С другой стороны, платят немного, а поскольку прожиточный минимум на Марсе заоблачней некуда, ОПП оплачивают медицинские услуги и жильё. Последнеев разумных пределах, разумеется.
Я хмыкнул. Завидую, что ли? Та ещё радость: следить за порядком, особенно растаскивать выпивших штолен-проходчиков с пудовыми кулаками. Где, кстати, выпивку берут? В смысле, в таких количествах? С земли спиртное поступает в строго ограниченных дозах; не столько ради морального облика колонистов, сколько из-за ограниченного объёма космических транспортников. На Марсе пока гораздо важнее получать запчасти к киберплугамтем более, что тут пока не могут наладить их производство, чем бутылки «Джека Дэниэльса». Или водки.
Даша тем временем откатила панель, и мы с ней чинно сошли на пандус.
Я выругался.
В чём дело? Голос Даши был холоден, как непроглядная темень за пандусом.
Прости, покаялся я. Совсем упустил, что пандус освещён, и сейчас нас за километр видно.
Это не повод ругаться! Даша шагнула к светившейся красным маленькой панели пульта связи с центральным компьютером МОУ, набрала команду. Встроенные светопанели по краям пандуса погасли.
Больше не буду, пообещал я. Девушка явно нервничала перед вылазкой неизвестно куда. Я и сам недалеко ушёл: внутри словно натянулась струна и время от времени подрагивала.
Я опустил на нос оплётку ПНВМмодифицированного к местным условиям прибора ночного видения, эдакую помесь интровизора и теплоскана. Темнота распалась на бледно-зелёные завитки марпоники и синеватого провала до небес за тёмно-чёрным языком пандуса. Небо в приборе светилось желтоватой зеленью, регулярно накатывающейся волнами. Красиво, должен признать.
Мы выбрались наружу, было холодно. Марпоника под ногами похрустываластелющиеся завитки от мороза сделались твёрдыми и скользкими. До утра.
Конус МОУ застыл на довольно крутом склоне; три из пяти посадочных лап были выдвинуты до упора из телескопических суставов. Всё-таки молодец Даша! Не она, так лежать бы намдюзы набок! И хорошо, что выход оказался с противоположной стороны, иначе пришлось бы прыгать вниз, в темноту.
Так, а это что такое?
Решётка антенны, ребристой тройной волной опоясывающая корпус модуля, потеряла часть завитков. Понятно, почему нет связи. Произошло это при обстреле или раньше, сейчас не определишь. Да и не нужно. Есть более насущные проблемы.
Я взглянул на бледно-голубой экран нарукавного навигатора комбинезона, куда заранее внёс координаты неведомого стрелка, фиксированные с орбиты. Крохотный пластик послушно высветил векторную цепочку. Так, до нужного места километра два. Помнится, в своё время было много споров, нужно или нет встраивать микрочипы в обычные утеплённые комбинезоны. Оказалось, можно и даже не дорого при пошиве больших партий. И очень удобно. А кое-кто вообще был обязан им жизнью: Марс не Земля. Вот и сейчас он мне помог.
Мы шли по дну будущего озера, я иногда сверялся с маршрутом. Идти было легко, не дорога, конечно, но всё же ровная поверхность в невысоких, стелющихся завитках марпоники. Даша, время от времени, пыталась выйти вперёд, и приходилось её ловить за складку капюшона и придерживать. В толстом комбинезоне она чем-то напоминала неуклюжего земного пингвинчика, но об этом я тактично молчал. А то кто их, этих пингвинов знает: на вид-то они может и безобидные, а как заденешь!..
Если бы не поджидавшая впереди неизвестность, я бы наслаждался прогулкой. После трехмесячного пребывания в космосе начинаешь ценить и твёрдую почву под ногами, и холодный ветерок, и отсутствие замкнутого пространства. Плюс красивая девушка под рукойя в очередной раз придержал не в меру прыткого пилота МОУ. Та недовольно взглянула на меня сквозь оплётку ПНВМ, но смолчала. А вот мне очень хотелось просто поговорить с ней, узнать о ней побольше. Жаль, не время.
Идти стало тяжелей: на однообразно тянущуюся поросль будто набросали сверху сорванные пучки марпоники, и те тихо шевелились, соединяясь между собой и втягиваясь в заново в террахимический процесс. Как я понял, это были последствия взрывов от рухнувших сверху зондов.
Я был прав. Чуть погодя мы вышли к участку перемешанной земли с бороздами-воронками и вздыбленными грибами копёнок содранной марпоникипоследствия ударов зондов. От самих зондов, похоже, вообще ничего не осталось, а, скорее всего, я просто их не видел в темноте. Больше всего место напоминало вспаханную под посев ниву.
И почти на самом краю вздыбленного хаоса, ближе к нам с Дашей, торчала резиновыми гусеницами вверх прямоугольная трехметровая площадка с утопленной в земле вакуум-колонкой и рассыпанными рядом небольшими металлопластиковыми контейнерамикассетами пирокартечи. Похоже, установку перевернуло от страшного удара, так как в стороне я заметил искорёженную часть площадки с разбитым сдвоенным раструбом пробойника.
Я подошёл поближе, провёл ладонью по перекошенному замку подачи зарядов. Осмотрел внимательно всю установку. Кажется, ничего. Хотя нетя опустился на колени и подсветил вшитым в капюшон фонариком. Большое пятно, казавшееся чёрным, и дорожка более мелких таких же чёрных брызгкровь. С метр длиной. Похоже, стрелок уцелел. И слава Богу! Не хотелось брать лишний грех на душу.
Я немного прошёлся в направлении, где исчезали среди хаотичного беспорядка вздыбленной земли капли крови. Оглянулся на Дашу. Та уже собиралась двинуться следом, но я остановил.
Сможешь установить, откуда пробойник?
Сомневаюсь, сказала Даша, голос казался звонче в холоде ночи. Разве что, куда был изначально продан. И то, когда будет связь с компьютером.
Она качнула головой, смешно сморщив нос.
Покакак отрезало. С тех пор, как тебя выловила, кстати.
Жуть какая! Никогда не замечал собой способностей гасить радиоволны. И где только нахватался?
Не знаю. Подозрительный ты какой-то. Может, и правда, пришелец? Как тебя встретилато труп, то стрельба. Связи опять же вот не стало.
Похоже, она не заметила повреждённой антенны.
Вот и ладушки, сказал я невпопад. Даша удивлённо моргнула. Попробуй прослушать внутренним приёмником весь диапазонвдруг удастся наладить связь!
Да как же! фыркнула девушка. С обстрелявшими нас личностями? Они тут ближе всего. Скажи прямо, хочешь меня здесь оставить?
Да, признался я. И не спорь! Хотя девушка и не спорила. Взгляну и вернусь. И ты обещала слушаться!
Я быстро прошел дальше, напряжённо вслушиваясь. Нет, не пошлахвала космосу!
Одолев перекорёженный участок, я приостановился, вглядываясь в окружавший синевато-зелёный полумрак. Ничего. Но потом лёгкий ветерок донёс слабый звук, что-то похожее на глухой шелест. С таким звуком обычно запускается мини-ротор турбодвижка колёсных каров.
Яркой вспышкой полоснуло по глазам: на каре зажглась опоясывающая его по высоте корпуса тройная гирлянда фар, и я сорвал ПНВМ. Перед глазами мельтешили разноцветные круги и точки. Пока я отчаянно мотал головой, приходя в себя, шелест сменился негромким урчанием и противным скрипом марпоники из-под колёс. Зрение, наконец, восстановилось, и я увидел подсвеченную снаружи своими же фарами открытую трёхосную платформу. Она медленно двигалась наискосок вверх по крутому склонупротивоположному берегу будущего озера, видимо.
На платформе я разглядел две фигуры. Одна лежала на заднем сиденье, не подавая признаков жизни, вторая пригнулась к старомодному круглому колесурулю управления. В отличие от магнитных каров, которые могут с огромной скоростью нестись над любой поверхностью на автоматике, но только там, где проложена магнитная линия, колёсный транспорт ездил везде, где можно проехать. Правда, на ручном управлении, хотя и имел встроенную автоматику для передвижения по трассам.
Я несколько раз глубоко вздохнул, нагоняя в кровь кислород, и рванулся снизу вверх наперерез машине.
Бежать в темноте по крутому склону при разреженной атмосфере удовольствие для мазохистов, благо ещё стебли марпоники пружинили, как бы подбрасывая вверх, под ногами. Ерунда, конечно, но чисто психологически очень помогает. И ещё помогло бы, наверное, то, что сила тяжести на Марсе меньше, чем на Земле, да только после трёх месяцев в космосе, разницы я не ощущал. Другое дело, что трёхосник скользил колёсами по затвердевшим стеблям, и двигался еле-еле.