, будет в ярости! запротестовал геллиец.
Я не горю желанием пробираться в крепость за тогой. Все мы родились без одежды, а значит, этот облик наиболее угоден Богам, поморец распахнул дверь и юркнул внутрь.
Еще не успев переступить порог, Нереус чуть не оглох от разноголосого женского визга. Кухарки метались по всему помещению, роняя кувшины, блюда и корзины. Мэйо одной рукой схватил печеную курицу, другойсмазливую темнокожую девчонку в полупрозрачном, почти не скрывающем ее прелестей одеянии.
Успокойтесь! Это молодой господин! зычно крикнул островитянин.