Просто я слышал песню, которую пела женщина, продолжал Коннор, скрывая свое истинное намерение. Мне доводилось видеть магические действия, но таких удивительных, как сегодня, я еще не видел.
Элбрайн не ответил, однако его взгляд несколько смягчился. Он огляделся по сторонам, желая убедиться, что его воины прекратили страдания всех раненых гоблинов. Затем распорядился, чтобы взяли все ценное и нужное, что обнаружат у мертвых врагов.
Пойдем, сказал он незнакомцу. Нужно подготовить людей к дальнейшему переходу.
Он повел Коннора, вслед за которым шел и Роджер, в лестуда, где подлесок был не таким густым. Там горело несколько костров, чтобы не собираться в путь впотьмах, и возле одного из них Коннор увидел ее.
Джилли исцеляла раненых. Его Джилли, столь же прекрасная нет, даже более прекрасная, чем когда-то была в Палмарисе. Теперь ее светлые волосы ниспадали до самых плеч. Даже при тусклом пламени костра ее глаза сияли глубокой синевой.
Тонкое лицо Коннора побледнело, и он, не обращая внимания на Элбрайна, словно во сне побрел к ней.
Элбрайн тут же подскочил к нему и схватил за руку.
Ты ранен? спросил он.
Я знаю ее, выдохнул Коннор. Я знаю ее.
Пони?
Джилли.
Элбрайн вновь удержал его на месте, на этот раз крепче, чем прежде. Он развернул Коннора лицом к себе и пристально, в упор, поглядел на него. Элбрайн знал про недолгий брак Пони с каким-то палмарисским аристократом, а также про ужасные последствия этого брака.
Как тебя зовут, господин? требовательно спросил он.
Незнакомец распрямился и громко произнес:
Коннор Билдеборох из Чейзвинд Мэнор.
Элбрайн не знал, как ему себя вести. Он хотел ударить этого человека по лицу и сбить с ног Но за что? За то, что тот когда-то причинил зло Пони? Нет, причина не в этом. Признаваться было трудно, даже себе самому: он хотел ударить Коннора из ревности, только потому, что когда-то этот человек завладел сердцем Пони. Возможно, она не любила Коннора так, как сейчас любит его, Элбрайна. Они ведь даже не были близки. И все равно, когда-то она дарила Коннору Билдебороху свою нежность и даже согласилась выйти за него замуж!
Элбрайн ненадолго прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Понравится ли Пони, если он сейчас отколошматит Коннора? А что будет с нею при встрече с этим человеком?
Лучше обождать, пока она не закончит помогать раненым, спокойно объяснил Элбрайн.
Я должен увидеть ее и поговорить с ней, стуча зубами, произнес Коннор.
И помешать тем, кто получил раны в бою с гоблинами и кому она сейчас помогает, твердо ответил Элбрайн. Ты лишь отвлечешь ее внимание, досточтимый Билдеборох, а работа с камнями требует абсолютной сосредоточенности.
Коннор вновь глянул в сторону Пони и даже сделал шаг в ее сторону, однако Элбрайн ухватил его и потащил назад с такой силой, что племянник барона даже испугался. Он повернулся лицом к Элбрайну и понял: к Джилли его сейчас не допустят, и, если понадобится, этот человек применит силу.
Где-то через час она закончит, сказал Коннору Элбрайн. Тогда ты и повидаешь ее.
Коннор изучающе поглядел на Элбрайна и только сейчас понял, что между ним и женщиной, бывшей когда-то его женой, существует нечто большее, нежели дружба. Сделав такое открытие, он сравнил себя с Элбрайном на случай, если у них дойдет до рукопашной.
Сравнение было явно не в пользу Коннора.
И потому он последовал за Элбрайном, занятым подготовкой к дальнейшему переходу. Коннор часто оглядывался на Джилли, равно как и Полуночник. Они оба не сомневались, что и мысли у них одинаковые. Наконец Коннор отошел от Элбрайна и направился в дальний конец лагеря беженцев, чтобы быть как можно дальше от Джилли. Один вид этой женщины, осознание того, что она вновь совсем близко, заставили молодого аристократа вспомнить ужасы их брачной ночи, когда он чуть было не изнасиловал свою строптивую невесту. А затем он заплатил за признание его брака недействительным и обвинил Джилл в отказе выполнять супружеские обязанности. Благодаря его обвинениям Джилл разлучили с приемными родителями и отправили служить в королевскую армию. Что почувствует она теперь, увидев его снова? Это волновало и тревожило Коннора, ибо он не верил, что в ответ на его тоскливую улыбку она улыбнется радостно.
Прошло не менее получаса с тех пор, как караван беженцев снялся с места. Только теперь у Коннора хватило мужества приблизиться к Джилл, ехавшей на Даре. Элбрайн шагал рядом с нею.
Юноша первым заметил его приближение.
Я здесь, чтобы поддержать тебя, сказал он девушке. Любым способомдаже если ты захочешь, чтобы я оставил тебя в покое.
Пони изумленно посмотрела на него, затем услышала цокот конских копыт. Она знала, что в битве участвовал какой-то незнакомец, аристократ из Палмариса. Но Палмарисбольшой город, и она никак не предполагала, что этим незнакомцем окажется
Коннор.
При виде этого человека Пони чуть не свалилась с коня. У нее обмякли руки и ноги, у нее перехватило дыхание. Над нею захлопали черные крылья воспоминаний и боли, угрожая полностью накрыть ее своим ужасным покровом. Пони не хотелось вспоминать этот отрезок своей жизни, который она мечтала навсегда забыть. Она преодолела боль и не хотела переживать все это заново, особенно сейчас, когда будущее столь неопределенно и полно неожиданностей.
И все же ей было не отделаться от видений той ночи Ее подмяли, словно животное. С нее содрали одежду и больно прижали к постели руки и ноги. А затем, когда этот человек, поклявшийся любить ее, так и не смог овладеть ею, ее, отвергнутую, буквально выволокли из спальни. Но и этого ему оказалось мало. И тогда Коннор да, тот самый любезный Коннор, который так удивительно выглядел, восседая на своей ухоженной и упитанной скаковой лошади, с драгоценными камнями, сверкавшими в рукоятке меча, в одежде, сшитой из лучшей ткани он приказал обеим горничным вернуться к нему ради его услад, тем самым жестоко уколов ее прямо в сердце.
И теперь он снова был рядом, снова восседал на лошади, и на его несомненно красивом лице играла улыбка.
Джилли, охваченный волнением, пробормотал он.
ГЛАВА 21В НЕДРАХ САНТА-МИР-АБЕЛЬ
И ты позволишь, чтобы из-за какой-то девчонки-преступницы, которую ты называешь приемной дочерью, замучили твоего любимого муженька? спросил Петтибву отец-настоятель Маркворт.
Вид у Петтибвы Чиличанк был самый плачевный. Под глазами чернели круги. Она похолодела. Еще бы, ведь за многие дни бывшая трактирщица не проспала и нескольких часов, особенно с тех пор, как в пути умер ее Греди. Петтибва многие годы была полной, но двигалась с изяществом, а при ходьбе слегка пританцовывала. Все это изменилось. Сейчас, сломленная и истерзанная, она страдала от ночных кошмаров и от своих тюремщиков, которые по жестокости превосходили любые сны.
Вначале мы отрежем ему нос, продолжал Маркворт, и смотри, до каких пор.
Палец настоятеля прочертил по лицу линию.
Сама понимаешь, каким жутким сделается его лицо. Не сомневаюсь, что после этого бедняга Грейвис станет отверженным.
Вы творите зверства и еще называете себя «божьим человеком»? Почему? закричала Петтибва.
Она знала, что этот старик не лжет; он непременно исполнит свои угрозы. Всего лишь несколько минут назад он побывал в застенке у Грейвиса. Их двоих, а также Смотрителя держали в самом дальнем углу южной части монастырского подземелья. Прежде здесь располагались склады, но помещения срочно переделали под тюрьму. Первым Маркворт наведался к Грейвису, и сквозь глинобитные стены до Петтибвы долетали душераздирающие крики ее мужа.
Теперь несчастная женщина стонала и постоянно осеняла себя знаком еловой веткисимволом Абеликанского ордена.
Маркворт оставался бесстрастным и неумолимым. Вдруг он подался вперед, и его хитрое, злобное лицо почти вплотную придвинулось к лицу Петтибвы.
Ты спрашиваешь почему? прорычал он. Из-за твоей дочки, дура! Из-за того, что твоя дражайшая Джилл, действуя заодно с опасным еретиком Эвелином, могла погубить весь мир!
Джилличестная девушка! крикнула ему в ответ Петтибва. Она никогда не сделала