Сделала! перебил ее Маркворт и продолжал, с завыванием произнося каждое слово:Она украла самоцветы. Жаль, конечно, Грейвиса, но я сделаю все необходимое, чтобы вернуть их. Тогда пусть Петтибва полюбуется на своего безносого муженька и будет помнить, что своим упрямством покалечила его, как прежде своим же упрямством погубила собственного сына!
Это вы убили его! закричала Петтибва, и из ее глаз хлынули слезы. Вы убили моего сына!
Лицо Маркворта по-прежнему оставалось холодным и непроницаемо каменным, и от этого бывшая трактирщица словно примерзла к месту, пойманная взглядом отца-настоятеля.
Уверяю тебя, ровно и суховато произнес Маркворт, что вскоре твой муж, а за ним и ты позавидуете вашему Греди.
Женщина застонала и повалилась назад. Она непременно упала бы, если бы ее не подхватил брат Фрэнсис.
Что вам надо от бедной Петтибвы? заплакала она. Я скажу! Я все скажу!
По лицу отца-настоятеля пробежала злорадная улыбка. И все же ему очень хотелось лишить носа этого дуралея Грейвиса.
Санта-Мир-Абель словно загородился от внешнего мира внушительной охраной. Каждый участок стены стерегли молодые монахи с арбалетами. Им помогали братья постарше, готовые обрушить на врага мощь графитов или рубинов. Тем не менее магистру Джоджонаху, которого все знали и многие любили, удалось без труда проникнуть в монастырь.
Весть о возвращении магистра опережала его самого, и потому неудивительно, что в главном зале, едва Джоджонах успел туда войти, его встретил раздосадованный брат Фрэнсис. В зале хватало и других монахов, которым не терпелось узнать о причине возвращения Джоджонаха.
Отец-настоятель еще будет говорить с вами об этом, сухо бросил Фрэнсис, отводя взгляд.
Слова его предназначались не столько магистру, сколько собравшимся монахам и должны были показать, что именно Фрэнсис, а отнюдь не Джоджонах пользуется благосклонностью Маркворта.
Ты, кажется, позабыл об уважении к тем, кто старше тебя, ответил магистр Джоджонах, не отступая ни на шаг.
Фрэнсис усмехнулся и приготовился что-то сказать, но Джоджонах не дал ему и рта раскрыть.
Должен предупредить тебя, брат Фрэнсис, сурово произнес он. Во-первых, я болен, а во-вторыхдостаточно попутешествовал и немало лет прожил на свете. Я знаю: ты корчишь из себя приемного сына Маркворта. Но если ты и дальше будешь так относиться к тем, кто занимает более высокую ступень, нежели ты, и кто по своим познаниям и просто по возрасту заслуживает твоего уважения, я заставлю тебя отвечать перед Коллегией Аббатов. Возможно, отец-настоятель попытается защитить тебя, но в конце концов узнает такое, что придет в полное замешательство и обрушит на тебя весь свой гнев.
В зале установилась мертвая тишина. Магистр Джоджонах прошел мимо оцепеневшего брата Фрэнсиса и вышел. До покоев Маркворта он мог дойти и сам, без сопровождения.
Брат Фрэнсис молчаливо озирался по сторонам, ловя на себе взгляды монахов, в которых вдруг появились насмешка и презрение. В ответ Фрэнсис угрожающе сверкал глазами, однако на этот раз магистр Джоджонах вышел явным победителем. Фрэнсис поспешно удалился, чувствуя, как молодые монахи смотрят ему в спину.
Магистр Джоджонах негромко постучал и, не став дожидаться ответа отца-настоятеля, с шумом открыл дверь и направился прямо к столу, за которым восседал Маркворт.
Старик отодвинул в сторону листы пергамента и откинулся в кресле, вопросительно глядя на магистра.
Я посылал вас по важному делу, заявил отец-настоятель. Ваше возвращение свидетельствует лишь о том, что миссию в Урсале вы не выполнили.
Я не добрался до Урсала, признался магистр Джоджонах, поскольку в пути меня одолела болезнь.
По вашему виду не сказал бы, что вы больны, не слишком-то дружелюбным тоном заметил Маркворт.
На пути я повстречал человека, везшего известие о трагедии, которая случилась в Палмарисе.
Произнося эти слова, Джоджонах не отрывал глаз от Маркворта: вдруг отец-настоятель, сам того не желая, выдаст своим поведением, что гибель настоятеля Добриниона не является для него неожиданностью.
Увы, старик был слишком умен и хитер.
Не такая уж это и трагедия, ответил Маркворт. Все решилось с бароном полюбовно, и племянник вернулся к нему.
Магистр Джоджонах понимающе усмехнулся.
Я говорю не об этом, а об убийстве настоятеля Добриниона.
У Маркворта округлились глаза, и он подался вперед.
Добриниона? повторил он.
Значит, эта весть еще не достигла стен Санта-Мир-Абель, заключил Джоджонах, прекрасно понимая, что Маркворт его обманывает. Хорошо, что я вернулся.
В комнату ворвался брат Фрэнсис.
Да, отец-настоятель, продолжал Джоджонах, не обращая внимания на Фрэнсиса. Поври. Трудно сказать, сколько их было. Им удалось пробраться в Сент-Прешес и убить настоятеля Добриниона.
За спиной Джоджонаха сопел брат Фрэнсис, и магистру показалось, что новость явилась полной неожиданностью для ретивого брата.
Едва услышав об этом, я поспешил вернуться в Сан-та-Мир-Абель, сказал Джоджонах. Не хватало только, чтобы нас застали врасплох. Судя по всему, наши враги наметили себе жертвы, и если одной из них был настоятель Добринион, несложно догадаться, что отец-настоятель Абеликанского ордена
Хватит, перебил его Маркворт, обхватывая руками голову.
Старик понял, что сейчас произошло. Джоджонахдалеко не дурак и на ложь Маркворта ответил собственной, безусловно оправдав самовольное возвращение в Санта-Мир-Абель.
Да, хорошо, что вы вернулись, произнес наконец отец-настоятель, поднимая глаза на Джоджонаха. Столь безвременная кончина настоятеля Добринионаэто, конечно же, трагедия. Но здесь для вас дел нет, так что снова готовьтесь в путь.
Здоровье не позволяет мне отправиться в Урсал, возразил Джоджонах.
Маркворт недоверчиво взглянул на него.
К тому же вряд ли разумно ехать туда теперь, после гибели главного радетеля за канонизацию брата Аллабарнета. Без поддержки Добриниона это дело рискует растянуться на годы.
Если я прикажу вам отправиться в Сент-Хонс, значит, вы туда поедете, ответил Маркворт, едва сдерживая раздражение, первые признаки которого уже появились на его лице.
Однако магистр Джоджонах не собирался сдаваться.
Разумеется, отец-настоятель, ответил он. И если в уставе Абеликанского ордена вы найдете статьи, оправдывающие ваше решение послать больного магистра за тридевять земель, я охотно поеду. Но сейчас надобность в поездке отпала, и вам нечем ее оправдать. Скажите спасибо, что мне удалось вовремя вернуться и предупредить вас об угрозе, исходящей от поври.
Самодовольно улыбаясь, Джоджонах резко обернулся и встретился глазами с братом Фрэнсисом.
Посторонись-ка, брат, угрожающе произнес он.
Фрэнсис глядел мимо него, прямо на отца-настоятеля.
Этот молодой монах стремительно движется к опасной черте, за которой его ждет разбирательство в Коллегии Аббатов, спокойно сказал Джоджонах.
Маркворт незаметно для магистра подал Фрэнсису знак отойти. После того как Джоджонах ушел, отец-настоятель велел взбешенному брату закрыть дверь.
Вам следовало бы немедленно снова отправить его в путь, тут же выпалил брат Фрэнсис.
Ради твоего спокойствия? язвительно спросил Маркворт. Я ведь являюсь в Абеликанском ордене не своевольным диктатором, а управителем, которого назначили и который обязан действовать в пределах допустимого. Я не могу взять и приказать магистру отправиться в путь, особенно если этот магистр болен.
Но однажды вы уже сделали это, не сдавался осмелевший Фрэнсис.
Тому было оправдание, объяснил Маркворт, поднимаясь и выходя из-за стола. Тогда канонизация представлялась вполне осуществимой. Однако магистр Джоджонах справедливо подметил, что главным радетелем являлся настоятель Добринион.
Так это правда, что настоятеля Добриниона убили?
Маркворт поморщился.
Похоже, что так, ответил он. А потому магистр Джоджонах был прав, вернувшись в Санта-Мир-Абель, и прав в своем нежелании отправляться в новое путешествие.