И что же мне делать? спросил Браумин.
Ничего, тут же ответил магистр Джоджонах, успевший тщательно обдумать сложившееся положение.
Брат Браумин недоверчиво и даже презрительно усмехнулся.
Положение изменилось, объяснил ему магистр Джоджонах. Ах, Браумин, друг мой, здесь я сам виноват. Когда я узнал об участи пленников отца-настоятеля, я не смог сдержаться.
Вы отправились к ним?
Попытался, но меня остановили, причем грубо. Я недооценил ответные действия отца-настоятеля. По глупости своей я переступил границы здравого смысла и попытался оказать на Маркворта недопустимое давление.
Никогда еще сострадание не считалось глупостью, перебил его брат Браумин.
Но все равно, мои действия побудили Маркворта на ответные меры, ответил ему Джоджонах. Отец-настоятель слишком силен и занимает слишком прочные позиции. Уверяю тебя, я не отказываюсь от своего пути. Придет время, и я открыто выступлю против Маркворта, но ты должен пообещать мне прямо сейчас, что не станешь участвовать в этой битве.
Как я могу обещать вам такое? удивленно спросил брат Браумин.
Если в тебе есть хоть капля любви ко мне, сможешь, ответил магистр Джоджонах. Если веришь в то, что Эвелин говорит нам из могилы, сможешь. Если ты не дашь мне этого обещания, тогда знай, что моя дорога окончена и я не стану противостоять Маркворту. Пойми, я должен быть один, должен знать, что в результате моих действий никто не пострадает.
После долгого молчания брат Браумин кивнул.
Я не стану вмешиваться, но ваше требование представляется мне нелепым.
Не нелепым, друг мой, а практичным, возразил магистр Джоджонах. Я выступлю против Маркворта, но не смогу победить. Я это знаю. И ты, если перестанешь хорохориться и будешь честным с самим собой, поймешь, что это так.
Если нельзя победить, зачем вам начинать войну?
Джоджонах негромко рассмеялся.
Потому что она ослабит Маркворта. Когда об этом услышат, истина сможет найти путь к сердцам многих братьев нашего ордена. Представь, что я поступаю так же, как брат Аллабарнет. Я разбрасываю семена в надежде, что, когда меня уже не будет, из них вырастут деревья и принесут плоды для тех, кто пойдет по моим стопам. Представь, что яодин из первых строителей Санта-Мир-Абель. Они знали, что не увидят монастыря во всем его величии и завершенности, но все равно упорно и преданно трудились. Некоторые из них всю жизнь украшали тончайшей резьбой одну-единственную дверь или тесали камни для монастырских стен.
Поэтические слова наставника глубоко тронули брата Браумина, но не заставили его отказаться от желания начать сражение и победить.
Если мы действительно верим в послание брата Эвелина, мы не можем стоять в стороне, сказал он. Мы должны сражаться.
Мы верим, а потому в конечном итоге обязательно победим, перебил его магистр.
Он чувствовал, куда клонит молодой монах, и знал, что это лишь заведет их в тупик.
Я должен верить в победу, но не в сиюминутную. Если мы оба выступим сейчас против Маркворта, это отбросит нас далеко, очень далеко назад, и еще неизвестно, удастся ли нам начать сначала. Я стар и чувствую, как старею с каждым днем. Уверяю тебя, я выступлю против Маркворта и против нынешнего пути церкви. Возможно, это заставит кого-то в нашем ордене по-новому взглянуть на наши привычные ритуалы и традиции.
А каково мое место в этой безнадежной войне? спросил брат Браумин, стараясь скрыть иронию в голосе.
Ты молод и почти наверняка переживешь Далеберта Маркворта, спокойно ответил Джоджонах. Почти, потому что бывают разные случайности.
Магистр не стал упоминать имя Делмана, чтобы не наводить брата Браумина на грустные сопоставления.
И что же? спросил Браумин, но уже более сдержанным голосом.
Ты будешь кротко нести слово, ответил магистр Джоджонах. Для Виссенти Мальборо, для брата Делмана и для всех, кто станет слушать. Опираясь на то немногое, что предстоит мне совершить, ты найдешь союзников везде, где пожелаешь. Только будь предельно осторожен, чтобы не нажить врагов. И самое главное
Джоджонах умолк и отодвинул край половика, лежащего рядом со столом. В полу у него был устроен тайник.
Самое главноесохрани вот это.
Магистр достал из тайника старинную книжку и передал ее ошеломленному Браумину.
Что это? чуть слышно спросил молодой монах.
Он понимал, что держит в руках нечто очень важное. Наверняка этот манускрипт хотя бы отчасти объясняет причину странных решений магистра Джоджонаха.
Этоответ, загадочно произнес Джоджонах. Прочти эту книгу неспешно и втайне, а затем надежно спрячь и забудь о ней. Но только не выбрасывай ее из своего сердца, добавил магистр, потрепав Браумина по плечу. Если потребуется, играй с Марквортом в его игры, не уступая в этом самому брату Фрэнсису.
Такого брат Браумин никак не ожидал услышать и с неподдельным изумлением уставился на своего наставника.
Я рассчитываю на то, что ты станешь одним из магистров Санта-Мир-Абель, пояснил Джоджонах, спокойно выдержав его взгляд. И причем скоро. Возможно, ты займешь мое место. Но здесь не все так гладко. Маркворту нужны зримые подтверждения того, что он борется не лично со мной, а с моим влиянием на других. В то же время о нашей с тобой дружбе знают многие. Повторяю: ты должен стать магистром и своей мудрой линией поведения добиться того, чтобы с годами сделаться настоятелем где-нибудь в другом монастыре или даже занять место самого Маркворта. Целься как можно выше, ибо ставки трагически высоки. За пределами круга приближенных Маркворта твоя репутация останется твердой и безупречной. Когда достигнешь вершины власти и займешь прочное положение, отбери надежных друзей и решай, как продолжать священную войну, начатую братом Эвелином. Возможно, тогда ты передашь книгу и эти идеи более молодому, надежному союзнику, а сам изберешь путь, схожий с моим. Возможно, ты со своими союзниками сумеешь повести открытую войну внутри церкви. Узнать об этом суждено тебе одному.
Вы требуете слишком многого.
Не больше, чем требовал от самого себя, ответил с самоуничижительной усмешкой Джоджонах. Я верю, что ты будешь лучше меня!
При этих словах брат Браумин хмыкнул, но Джоджонах затряс головой и не дал ему раскрыть рта.
Мне понадобились десятки лет, чтобы узнать то, что уже прочно отложилось в твоем сердце, признался старый магистр.
Но у меня был прекрасный учитель, хитро улыбнувшись, ответил ему Браумин.
На изможденном лице Джоджонаха тоже появилась улыбка.
Браумин, встав рядом с ним и подняв книгу повыше, спросил:
Прошу вас, скажите, что в ней?
Сердце брата Эвелина, ответил Джоджонах. И правда о том, как все когда-то было.
Браумин спрятал книгу под сутаной, поместив ее у сердца.
Вспомни все, что я рассказывал тебе о судьбе «Бегущего», и не забывай об этом, когда будешь читать о пути, которым прежде шел наш орден, подсказал магистр.
Браумин еще крепче сжал книгу и молчаливо кивнул.
Доброго пути вам, мой друг и учитель, сказал он Джоджонаху, боясь, что больше его не увидит.
Не бойся за меня, успокоил его магистр. Даже если бы мне было суждено сегодня умереть, я бы умер со спокойной душой. Ведь я нашел свое сердце, нашел правду и сумел передать ее в надежные руки. И окончательная победа будет за нами.
Брат Браумин вдруг бросился к нему и крепко обнял грузного магистра. Потом резко повернулся, не желая, чтобы магистр Джоджонах видел его слезы, и вышел из кельи.
Джоджонах вытер глаза и осторожно закрыл за Браумином дверь.
Через несколько часов магистр Джоджонах, Де'Уннеро и двадцать пять молодых монахов вышли из массивных ворот Санта-Мир-Абель. Внушительная сила для сопровождения скороспелого настоятеля, отметил про себя Джоджонах. Всемонахи четвертого и пятого годов, одетые в тяжелые кожаные доспехи и вооруженные мечами и увесистыми арбалетами. При виде монашеского эскорта старый магистр тяжело вздохнул. Эта гвардия требовалась Де'Уннеро не столько для защиты от превратностей пути, сколько для поддержки его абсолютного господства, которое установится с первых же минут появления в Сент-Прешес нового настоятеля.