Когда то, чем нам приходится заниматься, становится невыносимым, думай о большем благе, и этого будет достаточно, наставительно произнес Маркворт.
Но если они все-таки говорят правду осмелился возразить Фрэнсис.
Тогда их, конечно, жаль, согласился Маркворт. Но насколько значительнее будут наши сожаления, если окажется, что эти трое упорно лгали, а мы не решились копнуть глубже? Можешь себе представить последствия? Помни о том, что является большим благом, брат Фрэнсис. Большим благом.
Но в глубине сердца Фрэнсису все равно было трудно примириться с недавним зрелищем. Однако он ничего не сказал, а достал магический камень и покорно поплелся за своим наставником в следующий застенок.
Прошло чуть более часа, принесшего немало мучений Греди и Грейвису. Фрэнсис и Маркворт скрылись за массивной дверью, выходящей на узкую каменную лестницу, которая вела в часовню монастыря. На верхней ступеньке их поджидал настоятель Добринион.
Я должен знать, чем вы занимаетесь там, внизу, потребовал взбешенный Добринион. Это мои прихожане, послушные церкви.
Послушные? переспросил Маркворт. Они покрывают преступников.
Если бы они знали
Они прекрасно это знают! рявкнул Маркворт прямо в лицо настоятелю. И можете не сомневаться, они сознаются в этом!
Неистовство Маркворта и неподдельная свирепость в его голосе заставили Добриниона отступить на несколько шагов. Он пристально глядел на отца-настоятеля, стараясь прочесть по лицу или просто угадать, насколько далеко все зашло.
Отец-настоятель, наконец заговорил Добринион, кое-как справившись с бурлившим внутри гневом, я не сомневаюсь в важности ваших дознаний, но я не намерен стоять в стороне, тогда как вы
Тогда как я начинаю процесс канонизации нашего дражайшего Аллабарнета из Сент-Прешес? договорил за него Маркворт.
Добринион умолк. В голове у него бешено неслись мысли. Нельзя позволить Маркворту превратить канонизацию в орудие давления на него.
Брат Аллабарнет заслуживает начал возражать настоятель.
Как будто это имеет значение! выплюнул слова Маркворт. Их сотнитех, кто заслуживает. Так, отец Добринион? И только считанные единицы причисляются к лику святых.
Добринион затряс головой, словно отметая каждое слово.
Довольно! сказал он. Хватит! Канонизация брата Аллабарнета должна определяться его жизнью и делами, а не тем, согласен или нет нынешний настоятель Сент-Прешес с вашими методами запугивания! Семья Чиличанксемья добросердечных и добропорядочных людей.
Да что вы вообще знаете обо всем этом? взорвался Маркворт. Когда враги церкви камня на камне не оставят от Сент-Прешес или когда ржавчина, проникшая в церковь, сгноит вас внутри стен, которые вы привыкли считать священными; когда гоблины начнут свободно разгуливать по улицам Палмариса, может, тогда настоятель Добринион пожалеет, что не позволил отцу-настоятелю Маркворту взяться за дело железной, но справедливой рукой? Вы хоть немного представляете последствия, которые могут вызвать украденные камни? Есть ли у вас хотя бы зачаточное понимания того, какую силу они способны дать нашим врагам?
Маркворт покачал головой и сделал презрительный жест рукой.
Меня начинают утомлять попытки вразумить вас, настоятель Добринион, сказал он. Поэтому хочу вас предупредить. Дело это слишком важное, чтобы позволить вам совать туда свой нос. Ваши действия не останутся незамеченными.
Добринион расправил плечи и в упор посмотрел на старика. Кое-что в словах Маркворта о возможной угрозе поколебало уверенность настоятеля, однако сердце ему подсказывало, что варварские действия по отношению к семье Чиличанк и кентавру нельзя считать оправданными. Но у него сейчас не было никаких веских аргументов против Маркворта. Иерархия Абеликанской церкви не позволяла ему, простому настоятелю, даже в стенах его собственной обители оспаривать власть и действия отца-настоятеля. Добринион коротко поклонился и ушел.
Кто в Сент-Прешес является вторым по рангу после Добриниона? спросил Маркворт у брата Фрэнсиса, как только они остались одни.
Вы имеете в виду возможных претендентов на сан настоятеля? уточнил Фрэнсис.
Маркворт кивнул. Фрэнсис покачал головой и пожал плечами.
Никого, ответил он. Сейчас у них нет даже ни одного магистра.
Маркворт поморщился от удивления.
У них было два магистра, пояснил Фрэнсис. Один погиб во время сражения на севере, а другой несколько месяцев назад умер от лихорадки.
Забавная пустота, отметил отец-настоятель.
По правде говоря, сейчас в Сент-Прешес нет никого, кто бы мог заменить Добриниона, добавил брат Фрэнсис.
Услышав это, Маркворт злорадно улыбнулся. У него в Санта-Мир-Абель есть вполне подходящий магистр, который мог бы стать здешним настоятелем. Да и рука у того не менее железная, чем у Маркворта.
Лишить Добриниона его сана будет очень трудно, сказал Фрэнсис, заметив направление мыслей отца-настоятеля.
Что? настороженно спросил Маркворт, словно подобная мысль никогда не приходила ему в голову.
Учитывая то обстоятельство, что в Сент-Прешес у Добриниона нет непосредственных преемников, Коллегия Аббатов не согласится сместить его.
В Санта-Мир-Абель достаточно магистров, вполне готовых принять сан настоятеля, ответил Маркворт. Да и в Сент-Хонс тоже.
Но история ясно свидетельствует, что Коллегия Аббатов обычно не идет на смещение действующего настоятеля, если в стенах монастыря нет того, кто смог бы принять этот сан, стал спорить брат Фрэнсис. Двенадцатая Коллегия, проходившая в Сент-Аргрен, оказалась в схожем положении. Но тогда речь шла о настоятеле, чьи преступления были просто вопиющими.
Разумеется, я не оспариваю твою осведомленность в этих вопросах, довольно нетерпеливо прервал его отец-настоятель.
Маркворт, сохраняя на лице все ту же улыбку, посмотрел на дверь, за которой скрылся Добринион.
Жаль, пробормотал он.
Затем отец-настоятель покинул часовню. Брат Фрэнсис, как и внизу, не сразу последовал за ним. Молодой монах не без удивления обнаружил, что отцу-настоятелю в чем-то даже импонируют мысли о смещении Добриниона. Однако лишение настоятеля своего санадело очень и очень сложное! За тысячелетнюю историю церкви такое происходило раз пять или шесть. В двух случаях настоятели были повинны в серьезных преступлениях. Один из них совершил несколько изнасилований, включая и нападение на настоятельницу женского монастыря Сент-Гвендолин. Другой был повинен в убийстве. Остальные случаи смещения настоятелей относились к ранним дням Абеликанского ордена, когда этот сан нередко являлся предметом купли-продажи и политических интриг.
Брат Фрэнсис глубоко вздохнул, успокаивая нервы, и вновь покорно направился вслед за Марквортом, напоминая себе, что идет война и потому церковь и все королевство переживают тяжелейшие времена.
Настроение у брата Браумина Херда было довольно скверным. Вниз его, естественно, не пускали, но он знал о том, что творится в застенках монастыря. Хуже того, он сознавал собственное бессилие. Решись он сейчас выступить против отца-настоятеля Марквортаон окажется в одиночестве. Магистр Джоджонах давно уехал. Все случилось так, как и предрекал его наставник. Маркворт знал своих врагов и обладал значительной властью, с которой не намеревался расставаться.
Брат Браумин избегал общения с собратьями, опасаясь, что они тут же донесут Маркворту о любых разговорах. Поэтому он проводил время в обществе монахов Сент-Прешес. Он обнаружил, что здешние братья намного жизнерадостнее замкнутых и серьезных монахов из Санта-Мир-Абель. На их веселость не повлияли даже военные действия, которые уже много недель велись довольно близко от Палмариса. И вообще в Сент-Прешес дышалось легче. Может, думал брат Браумин, это связано с климатом, поскольку солнце в Палмарисе светило гораздо чаще, чем на берегах залива Всех Святых. Может, дело было еще и в том, что Сент-Прешес стоял на более высоком месте и имел больше окон и балконов, по которым гулял ветерок. А может, просто здешние монахи были менее отгорожены от мирской жизни; ведь их монастырь стоял в самом центре большого города.