Опять диковинки, хмыкнула я.
Вроде того, госпожа Нарен, улыбнулся он. Равес был симпатичным мужчиной, истинным арастенцем: среднего роста, худощавым, со смешливыми темно-серыми глазами. Желаете взглянуть?
А покажите, решила я.
Делать все равно было нечего, а у Равеса попадались преинтереснейшие экземпляры. Помню, как он пытался сбыть черную, как уголь, курчавую белозубую рабыню хоть в какой бордель. Не брали слишком, говорили, на лицо непривычна, боялись в убыток впасть. Йово плюнул и оставил черномазую красотку себе. Поговаривали, та родила ему парочку смуглых ребятишек, но меня такие подробности не интересовали.
Сюда, госпожа Нарен, поманил за собой Равес. Я отправилась следом, ведя кобылу в поводу.
Под навесом во дворе сидело несколько рабов. Холодный ветер сюда не задувал, тепла жаровенки вполне хватало, чтобы обогреться, да к тому же Равес не поскупился на магическую защиту: тут было намного теплее, чем снаружи.
Я насчитала пять женщин и троих мужчин. Женщины сплошь темнокожие они жались к огню, видно, им было зябко в нашем климате, даже с учетом магического обогрева. Мужчины двое чернокожих, один не пойми какого племени, смуглый, но не черный, скорее в красноту. Эти сидели вдоль стены. Тут же возилось несколько детей, но к ним я не приглядывалась.
Многовато у вас осталось, Йово, сказала я.
Так не сезон, госпожа Нарен, весело ответил он. Месяцок подержу их Вот этих красоток с руками оторвут, а мужиков ну, тоже пристрою. Не пропадать же!
Вы истинный коммерсант, подавила я улыбку. Я знала, что Равес частенько выкупает рабов особенно красивых рабынь, у коллег, чтобы пристроить их в хорошие руки. Впрочем, средства досталось кое-что в наследство ему это позволяли. Э, а это еще кто?
Снизу вверх на меня взирало раскосыми блестящими глазами существо неопределенного пола. Ростом существо приходилось мне примерно по локоть, а одето было совсем не по сезону: что-то вроде шаровар, жилетка из грубой шерсти и самодельные сандалии на ногах.
Это Равес протянул руку и потрепал существо по голове. Это из последних приобретений. Как вам?
Я присмотрелась внимательнее. Это была девочка, только очень уж худая для своего возраста не меньше двенадцати. Кожа смуглая, желтоватого оттенка, широкий рот, чуть приплюснутый нос далеко не красавица. Черные волосы коротко острижены, только на макушке тощенькая косичка. К тому же ее вовсе не красили полосы грубой татуировки на щеках, на руках, плечах подозреваю, что и на спине. Девчонка явно не смущалась, когда жилетка распахивалась, обнажая едва наметившуюся грудь, выглядела вполне довольной жизнью и рассматривала меня с нескрываемым интересом.
Ужасно, честно ответила я. Вы так проторгуетесь, Йово. Где вы взяли этакое чудо?
По случаю купил, усмехнулся он.
Откуда она?
Да вроде бы степнячка, госпожа Нарен, подумав, ответил Равес. Сами судите: разрез глаз, волосы Мне она через шестые руки досталась. Причем она точно не из пленных. У степняков ведь принято: за долги могут и родную дочь отдать, а если она низкого рода, то тут и вовсе говорить не о чем.
Отдали, значит Я разглядывала девчонку, она разглядывала меня. Звать ее как?
А не знаю, легкомысленно ответил Равес. Она немая.
Еще и немая! восхитилась я. Йово, ваш талант коммерсанта вне всяческих похвал! Мало того что рабыня невесть какого роду-племени, она еще и немая! Восхитительно! С рождения, конечно? За то, поди, родичи и сбыли с рук?
Языка у нее нет, поджал губы Равес. Но резали не степняки, они в этом толк знают, под корень бы А эта Может, сама откусила, может, еще что, кто ее разберет?
По-нашему-то хоть понимает? спросила я с насмешкой. Видно было, что косоглазая девчонка Равесу чем-то нравится. Не пристроит кому-то, опять себе оставит. Так, глядишь, гаремом обзаведется!
Плохо, вздохнул он. Кое-какие слова знает, но мало. Не учил ее никто.
А почему на ней ошейник? спросила я. Буйная?
О нраве степняков я была наслышана и не удивилась бы ответу Равеса, мол, может охранника покусать или там еще что, но слова его меня удивили.
Да что вы, госпожа Нарен, сказал он, просто удирать любит. Да и то, совсем не уходит, самое дальнее до конной ярмарки, потом возвращается. Любопытная очень. Это поначалу я ее обыскался, потом привык, ну да уж ошейник снимать не стал
Тебя как звать? спросила я девчонку.
Та уставилась на меня с интересом, но вопроса явно не поняла. Да, наш язык она если и знала, то на самом примитивном уровне
Я присела на корточки, чтобы не возвышаться над нею.
Это хозяин, показала я на Равеса. Потом указала на девчонку. А ты?..
Та моргала, не понимая.
Хозяин, снова указала я на Равеса. Ткнула пальцем в свою кобылу: Лошадь. А ты?..
Аяин! сказала вдруг девчонка. Перевела взгляд на кобылу, улыбнулась во весь рот зубы оказались ровные, белые, только два передних выбиты, старательно произнесла: Ооша!
Верно, лошадь, хмыкнула я. А тебя как звать?
Ооша! Аяин! повторила она. Подумала и ткнула себя пальцем в грудь. Аю!
Аю? переспросила я.
Аю! Аю! обрадовалась девчонка. Может, ее имя и звучало как-то иначе, но произнести его она могла только так.
Тебе нравится лошадь? спросила я. Что-то увязывалось в голове: побеги не дальше конной ярмарки, степнячка Показала пальцем: Аю нравится лошадь?
Ооша! Девчонка просияла глазами, подалась вперед. Ооша!
Я встала, посторонилась, жестом указала ей на кобылу, мол, действуй.
Аю прилипла к лошади, как репей. Уверенно схватила под уздцы, погладила по морде, разобрала гриву, похлопала по шее, потом безбоязненно нырнула под брюхо, ощупала все четыре ноги, осмотрела копыта Снова ухватилась за гриву, потрепала кобылу, спокойно сносившую эти действия, по морде.
Ооша! Ооши!
И правда, хорошая лошадь, согласилась я. Йово, сколько вы хотите за Аю?
Да зачем она вам? поразился он.
Степнячка, коротко сказала я. В лошадях смыслит, это видно. Вы обратили внимание, как она копыта осматривала? Вот то-то И почти не говорит. То, что мне надо. Так сколько?
Шесть аров, произведя мгновенные подсчеты, сообщил Равес.
Вы издеваетесь? вскинула я брови. Да за шесть аров я куплю двоих конюхов с королевской конюшни! А за немую уродину
Аю наблюдала за яростной торговлей с явным беспокойством и только гладила лошадь. Отчего я решила купить ее? Один раз вот так же поддалась эмоциям, и ничем хорошим это не закончилось! Оставалось только уповать на то, что степнячка окажется не такой, как Лелья. Да и мало найдется желающих на стриженную почти наголо девчонку, некрасивую по местным меркам, тощую, изуродованную татуировками, щербатую, да еще и почти немую. Возможно, любитель такой экзотики и сыщется, но я в этом сильно сомневаюсь!..
С Равесом мы сторговались за полтора ара.
Это твоя новая хозяйка, показал он девчонке на меня. Формальности уже были улажены, рабский ошейник отныне нес на себе мое имя. Поняла? Хозяйка!
Аю переводила с Равеса на меня взгляд темных раскосых глаз. Потом вроде бы сообразила.
Аяйка? вопросительно произнесла она, глядя на меня.
Хозяйка, раздельно повторил Равес. Пойдешь с ней. Будешь слушаться. Ясно тебе?
Аяйка! Аю расплылась в улыбке и ухватилась за стремя моей кобылы. Я поняла, что быть мне «аяйкой» до конца ее дней, и мысленно пообещала никогда не называть Аю своего имени. Потому что в ее исполнении «Флоссия» выйдет как «Ошша», а если учесть, что «лошадь» в ее устах звучит как «ооша» Лучше я останусь «аяйкой».
Сойдет ли Аю за конюха, нужно будет еще проверить. Но, судя по тому, как уверенно она обращалась с лошадью, очень может быть. А нет, так продам обратно за бесценок тому же Равесу. Полтора ара меня не разорят
Я шла по рынку, вела кобылу в поводу. Аю трусила рядом, то и дело взглядывая на меня с огромным любопытством. Вот счастливая натура: надо думать, с раннего детства в рабстве, изуродована, а все же радуется жизни! Многим бы у нее поучиться