Нике уже случалось жалеть о том, что она покинула Детей Рыси. Но ещё никогда это чувство не наваливалось с такой раздирающей душу остротой. Только сейчас девушка смогла в полной мере оценить то бесшабашное ощущение свободы, которое владело ей в тех диких местах. Зная, что будущее не готовит ей ничего, кроме постылого замужества, вонючего вигвама и побоев какого-нибудь искусного охотника. Ника ни на что не надеялась и ничего не боялась. В отчаянии человек готов решиться на самые безрассудные поступки.
Теперь же, когда впереди замаячила неясная, но манящая перспектива новой, возможно, более счастливой жизни, приходилось лгать, изворачиваться, даже льстить. И это было отвратительно.
Если бы перед началом путешествия девушке кто-то рассказал, с каким рвением она будет ублажать страдающее самомнение трусливого идиота, Ника ни за что бы не поверила, просто послав того далеко и надолго пешим эротическим маршрутом. Но сейчас девушка отчаянно искала нужные слова, дабы убедить матросов в исключительной ценности их капитана и заставить попросить его разрешить гантам продолжить путешествие в Канакерн. Уф, даже мысли путаются.
«Вот батман, с горьким самобичеванием думала она, напряжённо ожидая реакции команды. Как же теперь Картен по большому за борт ходить будет? Я же ему весь зад зализала! До чего же гадко! Ну только бы не зря!»
А может и правда, позволите, хозяин, пряча глаза и по-мальчишески вытирая нос кулаком, промямлил Гас Мрек. Только бы вас вылечили
Да чего там! совершенно неожиданно для девушки вскричал Нут Чекез, в сердцах махнув рукой. Простите дур, хозяин!
И матросы, напрочь позабыв, что всего лишь несколько минут назад собирались драться с варварами, стали просить капитана «простить глупых девчонок».
Ника в изнеможении упёрлась кулаками о фальшборт. Картен, немного поломавшись, наконец, кивнул, уступая мнению коллектива:
Хорошо, Орри, я возьму Тойни и Ииснен. Но ты
Он состроил угрожающую физиономию.
Отвечаешь за них своей жизнью! Согласен?
Да, господин Картен, не колеблясь, поклонился юноша.
И если кто-то из них попытается навредить мне, моим людям или моему кораблю, ты тоже умрёшь!
Я принимаю ваши условия, господин Картен, всё так же бесстрастно подтвердил молодой гант. Но и вы не должны забывать о своей клятве.
В отличие от вас, я ещё ни разу не нарушил данного вам слова! напыщенно отчеканил мореход. Скажи своим пусть поднимаются на борт. Да захватите котёл и остатки мяса. Нечего еде пропадать.
Присев на краешек скамьи, пассажирка пустыми глазами наблюдала, как женщины, переглядываясь и бросая опасливые взгляды на хмурых матросов, взбирались по трапу на палубу. Давно она так не уставала. Сейчас девушке казалось, что легче выследить оленя в зимнем лесу, чем уговорить десяток упёртых мужиков. Вдруг Ника с удивлением поняла, что ганты, видимо, совсем не отказывались от путешествия в Канакерн. Арья внесла на корабль целую корзину разнообразной травы. И когда только она успела её насобирать? А главноезачем? Если собиралась остаться в этом лесу? «А ещё говорят, будто бабыдуры!» довольно хмыкнула про себя пассажирка.
Травница вознамерилась сейчас же сменить повязку капитану, но тот отказался.
Вот выйдем в море, и поменяешь, проворчал мужчина, глядя, как матросы затаскивают на палубу трап.
Мореход оказался прав в своём стремлении, как можно скорее покинуть место стоянки. Едва корабль вышел на середину реки, из-за дальнего мыса показались две узкие лодки. Заметив удалявшееся судно, сидевшие в них люди крича замахали копьями. Судя по долетавшим звукам и блеску оружия, намерения они имели самые недружелюбные. А чуть погодя, другая группа вооружённых воинов вышла к реке как раз там, где совсем недавно сборный экипаж Картена Мерка устраивал очередную разборку.
Весьма довольный своей предусмотрительностью капитан только усмехнулся и приказал Милиму прибавить ход. Наблюдая, с какой скоростью движется неизвестный корабль, аборигены даже не подумали пускаться в погоню, ограничившись неясными криками и красноречивыми жестами.
Вырвавшись на морской простор, Картен приказал Орри взять рулевое весло, а сам отдался в опытные руки Арьи. Молчаливая женщина с грустными, коровьими глазами аккуратно размотала наложенные капитанским невольником повязки. Пассажирка с беспокойством заметила, что края раны действительно покраснели. Покопавшись в корзине, гантка отыскала несколько разнокалиберных листочков, помяла их в руках и принялась жевать. Выплюнув на ладонь зелёную неаппетитного вида кашицу, травница размазала её по коже вокруг раны, после чего вновь забинтовала.
Пока так, проговорила она мелодичным, но каким-то бесцветным голосом. Я варить мазь.
Не сказав больше ни слова, женщина спустилась на палубу гребцов. У носа рядом с прикованными рабами на расстеленных шкурах лежала Тойни.
Капитан кряхтя сел на стульчик, положив на колени свиток. Ника пристроилась рядом у фальшборта. Она уже озадачила Лаюлу и двух других девчонок. А Ильде теперь придётся ухаживать за двумя ранеными. Жаль, но лежать в одной каютке с Креком Палпиным, гантка категорически отказалась. Но теперь это проблема Арьи. А пассажирку сейчас интересовал другой вопрос.
Как скоро мы будем в Фарнии, господин Картен?
Мореход оторвался от карты, на которую аккуратно наносил угольком недавно открытую реку.
Дней через пять или семь, госпожа Юлиса.
И как вы собираетесь объяснять там столь странный состав команды? усмехнулась девушка.
Купец вздрогнул.
О некоторых вещах лучше бы и вовсе помалкивать, госпожа Юлиса.
Я согласна, но спрашивать всё равно будут, резонно заметила собеседница. И уж в Канакерне вы точно не отмолчитесь.
Мореход засопел.
Полагаю, необходимо придумать такую, похожую на правду, историю, которая, не бросая на вас тень, отвечала бы на все вопросы. А их будет много.
Кого? вскинул брови купец.
Любопытных, улыбнулась девушка. И вопросов.
Она пожала плечами.
К сожалению, я слишком плохо знакома с цивилизованной жизнью, чтобы чем-то помочь в этом, господин Картен. Историю вам придётся придумывать самому.
А вы обещаете, что всем рассказывать будете только её, нахмурился капитан.
Разумеется, любезно согласилась Ника. И я, и ганты, и все матросы. Только так и не иначе.
Собеседник удовлетворённо кивнул.
Только поторопитесь, нахмурилась она. Историю надо всем рассказать и заставить запомнить.
Мореход досадливо крякнул, а пассажирка, довольная тем, что хоть как-то испортила ему настроение, отплатив за вчерашнее, танцуя сбежала по лестнице на палубу гребцов. Пришла пора позаботиться об обеде.
Видимо, проблема оказалась очень серьёзной, поскольку Картен весь день имел ужасно озабоченный вид и даже невпопад отвечал на вопросы подчинённых. Возможно, именно из-за этого он не замечал или не придавал значение воцарившей на корабле напряжённой обстановке. Впрочем, после случившегося на последней стоянке было трудно ожидать чего-то другого. За обедом матросы и ганты демонстративно садились подальше друг от друга. Остатки старой команды со смехом и шутками принимали пищу на корме, а женщины располагались возле раненой Тойни.
На взгляд пассажирки, подобное поведение отдавало детским садом или начальной школой. «Теперь они и нужду справлять на разные борта ходить будут, мысленно усмехалась девушка, с аппетитом уплетая кашу с кусочками лосятины. Прямо как дети! Хорошо хоть, дорога дальняя. Успеют подружиться Или разодраться окончательно».
Мореход думал целых три дня! Благо хорошая погода оставляла ему много времени для размышления. Да и рана почти не беспокоила. Тойни чувствовала себя гораздо хуже, но Арья уверяла, что опасности для жизни нет.
На четвёртый день, когда команда блаженно отдыхала после обеда, капитан, подойдя к огораживавшим корму перилам, громко привлёк к себе внимание:
Слушайте все!
Матросы завозились, удивлённо вскидывая головы. Гантки, привычно сбившись в кружок возле раненой соплеменницы, тревожно обернулись. Они уже в достаточной мере знали радланский, чтобы разобрать слова Картена и, видимо, по привычке не ждали от них ничего хорошего.
Орри, переводи! приказал купец. Я хочу, чтобы все всё поняли.
Юноша насторожённо кивнул, знаком попросив женщин соблюдать тишину.
Я не хочу! грозно заявил мореход. Чтобы кто-нибудь, когда-нибудь узнал, как мы захватили в плен этих достойных людей и хотели обратить их в рабство.
Нут Чекез хохотнул, кто-то презрительно хмыкнул. Матросы принялись тихо пересмеиваться, как школьники на уроке анатомии. Орри торопливо переводил слова капитана чрезвычайно удивлённым соплеменницам.
И тем более! продолжал вещать оратор. Ни одна живая душа не должна знать, как им удалось освободиться, и почему нам пришлось плыть в страну венсов!
Пассажирка с неприкрытым злорадством наблюдала, как кривые усмешки сползают с бородатых рож моряков.
Так чего же говорить, хозяин? буркнул Гагнин, пряча глаза.
Сейчас расскажу, кивнул Картен и поинтересовался. Все ещё помнят, как умирали от голода на спине Змеи?
Такое не забудешь, просипел Крек Палпин. Он выбрался из каютки, и сидя у фальшборта, внимательно слушал капитана.
Тогда боги сжалились над нами и привели к земле гантов.
Так оно и было, мрачно пробурчал Нут Чекез, соглашаясь с ним, матросы дружно закивали.
А дальше будете говорить, что вар ганты встретили нас на берегу и спасли от голодной смерти. Понятно?
Он энергично хлопнул ладонью по перилам.
После этих слов недовольный ропот послышался из толпы женщин. Одна из них что-то возмущённо воскликнула. Но Орри грозно цыкнул, и всё ограничилось затухающим бурчанием.
Когда мы гостили в их селении, чеканил слова мореход. На наших друзей гантов напали злые маалы. Врагов было очень много. Чтобы спасти своих женщин и детей, старейшина попросил нас взять их на корабль.
Он замолчал, дожидаясь, пока юноша переведёт его слова соплеменницам, и не обращая внимание на глухое ворчание, с жаром продолжал:
По пути от селения до реки на нас напали маалы. Чтобы дать нам возможность уйти, Ус Марак с теми, кто умер от мора, остались прикрывать наш отход. Это ясно?
Картен обвёл грозным взглядом притихших матросов.
Пусть лучше близкие считают их павшими в бою героями, чем умершими от болезни или погибшими от рук своих товарищей!
Все члены экипажа, не зависимо от места рождения, молчали, ожидая продолжения. Однако, судя по хмурым физиономиям, тех и других история, придуманная Картеном, в восторг не привела.
А тот продолжал излагать свою версию событий.
Мы, как честные люди, выполнили обещание и доставили женщин наших друзей в землю венсов, народа одного с ними языка.
«Ну, с этим, похоже, никто спорить не собирается», хмыкнула про себя Ника.
Когда мы шли по Ирисфену, на нас напали воины ринса Келва. Мы отбились, но после этого женщины попросили взять их в свободный город Канакерн.
Усмехнувшись в бороду, Картен посмотрел на Орри.
Всё поняли? Не было ни вашего бунта, ни нашей охоты за рабами. Мы по собственной воле возили вас к венсам. Ну и, разумеется, никакому Ерфиму Цемну вас никто не продавал, а мы вас не освобождали.
Потом перевёл взгляд на матросов.
Не вздумайте вспоминать о заразе на борту и о том, что мы вообще заходили в Скаальи. А уж о бунтелучше вообще не заикаться. Спасая этих женщин
Мореход указал на ганток, жадно слушавших своего предводителя.
Мы выполняли свою часть сделки с их старейшиной и отплатили за оказанное нам гостеприимство. Тогда никто не упрекнёт вас в неумении обращаться с рабами. И вы не станете всеобщим посмешищем из-за того, что попали в плен к женщинам.
Он ещё раз стукнул ладонью по перилам.
«Ишь ты, презрительно фыркнула про себя пассажирка. «Вас», а сам вроде как и ни при чём».
Матросы начали смущённо переглядываться.
Наоборот! воздел к верху палец Картен. Нас будут уважать за то, что мы отплатили добром за добро, как и подобает честным людям.
А вас! его указующий перст переместился на Орри. Встретят гораздо более радушно за то, что помогли гражданам свободного города Канакерна избежать голодной смерти.
Молодой человек понимающе кивнул, а капитан, наконец, перевёл дух. Ника не могла не отметить, что его прочувственная речь произвела сильное впечатление на экипаж. Сбившись в две группы, люди с жаром принялись обсуждать предложенный им вариант истории. А лучащийся самодовольством купец устало уселся на складной стульчик.
Прекрасное выступление, господин Картен, на сей раз нисколько не кривя душой сказала девушка. Такое сделало бы честь и сенатору.
Я же все-таки консул.
Кто? не поняла собеседница.
Член городского совета, снисходительно пояснил капитан. Его ещё называют Консулатом. Это очень древнее слово. Сейчас говорят немного не так.
Пассажирка кивнула, всем видом демонстрируя внимание и заинтересованность.
Консулов ежегодно избирают на хорале.
Где? вновь не удержалась от вопроса слушательница. Уж очень занятно звучало это странное слово для слуха русского человека.
Хорал, наставительно проговорил мужчина. Это собрание «хоры». Это тоже старинное слово, обозначающее общину.
Значит, так называется собрание всех жителей города, понимающе кивнула Ника.
Граждан! наставительно поднял палец Картен. Кроме них в Канакерне живут ещё метеки. Это свободные люди, чья жизнь и собственность находятся под защитой города. Они платят дополнительные подати, а так же не имеют права присутствовать на хорале. Зато метеки не обязаны вступать в городское ополчение, а их сыновья могут не служить в эфебах.
Он на пару секунд задумался, словно раздумывая, стоит ли ещё что-то говорить.
Хотя некоторые состоятельные люди из не граждан всё же посылают сыновей учиться военному делу. Это помогает завести нужные связи и считается хорошим тоном. Из метеков состоит отряд лёгкой пехоты ополчения.
Эфебияэто что-то вроде армии? нерешительно спросила Ника, опасаясь прослыть невежей в глазах купца.
Мореход снисходительно улыбнулся, а его глаза затуманились, словно мужчина вспомнил что-то очень приятное. Наверноемолодость.
Нет, госпожа Юлиса. Скорее, воинская школа. Когда сыну гражданина исполняется шестнадцать или семнадцать лет, он, продолжая жить в доме родителей, поступает под начало городского стратега.